Михаил Сизов - Сущник

Дед вежливо поцокал, давая понять, что на осмотре комода настаивать не будет. И тоже попенял:

– А у меня только железяки да кое-что из электроники, со своего корабля снял. Милости прошу в гости, отсек мой прямо над техническим ярусом.

Сергей с Еленой переглянулись: «отсек» – вот ещё одно словечко в копилку бывшего филолога.

– Ну, дорогие хозяева, чего тянуть кота за хвост. Скажу, зачем пришёл, – дед посерьёзнел. – Ты же, Елена Петровна, сейчас не в дабле?

– Да, это так.

– Извините, до сих пор не научился отличать настоящее от дабла.

– Не стоит извинений, – сухо ответил за супругу Сергей, – вы же знаете, их отличить невозможно.

Дед слегка смутился – ох, уж эти условности – и спросил напрямки:

– И когда, Елена Петровна, вы думаете возвращаться в консерварий? Я-то не люблю пересуды, да и почти не общаюсь ни с кем, но люди говорят, что это уже перебор. Вы губите свою жизнь.

– Спасибо вам, Григорий Степанович, за участие, – вежливо склонила голову Елена. – Но беспокоиться не стоит. Я только два года с Марчиком была, и после посвящения на планете вернулась в консерварий. А сейчас не в дабле, потому что… ну, было одно происшествие.

Хозяйка договаривать не стала, поймав мрачный взгляд мужа. Гость ещё больше застеснялся, перевёл разговор на другое:

– А почему планету, которую вы терроформируете, называют планетой? У неё нет названия?

– В космоатласе есть числовое обозначение, о чём вы, космолётчик, прекрасно знаете. А человеческое название мы, биологи, решили ей не давать.

– А-а, понимаю, – протянул дед, – оставили эту честь существам, которые там вырастут. Что ж, красивое решение. Знаете, я тут тоже думал, думал и решил. Ребёнку и вправду нужен кто-то в настоящем теле – в этом я вас целиком и полностью поддерживаю. Поэтому вот что предлагаю. Ты, Елена Петровна, давай шагом марш в консерварий, а я побуду с парнишкой. Не обещаю, что долго. Может, год, может, больше.

– А как же…

– Мой возраст? Молодость не вернуть, чего уж теперь дуть на сбежавшее молоко. В холодильнике я был долго, обратно пока не хочется. Так что вполне располагайте мной.

Сергей помолчал и, глянув на жену, предложил:

– Через год мы начнём подбирать учителей для Маркуса, и заранее просим вас вести курс существимости. А пока будем рады просто вашим визитам… Может, вам удастся найти контакт с мальчиком.

Вот тогда старый космолётчик и выдал сентенцию про детей-инопланетян.

– Деда, а почему они корчатся? Им больно?

– Они слепые, поэтому извиваются, чтобы землю свою найти. Мы же их из земли вытащили. А больно… не знаю, Маркуша. Ты, это, сильно пальчиками не сжимай, легонько так… и насаживай. Молодец. А теперь поплюй.

Марчик старательно сплюнул на крючок с червём и, подражая деду, мотанул удочкой, закидывая наживку в воду. Затем уставился на поплавок. Молчать долго он не умел:

– Деда, а они настоящие?

– Кто?

– Червяки.

– Так ты уже спрашивал.

– А сейчас они настоящие?

– Что же с ними сделается? Как были настоящие, так и остались.

– Деда, а рыбы настоящие?

– Вот поймаем и посмотрим. Ты помалкивай, а то улов спугнём…

Старик и трёхлетний мальчик сидели на берегу небольшого круглого озера и удили рыбу. Это был первый их поход к озеру. Вдруг Марчик вскочил и, едва не выпустив удочку из рук, истошно закричал:

– Ловль!

– Тащи её! – Степаныч тоже вскочил на ноги.

В воздухе сверкнуло что-то серебристое и упало в траву. Малыш склонился над трепыхавшейся добычей и разочарованно протянул:

– Игру-ушечная.

– Знамо дело, – поддакнул дед, – они же все маленькие, плотвички-то.

– Не настоя-ящая…

– А ты как угадал? Ну, клади в ведёрко свой почин и червяка снова насаживай. Они хоть и боты, а жрут червей будь здоров.

– Деда, а боты это те, кто не настоящий?

– Ну, вроде того.

– А почему боты?

– Так их называют. Есть русское слово «работать», и вот один древний писатель, Чапек его фамилия, от этого слова придумал другое – «робот». Но у нас же народ ленивый, и, чтобы длинное слово не говорить, сократил его, вот и получился «бот».

– У меня тоже есть игрушечный бот, он умеет ходить, и мы с ним разговариваем. Только он глупый, а с тобой, деда, интереснее разговаривать.

– Ну, спасибо, парень. Они глупые, потому что у них мозгов нету. Вот у этой рыбицы не мозги, а биоэлектроника. Хочешь посмотреть?

Не дожидаясь ответа, Григорий Степанович достал плотвичку из ведра и просунул в её пасть лезвие складишка:

– Не жалко тебе? Всё-таки первый улов. Ну да будет урок…

Вспоров горло, дед разломил рыбью голову надвое и протянул малышу:

– Видишь красненькое? Это вроде как живая материя, сдублированная в креаторе. А в ней белёсые крапинки, скользкие, как пластмасса, – это электроника. Мозги-то скопировать не трудно, да только не работают они, искусственные, вот и вставили туда простенькую электросхему. Есть две вещи, которые отличают живое от неживого, – сознание и способность себя воспроизводить. И эти две вещи никак не копируются внутрь роботов, потому что сущее не копируется. Ну, вырастешь, сам узнаешь.

После первого улова пошёл клёв. В ведре били хвостами уже не только плотвички, но и круглые, как блюдца, подлещики. Марчик выгадал момент и снова подступил с вопросами:

– Деда, расскажи про ботов. Они зачем нужны? Чтобы с ними играть?

– Типа того. Вот мы их сейчас ловим, например. Интересно же? Да ты поглубже червяка насаживай, чтобы крючка было не видать… Ну и для экологии. В озере всякие жучки-паучки водятся, их же надо кому-то кушать. Искусственные рыбы их и кушают.

– Деда, а почему червяки настоящие, а рыбы – боты?

– Рыбы-то подохли все. Почему – никто не знает. И кошки сдохли, и собаки, и белочки, и птички – вся живность, которую взяли с собой в ковчеги. Наверное, с тоски умерли. Из больших зверей одни кролики остались да курицы. Мама твоя чего-то мудрит с генами, из кролика собаку хочет вывести. Видел этих ушастых? Нет? И не надо. На собаку похоже, а ум кроличий. С такой на охоту не пойдёшь… Слушай, может нам на кроликов поохотиться?

– А как охотиться?

– Как в древности, с помощью луков и стрел. Видел их в мультиках?

– Видел, Иван Царевич из лука стрелял. А луки у нас будут настоящие?

– Конечно! Сами смастерим. Но это дело не быстрое – сначала научимся оружие делать, потом месяц-другой потренируемся, пристреляем, затем лицензию… ну, разрешение у твоей мамы попросим на отстрел животных.

– Мама разрешит!

– Надеюсь. Кролики-то быстро плодятся, – дед почесал небритый подбородок, не отрывая взгляда от поплавка. – Из этой рыбы даже ухи не сваришь. Если только пожарить филе, в нём электроники нет. А там, в заказнике, мясо настоящее, на костре его зажарим.