Сергей Малайкин - Смерть Семенова

– Это настоящий? – не удержавшись, спросил как-то Олег, глядя на кобуру.

– Отставить вопросы, – не оборачиваясь, холодно буркнул отец. Стоя у зеркала в прихожей, он приглаживал ладонями жидкие волосы, пытливо вглядываясь в отражение. Сейчас ловко отстегнет кобуру, отрывисто прикажет матери «убери», и та понесет ее в большую комнату прятать в ящике комода, а начальник семьи отправится на кухню недовольно завтракать. Затем, повеселев, произнесет непонятное «ну, теперь шило в стену – и на боковую» и на весь день закроется в спальне, наглухо задернув шторы. Шуметь в эти часы было себе дороже. Олег и не шумел.

– Убери, – одним движением отстегнув кобуру, отец передал ее матери. Служебное оружие исчезло в ящике бабушкиного комода, запиравшегося на ключ. Ключ мама опустила в карман халата, но Олег знал, что его обычное место – в хрустальной сахарнице, вместе с булавками, пуговицами и мотками ниток. А на следующий день пистолет исчезнет – отец сдаст его в оружейную комнату у себя на службе.

В один из таких дней, когда мать ушла на работу, Олег вытащил ключ из сахарницы, открыл и выдвинул ящик комода. Кобура лежала под бумагами, прикрытая кухонным полотенцем. Он провел ладонью по гладкому кожаному боку, затем взялся за кобуру – она оказалась неожиданно тяжелой. Поднес ладонь к носу и вдохнул, ощущая густой запах кожи, металла и смазки. Это был приятный запах. Сдвинув бумаги в сторону, потянул тугую металлическую кнопку. Кобура открылась. Внутри холодно блеснул ствол.

Олег почему-то не сомневался, что пистолет в кобуре был самый настоящий. Наверное, именно такими в кино убивают бандитов. Неуверенной рукой он потянулся к стволу и дотронулся пальцем до гладкого металла.

Хлопнула дверь на лестничной клетке. Волна ледяного ужаса накрыла Олега с головой. Он захлопнул ящик и отшатнулся. Вдруг проснется отец? Вместе с паникой его внезапно посетила новая, совершенно невозможная мысль.

Пока пистолет у него, отец не сможет его обидеть. Пока пистолет в его руках, их силы равны. Нет! Олег гораздо сильнее.

Он прислушался. Тишина. Медленно, словно под гипнозом, потянул на себя ящик и извлек оружие из кобуры. Это оказалось совсем просто. Рифленая рукоятка с пятиконечной звездой удобно легла в ладонь. Гладкий, черный и пугающе холодный, пистолет оттягивал руку. Нужно очень постараться держать его так, как это делают в кино взрослые. Может, взять двумя руками?

Предмет в его руках излучал невиданную силу и опасность. Олег подошел к окну и прижал пистолет дулом к стеклу. С высоты четвертого этажа летний двор был как на ладони. Ни одна рогатка не добьет до вон тех высоких тополей, не говоря уже о кирпичном здании котельной за ними. А пистолет достанет запросто. От него не скрыться ни на дереве, ни в пестрых детских теремках, ни в густом кустарнике, окаймлявшем футбольную площадку.

Олег никогда прежде не чувствовал ничего подобного. Мысль о том, что отец застанет его с пистолетом в руках, внушала неописуемый ужас, но внезапное и непривычное сознание собственного могущества вызывало восторг. И восторг побеждал. Опарыш, говорите? Тут он увидел Семенова, слонявшегося вдоль футбольной площадки. Половина приятелей разъехалась на каникулы, и оставшийся без компании Сёма скучал.

Семенов обошел площадку, толкнул ногой карусель, затем уселся в качели и стал раскачиваться, поминутно поглядывая на окна Гостя. Тот недавно крикнул с лоджии, что сейчас выйдет, но все не выходил.

Раскачиваться было скучно, и тут Семенов вспомнил, что вчера на задворках рабочие установили сварной гараж. Гулкий металлический дом для чьего-то авто оказался замечательно высоким. Идея подкараулить Гостя на самой вершине нового сооружения показалась Семенову удачной.

Гаражи располагались в глухой части двора. Семенов представил, как Гость выйдет и станет озираться по сторонам, а он некоторое время будет смотреть на него с крыши нового гаража. Потом свистнет. Гость не поймет, откуда свист и крикнет – Сёма, где ты там? Семенов дождется, когда он повернется к нему спиной – и снова свистнет.

Рисуя себе эту мизансцену, Семенов подпрыгнул и попробовал уцепиться за край сетчатой ограды, к которой примыкал гараж – но не рассчитал, повис на пальцах, смешно елозя ногами по сетке, и после минутной борьбы с гравитацией неловко соскользнул вниз. Обернулся, чтобы убедиться, что никто не видел его фиаско. И замер. Перед ним стоял Опарыш.

Он был в той же голубенькой курточке. И курточка эта оттопыривалась даже больше прежнего, как будто Опарыша снабдили котлетами сразу на целый день.

– Ты чего? – Семенов был ошарашен, но вид на себя напустил невозмутимый и тон выбрал самый вызывающий. – Котлет принес? Давай сюда.

– Не котлет, – Опарыш был бледен и выглядел напуганным. Он всегда такой, что ли? – неприязненно подумал Семенов.

– Пистолет, – помявшись, добавил Опарыш едва слышно.

– Выкладывай, – распорядился Семенов, деловито отряхивая штанину, – постреляю.

Опарыш помотал головой. В его глазах стоял ужас.

– Нельзя, – сказал он наконец.

– Чего нельзя? – подозрительно спросил Семенов.

– Он… настоящий, – выдохнул Опарыш после паузы.

– Покажи, – недоверчиво потребовал Семенов.

Опарыш медленно извлек из-за пазухи завернутый в тряпку предмет и, поколебавшись, протянул его Семенову.

– Фигасе, тяжелый, – сказал Семенов, разворачивая тряпку. Под ней действительно оказался пистолет.

Это был невиданный пистолет. Ни одна из игрушечных стрелялок, прошедших через руки Семенова, и близко не выглядела настолько мощно, страшно и удивительно совершенно. Семенов ощутил настоящий восторг, вот только открыто выразить свое восхищение не мог. Опарыш «запомоился» и теперь дворовая этика предписывала окружить его стеной молчаливого презрения. Играть с ним означало запомоиться самому.

Был, правда, еще вариант по-соседски «вписаться» за него перед пацанами. Заступиться, растолковать, что произошло недоразумение, и поручиться, что впредь ничего такого не будет. Вот только неловко было Семенову вписываться за Опарыша. Он живо представил Гостя, с ухмылкой слушающего его сбивчивые доводы. В голове зазвучали насмешливые слова – что, Сёма, заднюю включил? Ну как, пацаны, раскоронуем Опарыша обратно в Олега? Вон Сёма на полной задней за него вписывается. И решил – да ну его.

– Подделка, – сказал он как можно равнодушнее. – И не стреляет как пить дать. Ты сам-то хоть пробовал? Да где тебе.

Он медленно надавил на курок, как это делали хладнокровные и бесстрашные герои вестернов. Переложил пистолет из одной руки в другую и свирепо выдвинул нижнюю челюсть, изображая американского не то ковбоя, не то шерифа. Затем направил ствол на Опарыша. Олег увидел черное круглое отверстие, нацелившееся ему в грудь. Смотрел, и не мог отвести глаз.