Вика Козерог - Ты это сможешь! Спасение (часть вторая)

– Вот тебе и салют, и кино не надо, – подумала Руслана.

Было очень интересно и забавно смотреть за этим представлением, и девушка просидела за эти занятием, как созерцатель, два часа.

«Наверное, миллион влюбленных пар этой забавной планеты наблюдают сейчас за необычной картиной. Жаль, что мои дети не смогут это увидеть, – и ей стало очень тоскливо.– Нет, надо взять себя в руки. Беспокойство и страх заберут у меня последние силы. Пока Земля жива, я не позволю себе раскисать. А сейчас надо отдохнуть. Она резко встала, одним движением сняла с себя одежду и легла спать.

Сон был беспокойным. К ней пришли все ее умершие родственники и что-то, перекрикивая друг друга, пытались ей сказать.

Но тут вышел вперед отец и крикнул: « Буду говорить я».

Покойники в раз умолкли.

– Папа, говори, что ты хочешь сказать?

– Сохрани наших потомков, – ответил он.

– Я, папа, и пытаюсь это сделать.

– Сохрани. Землю приговорили. Никому не доверяй, только Реви. Скажи, что хочешь с ним поговорить.

– Кто такой Реви? Он военный?

– Да, офицер, и он тебя любит уже давно.

И вдруг папа и остальные предки в один миг исчезли.

– Реви, Реви…, кто такой Реви? – она оглянулась и проснулась.

Перед ней стоял толстоватый мужчина. По нему было видно, что его мама дома налила ему теплого молочка, потому что это полезно для здоровья, а в тарелочке подала сладкие, воздушные и очень аппетитные куски кекса.. Затем она принесла из комнаты его портфель, поцеловала в лобик, и Васенька в сандалиях на босу ногу двинулся на работу. По его толстым щекам было видно, что кроме своей сытой жизни его никто и ничто уже давно не интересует.

– Госпожа Венда Доус, я ваш адвокат. Уже десять часов утра, и вы пропустили завтрак, но нельзя пропустить встречу со мной.

– Да, вы пожалуй правы, господин…

– Господин Лиза, – подсказал свое имя адвокат.

– Как-как, я не ослышалась?

– Господин Лиза Шитти.

– Слава Богу я ослышалась. Можно я буду вас называть просто Шитти?

– Нет, нельзя, это не официально.

– Почему?

– Потому что Шитти, это мое имя.

– А мама, как вас называет?

– Это не имеет никакого значения к данному делу. Вам надо не об этом сейчас беспокоиться, – немного смутившись, ответил мужчина.

– Я думаю, что господин Лиза, я тоже вас не могу называть, потому что у нас на родине «Лиза» – это уменьшительно-ласкательное женское имя.

– Я думаю, что вам, госпожа, лучше подыскать другого адвоката и платного. Пишите расписку, что вы отказываетесь от моих услуг.

– Нет, напротив, я просто горю от нетерпения увидеть, как вы, господин Лиза, провалите мое дело на суде при первом же его рассмотрении.

Лиза Шити вдруг как будто онемел, по его телу прошлась мелкая дрожь. Затем он нахмурил густые, рыжие брови и сказал:

– Действительно, встретимся в суде, – и поспешил к выходу.

Руслана сделала глубокий выдох.

– Ух ты, как на меня действует тело хозяйки! Я такая стала дерзкая, мне даже понравилось!

Немного придя в себя, она решила вызвать на свидание таинственного Реви.

«Интересно, кто это такой? – стала рассуждать затворница, – а вдруг это старый и мудрый заверличанин? А может молодой, но очень грамотный и пробивной адвокат, и мне сможет помочь? Пожди-ка, папа говорил, что он меня любит. Может это старый друг или одноклассник Венды? Скорее это так. Интересно, а я ему говорила, что я люблю его, и было ли у нас с ним что-нибудь? Боже, сколько мыслей, голова сейчас треснет.

Перерождение в другом мире.

Роженица потеряла сознание. Высокое давление отключило хрупкую, молодую женщину. Сил у нее на роды не хватило, и врачи решили не делать ей кесарево сечение, а вытащить ребенка щипцами. Большое давление от щипцов напугало плод, ему стало казаться, что он умирает. Но надо было жить, воздух закончился, и будущая жизнь стала задыхаться, но продолжала бороться из последних сил. Впереди был свет, его величество свет, и значит надежда на жизнь.

Давление на череп малыша возрастало, страх, безумный страх парализовал будущего ребенка, но надо было бороться, надо было выжить. Вздох, бессмысленный вздох, в котором не было воздуха, только ужас наполнял каждую клетку. Но стальные щипцы сделали свое дело, смело и настойчиво.

И вот новорожденный увидел свет, дивный, земной, пронизанный золотыми лучами свет, облегченно вздохнул и радостно закричал, повествуя Вселенную о своем рождении.

Мир с интересом наклонился, чтобы разглядеть, кто родился.

Маленькая девочка, всего лишь маленькая девочка, весом кило восемьсот, которая появилась на свет лютой, сибирской зимой, побеспокоила вечное, и невозмутимое, ледяное мироздание.

Слетелись к окну черные, замерзшие, остервенелые вороны, сели на ветки старого дуба и, переглядываясь между собой, о чем-то стали совещаться, поглядывая в окно родильного дома. Затем поднялись в воздухе, и стали медленно и величественно разлетаться.

Мир разделился на добро и зло, но рождение девочки ни осталось не замеченным ни на физическом, ни на ментальном уровне.

Наступило утро, и тьма расступилась медленно, но заметно и неотвратимо.

Маленькая Венда лежала в детской кроватке и тихо посапывала. Молодая мать прикрыла младенца мягким, детским одеяльцем и улыбнулась, а затем тихо произнесла: «Сладких снов тебе, доченька».

Лунный свет упал на лицо девочки, и женщина еще раз убедилась в том, как дочь похожа на нее.

Призрачные тени медленно перемещались по стенам, мир казался таинственным и странным, и блаженный покой охватил Ниночку. Она величественно встала, с осознанием того, какую великую миссию она успела выполнить, родив ребенка, и легкой поступью, несмотря на располневшую фигуру, отправилась спать.

Дочь подрастала, взаимоотношения с мужем не складывались, да и со свекровью тоже. Мать осталась далеко на юге, и единственным близким и родным человеком оставалась дочурка. Нина часто ее фотографировала, наряжала как куклу, но девочке это явно не нравилось. Она плакала, капризничала и предпочитала общению с матерью, общение с домовым. Мать удивлялась, что у дочери есть новые, воображаемые друзья, но психолог пояснил, что в этом возрасте для детей это нормально.

Время шло. Ребенок молодую мать сильно ограничивал во всем, и женщина решила дочь отдать в интернат, который находился на краю города, возле леса. В этом детском заведении были плохие санитарные условия, и ребенок переболел три раза дизентерией. Девочка несколько раз была при смерти, но это обстоятельство не послужило поводом, чтобы родные забрали ее домой. А мать тем временем устраивала свою личную жизнь.