Ксения Булатова - Ты нужен…

Я старался не шевелиться на своем стуле, чтобы не сбить Юлию с мыслей, хотя оно предательски теребило меня из стороны в сторону. По началу я старался не смотреть на девушку, чтобы не смущать ее еще больше. Но она меня не видела, поэтому я решился взглянуть на нее.

Юлино кресло чуть скрипнуло. Она продолжала сидеть на самом краю дивана, ни разу не пошевелившись. Потом я услышал, как Юлия сделала глоток воды. Она сидела ко мне полубоком, так что я мог видеть профиль ее лица. Ее глаза то поднимались, тогда она смотрела в окно, то опускались, и она рассматривала свою руку, лежащую на коленях. Я обратил внимание, что она изредка теребила свое обручальное кольцо. Невероятно тоненькое и казавшееся огромным на ее худых пальчиках. Никаких украшений я больше не заметил.

– Мой муж – военный, – продолжила Юлия. – Два года назад его вызвали в срочную командировку. Я не знаю, даже куда. Ну это и неудивительно. Он часто уезжал. Я особо не волновалась. Обычно, это было на две-три недели. Я привыкла справляться одна. Больше переживали мальчишки. Но в этот раз все было по-другому.

21 апреля 2019 года.

Резкий телефонный звонок заставил меня открыть глаза. В окно било яркое, но пока еще сонное солнце. Оно дремало на соседней подушке, не желая вставать. Я посмотрела на часы: восемь утра. Воскресенье. Ну почему же нельзя поспать подольше в единственный выходной? Муж сидел на своей половине кровати, освещаемый утренним солнцем. Его волосы спутались за ночь.

– Слушаю. – Твердый голос моего мужа, говорящего в трубку. – Понял. – Его спина напряглась.

Всего два слова. Два слова, которые перечеркнули всю мою жизнь.

– Что-то случилось? – сонно спросила я. Хоть утро было и солнечным, совсем не хотелось вставать. Я провела рукой по его мускулистой спине.

– Ничего особенного, – ответил мой муж, повернувшись ко мне. В его голосе звучала ласка и забота. Он всегда был таким, безмерно меня любящим, и очень заботливым. Никогда не повышал на меня голос, даже когда мы спорили, и когда я была не права. – Опять вызывают.

– И ты опять мне не скажешь, куда, – я снова лениво потянулась.

– Естественно. – Он уже надевал форму. Мне нравилось, когда он был в форме. Мужественный, строгий. Настоящий мужчина. Такой, каким я хотела его видеть. – Ты поспи еще. Сейчас очень рано. Пойду попрощаюсь с детьми.

– Ты надолго? – спросила я, закрывая глаза.

– Пока еще не знаю. Как обычно. Скорее всего, на пару недель. – На пару недель – это слова он говорил постоянно. Его рабочая сумка всегда была наготове. Никогда не знаешь, когда его вызовут в следующий раз. Хорошо, если эти пару недель не превращались в пару месяцев.

– Будь осторожен. – Спящими глазами я посмотрела на него из-под одеяла. Он подошел, присел на краешек кровати, нежно погладил меня по волосам, рассыпавшимся по подушке.

– Я люблю тебя. – Поцелуем он смахнул слезу с моей щеки. Я всегда плакала, когда он уезжал. Не хотела быть одна, не хотела отпускать его. Он был моей надеждой, моим спасением. Он мне был нужен.

– Я тебя тоже, – ответила я тихо. И я не соврала. Я любила его. Пусть и не так же, как он, но по-своему, тихо, заботливо. Я была ему благодарна.

– Я скоро вернусь, – он погладил меня по щеке, тихо встал и вышел, осторожно прикрыв за собой дверь. Я закрыла глаза, наслаждаясь его теплом, восходом солнца, скользящими по одеялу лучами. Я услышала, как скрипнула дверь в детской. Он зашел к сыновьям, чтобы попрощаться и с ними. Не знаю, проснулись ли они. Из детской не доносилось ни звука. Я решила еще немного понежиться в кровати.

Теплое солнечное утро никак не позволяло мне встать. Надо приготовить завтрак для детей. Сегодня мы хотели всей семьей отправиться в ближайший парк на семейную прогулку. Мы так делали каждое воскресенье. Наш семейный день. Аттракционы для детей, сладкая вата для меня. Свежий воздух, и никаких забот. В этот день мы обычно обедали где-нибудь в городе, а на ужин заказывали пиццу. Маме тоже нужно отдыхать, говорили они. Сегодня мне придется идти с детьми одной. И пока дети будут во всю веселиться, я буду наедине со своими мыслями. Но к этому тоже было не привыкать. Мужа часто отправляли в командировки. Я снова потянулась в кровати, обнимая уже проснувшееся солнце на моей подушке.

Затем хлопнула входная дверь. И этот звук до сих пор звучит в моей голове. Это было последнее, что я слышала от своего мужа. Звук хлопка входной двери. Он больше не вернулся.

15 сентября 2021 года

Юлия замолчала снова. По ее щеке спускалась одинокая слеза. Вот мы и подошли к сути проблемы, подумал я. Но что-то смущало меня в ее словах. Благодарная любовь. Как это понимать?

– Можно мне еще воды, – робко попросила Юлия.

– Конечно, – я очнулся от своих раздумий. Неторопливо встал, подошел к столу, на котором стояла бутылка. Звук льющейся воды в стакан заставил меня отказаться от своих наводящих вопросов Юлии. Что-то здесь было не так. Она скучает по своему мужу, это факт. Но это еще не вся история. Здесь кроется что-то еще.

Я передал ей стакан. Он покрылся тонким слоем конденсата. То ли в кабинете стало слишком жарко от ее рассказа, то ли вода была очень холодная.

– Спасибо. – Тут она впервые за все время взглянула на меня. Я понял, что не давало мне покоя. Ее глаза. Они стали еще глубже и печальнее. Чуть подрагивающие веки. Отражение света фонаря в ее зрачках. В такие глаза нельзя не влюбиться.

– Может, открыть окно? – я подошел к окну. Еще раз взглянул на Юлию. Как психотерапевту, мне нужно было оценить и позу сидящего человека. Скрещенные на груди руки – человек закрыт, не хочет открываться. Слишком вальяжно расположились на кресле – человек уверен в себе, но пришел за поддержкой, чтобы снова чувствовать свое превосходство. Дотрагивается рукой до подбородка или ухо – врет. Размахивает руками – привлекает к себе внимание. Да эти признаки знают все люди, но они непроизвольны. Да и не каждый задумывается в разговоре оценивать поведение людей.

Небрежно брошенным взглядом я отметил, что Юлия все еще сидела на краю кресла. Она крепко держала в левой руке стакан, словно хотела окунуться в него. Неотрывно смотрела на воду. Как будто в воде ее спасение. Юлия все еще была зажата, все еще не могла расслабиться. Сжимающую стакан руку можно было расценивать, что ей тяжело и неловко находиться здесь.

– Да, если можно, – ее слова вывели меня из равновесия. Что я делал, когда смотрел на нее? Ах да, хотел открыть окно. Я потянул за ручку, и свежий теплый сентябрьский воздух ворвался в душную комнату.

Вернувшись на место, я осторожно сел так же, как и она, на краешек стула. Он опасливо покачнулся. Я хотел полностью погрузиться в ее воспоминания, понять ее. Я осторожно налил себе стакан воды, так же обхватил его руками. Окунуться в ее воспоминания мне просто необходимо.