Людмила Кашникова - Прошлое лечится настоящим

Она взяла розжиг и вышла на улицу. Солнышко припекало по-летнему, хотя была середина мая. У забора в куче песка копошились воробьи. То тут, то там ярко-зелёная лужайка желтела одуванчиками, с которыми Лев давно перестал бороться. Деревьев на участке росло немного: несколько яблонь у парника, две берёзы – между ними летом натягивали гамак – и рябина, примостившаяся у ворот. Все они подставляли ярко-зелёные листики солнцу, радуясь тёплому дню. Яблони, окутанные розовым кружевом из цветов, выглядели нежными и трогательными. Кроме деревьев на участке росли кусты сирени, жасмина, малины и ещё что-то – Альбина не помнила.

Это Лев любил работать на участке, заботиться о саде и передавать опыт детям. Альбина же не принимала в этом никакого участия. Не ковырялась в земле, не ухаживала за деревьями и не собирала урожай.

– Тебе нравится, ты и копошись, – отвечала она Льву на призывы проникнуться жизнью садовода-любителя. – Я приезжаю сюда подышать воздухом.

Дети, наоборот, с удовольствием помогали отцу. Лихо управлялись с граблями, тачкой и секатором. Лев рассказывал им истории, что когда-то слышал от отца: как определять время посадок, какие болезни бывают у деревьев, как обрезать ветки, как бороться с вредителями. Катя и Коля могли часами пропадать в саду. Приходили в дом голодные, с чёрными ногтями и испачканными носами. Деловито обсуждали, достаточно ли воды укропу и не пора ли вырезать на малине старые ветки.

Альбина постояла немного на солнце, задержала взгляд на цветущих яблонях. «Можно пообедать на улице, потом поработать за ноутбуком. А вечером переместиться к камину с бокалом вина. Главное, чтобы он ушёл спать раньше меня и оставил в покое». Внезапно подул ветер, и на безмятежном голубом небе появились белые барашки облаков. Их было немного. Они зацепились за верхушки сосен – там, у самой кромки леса, и выглядели вполне безобидно. Альбина глянула на них лишь мельком, направляясь к детям.

– Коля, отнеси папе розжиг, пожалуйста. Тебе не жарко? А где кепка? Катя, обуйся немедленно, вдруг здесь клещи! Пить хотите? Вы не голодные?

Коля простонал: «Мама!», выхватил бутылку с розжигом и убежал к папе. Катя начала послушно обуваться. Она никогда не спорила с Альбиной, не задавала лишних вопросов. Робко улыбнувшись, посмотрела на маму.

– Мамочка, тебе чем-нибудь помочь?

– Нет, я справляюсь. А ты пока что можешь пойти и поиграть гаммы. Пальцы скоро совсем забудут, как к клавишам прикасаться.

– Ладно, – вздохнула Катя и пошла в дом.

В небольшой, но уютной гостиной, где стоял рояль, любила проводить время вся семья. У каждого тут было своё местечко. У Льва – кресло-качалка рядом с камином. Он усаживался с книгой, начинал читать. Через полчаса книга падала на пол, а Лев раскатисто храпел. У Альбины здесь стоял небольшой стол, на котором умещался ноутбук. Рядом примостился стеллаж, доверху забитый папками с документацией. Альбина частенько работала по выходным, требуя такого же рвения от подчинённых.

Кате принадлежала самая светлая часть гостиной. Около окна стоял рояль бабушки Зои. Сколько она себя помнила, рояль был её верным другом. Малышкой, она устраивалась под ним с куклами и всем говорила, что это её домик. Позже рояль терпеливо выносил неумелые удары пальчиками. А потом стал неутомимым помощником трудолюбивой пианистки. Катя частенько шептала ему, что возила бы с собой на все выступления. Потому что такой звук, как у него встретишь нечасто. Рояль был горд.

У Коли любимым местом был ковёр. Из огромного пластмассового сундука он вываливал на него Лего и собирал какие-то невообразимые конструкции, которые придумывал сам. Иногда кубики разлетались по полу, и тогда перемещение по гостиной становилось похожим на опасное приключение. Лев шутил, что дорога в ад вымощена не благими намерениями, а кубиками Лего.

Катя села за рояль, погладила клавиши, но играть совсем не хотелось. Она закрыла ладонями раскрасневшееся от беготни лицо и прошептала: «Как мне ему сказать? Господи, как мне ему сказать?»

Девушка взяла телефон с подоконника, проверила, нет ли сообщений. Вздохнула и стала набирать номер. Но увидела в окне Альбину, идущую в дом. Быстро нажала отмену, положила телефон на пюпитр и заиграла ненавистные гаммы.

Тем временем Лев хозяйничал у мангала. Коля обосновался рядом. Он здраво рассудил, что если сестру усадили за инструмент, то, во-первых, играть ему теперь не с кем, а, во-вторых, мама давно просила почитать ей вслух, и сейчас может наступить тот самый момент. Нет уж.

– Пап, смотри сколько улиток на этом лопухе! – Коля сидел на корточках и с любопытством их разглядывал.

– Да, улиток тут много, – пробормотал Лев.

Он устроился в тенёчке и не отрывался от телефона.

– О! Начинается! Колюня, брось ты этих улиток, иди скорей сюда! Борис в прямой эфир вышел! Сейчас Люська выступать будет!

На сцене появилась компания девушек разного возраста. Они начали перекидываться шуточками. Зал реагировал слабо, но девушки уже поймали волну, и мало-помалу зрители раскачались. Слышался смех и аплодисменты. Борис тоже смеялся, и в эти моменты изображение ходило ходуном.

Люся была самая младшая в команде. Она участвовала в одной сценке: играла роль пьяной дочери, которая пытается доказать матери, что трезвая. Лев отметил, что Люся абсолютно не смущалась. Невысокая, кругленькая, с разноцветными прядями волос, девочка бодро материлась, разгуливая по сцене в колготках и боди.

– Только бы мама никогда не увидела это видео! – сказал Коля, и они засмеялись.

Резкий порыв ветра поднял облако пепла, и Лев поспешил к мангалу. За считанные минуты погода полностью изменилась. Небо затянуло тяжёлыми чёрными тучами. Они продолжали наслаиваться друг на друга и сгущаться. Стало очень тихо. Ещё недавно вокруг них всё ползало, летало и суетилось – а теперь птицы, насекомые и даже растения благоговейно замерли. Где-то вдали уже слышался раскатистый бас. Затем верхушки деревьев закачались, молодая листва нетерпеливо зашепталась. Все ожидали начала небесной симфонии. Сосны в дальнем лесу уже склонились, приветствуя маэстро.

– Люблю грозу в начале мая, но только не за шашлыком, —пробормотал Лев. – Колюня! Быстрее сворачиваемся! Дожарим мясо на сковороде! Бегом домой!

Но гроза не шла ни в какое сравнение с тем, что его ожидало дома. Залетая с сыном в прихожую, он представил лицо Альбины с яркими пятнами злости на скулах. Ему припомнят, сколько раз он обещал барбекю-беседку, как у Борьки. Или хотя бы навес над старым мангалом. И что уже и гром грянул, а он даже не чешется. Так и вышло. Слово в слово. И про Борьку, и про гром.

– Сколько ещё я буду наблюдать, как ты вбегаешь в дом с недожаренным мясом? – Альбина металась по кухне. – Мне надоело!