Алиса Лунина - О чем говорят женщины

Лена обрадовалась, в Петербурге она была впервые – все любопытно, все интересно. В первый же день она позвонила Александру, Лялиному знакомому; поздоровалась, назвала пароль «Ольга Точкина», однако он почему-то не сработал.

– Как вы говорите? – озадачился незнакомый Александр. – Кочкина? Квочкина? Не знаю такой!

Лена, поняв, что Эрмитажа не будет, сникла и уже собиралась вежливо попрощаться.

Однако Александр вдруг добавил:

– А что вы хотели?

Лена пролепетала, что она впервые в Петербурге и хотела спросить, куда здесь можно сходить, что посмотреть. Вот про Эрмитаж, к примеру, узнать…

– Что делаете вечером? – снисходительно поинтересовался Александр.

А что она делает вечером? Да ничего – мается в отеле.

– Ясно. Ну в Эрмитаж вы сами сходите. А сегодня в девятнадцать часов приходите ко мне в галерею, адрес я вам назову. Там открывается выставка интересного художника, моего приятеля. Там и встретимся. Галерея такая-то, найдете? Ну, потрудитесь, голубушка, путеводитель прикупите, что ли…

В галерее у входа ее встретил манерный молодой человек. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что Лена значительно его выше. Об ту пору она стеснялась своего высоченного роста, ей все время хотелось втянуть голову в плечи и стать маленькой и незаметной. Ну ладно, высоченная, так хоть бы изящная – вот и получилась бы вполне себе модель! Так нет же! Лена была другой природы: крупные бедра, широкая кость. Этакий северный медведь. «Медведица!» – с отчаянием думала про себя Лена.

Новый знакомый повел Лену по залам. На ходу она успела заметить своеобразие представленных картин. В одном из залов молодой человек подвел Лену к своим друзьям. Один из них оказался тем самым художником, чьи картины удивили Лену, а второй был отрекомендован «одаренным физиком, подающим большие надежды». Физика звали Андреем.

Неизвестно, как там обстояло с физикой, но то, что в Ленином нежном девичьем сердце сразу возникли надежды насчет Андрея – это точно. Андрей Сазонович понравился ей сразу. И ослепительная белозубая улыбка, и насмешливый взгляд серых глаз – словом, решительно все в нем показалось Лене прекрасным. Ее не смутило даже то, что Андрей был на голову ниже нее.

Глядя на Андрея, Лена не могла скрыть смущения – краснела, бледнела, улыбалась невпопад и некстати. А потом они вдруг оказались наедине, и Андрей предложил ей прокатиться по ночному Петербургу.

Они катались по ночному городу в его машине. Затем он отвез ее в отель и, прощаясь, предложил встретиться завтра.

– Я завтра не могу, у меня концерт, – вздохнула Лена. – Разве что после концерта.

Андрей удивился:

– Концерт? Вы артистка, поете? А я завтра приду вас послушать!

Назавтра он и впрямь пришел и после концерта встретил ее у служебного входа в концертный зал.

«А хорошо поете! Я прямо заслушался!»

От его слов Лена смутилась, поскольку в этом своем первом гастрольном концерте она и не пела толком, а так – разевала рот, подпевая Вере.

– Это Глебова хорошо поет, а я так… на подпевках.

– А вы мне спойте соло?! – попросил Андрей.

– Прямо сейчас? – растерялась Лена.

Андрей кивнул.

Лена рассмеялась:

– Где-то эта сцена уже была! А, знаю! В одном хорошем фильме есть сцена на разрыв. Героиня поет песню таксисту – случайному человеку.

И вот Лена с Андреем сидели в его машине, она ему пела, а он слушал. Пела долго – он долго слушал. Потом они просто молчали. В тишине были слышны только дворники по стеклу «шорк-шорк» и мягкое шуршание снега, который падал, укутывал город.

Затем снова катались по Петербургу.

Зимняя ночь, снежная Нева. И Лена вдруг поняла, что Андрея она знает давно – тысячу лет.

– Ты разве не помнишь? Мне было десять. А тебе четырнадцать. Ты приезжал на Север на каникулы и рассказывал мне про звезды, про свою мечту стать капитаном звездолета. И я слушала тебя развесив уши! А потом ты уехал, и мое горе было огромным – до неба. И я месяц не могла петь. Знаешь, у меня так – если что-то случается, я теряю голос. Но такое бывало редко – только пару раз в жизни.

Андрей улыбнулся:

– Да, я мечтал стать капитаном звездолета, это правда, но в твоем городе никогда не был. Вообще, на Севере не был ни разу.

– А это неважно, – сказала Лена.

Это и в самом деле было неважно. Просто она знала, что именно Андрей был ее первой любовью. И что они потерялись, а теперь нашлись.

Андрей серьезно кивнул, привлек ее к себе и с силой, какой она в нем и не предполагала, поцеловал ее.

– А жаль, милый, что ты так и не стал капитаном звездолета.

– Зато я стал ученым-физиком и, между прочим, как говорят, подаю надежды в науке.

На его машине они катались по городу до самого утра, и в гостиницу Лена вернулась только под утро. Она уже поняла, что влюблена в Андрея, как кошка. Хотя что она о нем тогда знала? Что он старше ее на четыре года, что он серьезно занимается наукой, защищает диссертацию, что он холост. И что она ждала его всю жизнь.

Вера Глебова дала еще один концерт в Петербурге, после чего отпустила группу на каникулы и уехала в отпуск за границу. Лена осталась в Петербурге – посмотреть город, погулять с Андреем.

Она рассказывала Андрею о Севере. Андрей – петербургский мальчик – удивленно ее слушал. Для него Россия была Невским проспектом, а тут надо же – Север, сияние.

Как-то он не выдержал и заметил:

– Лена, какая ты красивая! Настоящая снежная королева!

Лена смущенно улыбнулась:

– Правда?

– Да. И эти широкие, крутые бедра, и покатые плечи, и грудь – какой же это размер? Четвертый?! Вот радость мужчины! – усмехнулся Андрей.

Лена тут же запунцовела от смущения.

А Андрей не смущался и откровенно ее разглядывал. Он даже заявил: «Я изучаю тебя как необъяснимое, но исключительно прекрасное явление. Ты очень интересное сочетание атомов!»

В рождественский сочельник Андрей сказал, что Рождество нужно встречать за городом, и повез Лену к себе на дачу.

Большой деревянный дом среди леса, сосны до неба. В доме, кроме них двоих, никого. Обстановка спартанская – ничего лишнего, никакой буржуазности. В гостиной круглый стол, огромные шкафы с книгами, рояль, и вот – прелесть какая! – старомодная свисающая лампа с абажуром и камин.

В камине потрескивали дрова. В окна старенькой дачи Сазоновичей стучался ветер. Андрей принес дрова, разжег огонь, разлил вино.

…Мм, как вкусно. Кажется, нет ничего вкуснее – ломкий, солоноватый сулугуни и терпкое рубиновое вино. Вот только от вина Лену мгновенно повело. Она спросила, чем он ее опоил, что подсыпал?

Андрей рассмеялся:

– Кто же знал, что ты от бокала вина так захмелеешь! Ты что, совсем пить не умеешь?

– Не умею, а что, плохо?