Александр Ступин - Детка Мороза в поисках Санты

Вихрь налетел на сторожа и промчался вперёд, обморозив идущего и бегущую рядом Линду, вторую собаку. Лицо сторожа от снега стало белым, нос прихватило, и он стал судорожно хватать воздух ртом – кислорода не хватало. «Ух, ох, да что же это? Дышать нечем. Ой, как нос-то прихватило и щёку обморозило». Собаке тоже досталось: она чуть присела на задние лапы, поджав подмороженную переднюю, и жалобно заскулила. «Что, тоже досталось? Откуда только налетел морозец? Прям дух перехватило. Пойдём-ка быстрее в нашу берлогу, а то замёрзнем совсем. Ну его к лешему, обход этот, кто в такой мороз к нам припрётся?» Они развернулись и быстро скрылись в ближайшей аллее. Детка Мороза остался один.

Кто заезжал в дачное товарищество зимой, тот помнит эту грустную картину зимнего запустения. Домики, сарайчики, всё больше недостроенные, недоделанные, но уже состарившиеся, прятались смущённо в снегу; серые заборчики из редкого штакетника, покосившиеся в разные стороны или уж совсем упавшие, обозначали границы участков; торчали из-под сугробов какие-то ржавые бочки, горки досок полусгнивших, кучки старого кирпича и много другого, что давно нужно было бы выбросить, да жалко. Когда придёт весна, деревья покроются бурной листвой, а от земли потянутся травы, то этот хлам не так будет бросаться в глаза. А сейчас это – картины поля после битвы.

Детка Мороза брёл по заснеженной аллее, растерянно трогал стволы вытянувшихся сосен и елей. Нижние ветки у них были срезаны, потому что мешали проезду машин, а там, повыше они были припудрены снежной пылью и инеем. Треск-треск, треск-треск – звенело дерево от морозца. Никого. Тихо и печально. Вдали, в морозном тумане прятались берёзовые околки, и зимнее солнце уже клонилось к горизонту. День кончался. «Для первого дня достаточно. Устал. Скоро папенька придёт. Пойду и я спаточки», – Детка Мороза потянулся, сладко зевнул и, выбрав сугроб побольше, нырнул в него. Морозное облачко вырвалось из сугроба и опустилось на ближайшие деревья и кусты колючим инеем. А потом пришёл настоящий Мороз и зашагал по крышам домов, верхушкам деревьев. Всё в морозном тумане. Даже луна на небе в круге холодном, и звёзды подрагивают.

До Нового года оставалось три дня. Самые напряжённые деньки, когда у всех жителей страны была одна забота: пробежаться по ёлочным базарам, рынкам, супермаркетам, чтобы купить ёлку, игрушки, подарки, продукты к столу. Потоки машин и покупателей на площадях перед торговыми центрами смешались: одна река неслась к дверям, другая – из дверей; тележки, коробки, пакеты, в которых звенело, хлюпало, трещало, перемещались в багажники, в салоны автомобилей более состоятельных граждан, у автобусных остановок стоял народ попроще одетый: с сумками и рюкзачками за спиной. В больших залах торговых центров бродили Деды Морозы, зазывая покупателей, занудно пели, подёргиваясь и приседая, заграничные электрические Санта Клаусы у дверей модных бутиков. Огромные ели блистали мишурой и блеском гирлянд. Всё шло, как всегда из года в год. Может, только скромнее и менее тяжёлыми стали нынче мешочки с новогодними подарками для большинства детей. А в самом городе о Новом годе напоминали не больше десятка ёлочек, установленных у дверей офисов богатых компаний и у городской Администрации. Ни тебе гирлянд между столбами вдоль городских дорог, ни растяжек «С Новым годом!» – это стало роскошью для местного бюджета и ушло в прошлое. Только мороз и снег не изменились: один – всё такой же крепкий, а другой – в большом количестве.

От города до дачного товарищества в летние месяцы ходили автобусы и маршрутные такси. В зимнее время туда добирались на своих машинах в основном те, кто жил там постоянно в своих загородных домах. У большинства же дачников-огородников если и были домики, то неказистые, бестолковые, больше напоминающие казённые сторожки-полуземлянки, чем жильё счастливого человека, в них только летний дождь переждать, да от зноя спрятаться можно было.

Сугроб, где расположился на ночь Детка Мороза, был как раз у такого полувагончика-полусарайчика. Если бы кто видел этих хозяев, то не смог бы удержаться и задал вопрос: «А зачем вам, милые люди, этот шалашик и грядки с картофелем и помидорами? Вы ведь тратите столько сил и средств для того, чтобы добраться сюда, садите, копаетесь в земле, убираете сорняки, а осенью вывозите и пытаетесь сберечь и съесть эту скудную прибавку к вашему столу». Вот ведь хозяйка напротив, всё лето гнулась над грядками с картофелем, осенью собрала урожай, наняла машину, вывезла пять мешков картофеля, спустила их в погреб гаража. Дочка её, фармацевт, когда взносы за сад оплачивала, жаловалась: пять мешков картофеля обошлись им, вместе с перевозкой и лечением маменьки, которая надсадилась, в пять раз дороже, чем если бы они покупали этот продукт в магазине. Ох уж эта традиция делать всё, как у людей. А всегда ли это правильно копировать бездумно? Вот в такие-то домики зимой никто не ездил, и Новый год хозяева справляли в городских квартирах. Поэтому аллеи были занесены снегом, по ним никто не ходил. Видны были только следы от лыж, да и то давнишние, еле заметные.

Детке Мороза никто не мешал отдохнуть ночью, и поутру он вывалился из сугроба на свет в чудесном расположении духа, молодой, здоровый и крепкий. Это сразу же почувствовали присевшие на забор две сороки. От крепкого морозца они поперхнулись, закашлялись и целую минуту молчали, чего раньше с ними не случалось. Разволновавшись, они замахали крыльями и быстренько улетели. И уж когда долетели до рощицы, застрекотали, перекрикивая одна другую. «Куда же вы!» – крикнул он им в след, и струя холодного воздуха понеслась за сороками, постепенно растворяясь в утреннем воздухе.

Солнца не было. Небо было низкое и серое. Вскоре пошёл снег. Конец декабря. Куда деться одинокому, полному сил и жажды приключений? Где то место, где его ждут и надеются с ним встретиться? Оно есть, непременно. «Я отправляюсь на его поиски! Ждите меня, я скоро буду!» И зимний мальчик заскользил по снежной аллее, а передвигался он быстро, как на коньках по ровному льду, выписывая пируэты у сугробов, взлетая на их вершины и срываясь оттуда вихрем, осыпая деревья, домики снежной блестящей пылью. «Ух, как прекрасна жизнь! Какой замечательный я и всё вокруг!»

Детка Мороза искренне радовался жизни и всему, что его окружает, потому что он не был книжным героем, из сказки; сказочным немного – да, но настоящим, таким же реальным, как зима, снег, лёд, зимнее небо и солнце, уснувшие до весны деревья и кустарники, реки и ручьи, озёра, покрытые льдом. Его можно было потрогать и убедиться, что он-то не выдуман. И если кто-то может его не видеть, то не почувствовать его присутствия не может. Он хоть и детка, но Мороз!

Читать дальше