Ирина Муравская - Тайные поклонники Рины

И-и-и-и… тишина. Что, не настроен общаться? А вот придётся. Нечего потому что номерами разбрасываться.

"Так значит, ты меня знаешь?"

" Конечно"

" А я тебя?"

"И ты меня тоже"

Ещё интереснее. Но главное, опять тишина.

"И-и-и…?"

"Что и?"

Ля, вот он тормоз.

"И тебя зовут…?"

"Меня не зовут. Я сам прихожу"

Ага. Сам. Значит мне достался "мистер Никто". Хоть какая-то информация. Но всё равно нечестно. У меня на аве стоит моя фотка, так что всё просто и понятно, у него же какая-то непонятная муть на чёрном фоне с сатаническим символом. И никакой инфы в профиле, за что можно уцепиться.

" А если без рофла?"

" Без рофла: реально сам прихожу"

Да ну его.

"Я поняла. Спасибо за беседу. Всего хорошего"

Выхожу из ватцапа и иду на кухню, где в холодильнике, не желая сдаваться без боя, с завидным упорством ковыряется папа.

– Если ищешь еду, полагаю, она в магазине. Но вроде пельмени в морозилке валяются.

Дверца с хлопком закрывается, выпуская на свободу обалденно привлекательного мужчину. Это я без шуток говорю. Папа у меня реально красавчик. Высокий, в хорошей физической форме, с гривой волос и с испанской бородкой, над которой он Кощеем чахнет с электробритвой каждое утро у зеркала. Его гордость. Не считая меня. Наверное. Но это не точно.

– Давай лучше пиццу закажем, – прилетает заманчивое предложение. Нередкое в нашей квартире. Готовим мы нечасто, потому что ему лень, а из меня кухарка выходит весьма ситуативная. Сегодня хорошо, завтра всё к чёрту сгорело. Послезавтра пересолено, ещё через день проще сырой картошкой давиться и не париться. А потом вроде опять ничё так, съедобно. Даже назад не просится.

Плюс, папа в принципе обожает всё, что вредно и не нужно готовить: острые крылышки, бургеры, пироги. Дай ему волю, только этим и будет питаться, при этом умудряясь не наращивать возрастное брюшко, что поразительное вдвойне. Так как спорт и диета в нашей семье ругательные слова. Мы их даже шёпотом не произносим.

– Ты пиццу, а я суши хочу, – запрыгиваю на стол, наблюдая за тем как призывно семафорит брошенный на столешницу телефон.

" Эй, ты чего, обиделась?"

"Да брось, это ж, типа, шутка"

Смотрите-ка, проснулся. Поговорить захотел. Доброе утро, соня.

Папа заинтересованно заглядывает мне через плечо, реагируя на дребезжание вибрации.

– Поклонники?

– Умоляю. Помнишь, я вчера ковырялась с той абракадаброй, – машу смартфоном. – Вот. Результат моих стараний. Пишет.

– Симпатичный хоть?

– Да я откуда знаю!

– Так узнай.

– А оно мне надо?

Опять вибрирует.

" На обиженных воду возят"

– Ему, судя по всему, надо, – хитро поигрывая бровями ничуть не хуже, чем гусары в своё время поигрывали своими кустистыми усами, кивает на последнее сообщение папа. – Ты главное, встречу назначай в людном месте. А ещё лучше меня возьми. Я надену шляпу и спрячусь за газетой, пока вы будете мило ворковать и держаться за ручки, – хитрый взгляд сменяется на суровый родительский, сопровождающийся укоряющим перстом. – ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО за ручки. Напоминаю правило: посторонние конечности не должны смещаться дальше разрешённой зелёной зоны.

Брр…

– Эй, эй, эй! – осаживаю его я, пока родительские фантазии не успели разогнаться до внеплановой беременности. – Притормозите коней, родственничек! Ни о каких свиданиях речи не идёт.

– Так даже лучше. А если на мизинчиках поклянёшься, что до двадцати одного года их не будет в принципе, помни, моё обещание всё ещё в силе.

– Это то, где ты купишь мне машину?

– Именно.

– Ммм… – вскидываю ладони на манер весов, на одной из которых лежит телефон. – Машина или потенциальная вероятность остаться старой девой. Непростой выбор.

– Готов бонусом увеличить карманные расходы.

– А, ну это в корне меняет дело, – вытягиваю перед собой смартфон, как если бы он был собеседником. – Прости, дружок. Если не можешь предложить мне что-то столь же значимое, то ты в пролёте.

– Хороший выбор, – довольный папа утопывает в гостиную заказывать вредный фаст-фуд.

– Учти, но тогда я никогда не съеду, – кричу ему вдогонку. – И заведу пятнадцать кошек.

– Надеюсь, к тому моменту обоняние меня навсегда покинет.

– Ты понимаешь, что обрекаешь любимую единственную дочь, свой лучик света и смысл существования на пожизненное одиночество?

– Я это переживу.

– А я нет, – вздыхаю, понижая голос. – Нашёл бы ты себе уже что ль кого-то.

– Я всё слышал, – с готовностью сообщает соседняя комната.

Слышал, но расставаться со статусом отца-одиночки не торопится. А ведь прошло уже лет двенадцать с того дня, когда непутёвая мамаша собрала вещи и свалила в другую семью. Бросив меня как ненужный балласт. С тех пор звонит пару раз в год, поздравляет с Днём Рождения и Новым Годом, деньги присылает на подарки, но мне плевать. Для меня этой женщины не существует.

Существует только папа. Он мне и мать, и отец, и лучший друг, и человек, которому я доверяю и рассказываю практически всё. Даже, наверное, всё-всё. Делюсь, жалуюсь, спрашиваю совета. Нам офигенно вдвоём. Мы живём в рамках без запретов, бессмысленных правил и прочей чуши в духе: "раз я старше – моё слово закон", однако чем взрослее я становлюсь, тем отчётливее понимаю, что этого недостаточно. Я скоро вырасту, поступлю в универ, съеду, в конце концов, и мы будем видеться с каждым разом реже… А он что, будет всё так же залипать на сериальчики по вечерам, но теперь уже один? Не. Не дело это. Надо решать проблему.

Но после. Сначала разберёмся с мистером "N".

"Ку-ку" , вещает мне диалоговое окно.

"Ну ку"

"Чего без настроения?"

"Нормально всё с настроением. Так ты скажешь, кто ты?"

"Зачем? Давай пока оставим всё как есть"

"Почему?"

"Чтобы посмотреть, что получится. Если я назову своё имя, мы будем общаться иначе. А я бы хотел оставить вариант непредвзятости"

Почему это моё отношение может измениться? Может мы в реальности в контрах? Хотя я мирный человек, ни с кем не цапаюсь. А может…

"Только не говори, что ты младше"

"Нет. Насчёт этого не переживай"

"А что тогда? Сильно старше ?"

"Незначительно "

"Незначительно – сколько? Месяц, два, год, десять? Надеюсь, ты не препод? Иначе мне придётся перейти на выканье"

"Не препод"

"Значит учишься со мной на одном потоке?"

"Это ты так пытаешься прозондировать почву? Брось. Не выйдет. Всё равно не угадаешь "

Ха. Вот и прокололся. Плохо всё-таки ты меня знаешь, дружок.

"Спорим?"

С ответом заминаются. Начинают писать, но замирают на полпути. Ха. Что, засомневался?

"Не, не буду спорить… Ты сообразительная, так что шансы очень даже есть", – наконец, пиликает телефон.