Екатерина Каляева - Виктория. Искусство жить без нижнего белья и угрызений совести

Я стояла и смотрела в одну точку. Не на него. Просто вперед.

Кто-то спросил меня:

– Ты в порядке?

Я кивнула, даже не обернувшись. На большее в тот момент была не способна. Я все еще держалась или уже дала слабину – не знаю. Я не плакала. Не потому, что кто-то мог это увидеть. Шок, оцепенение, ступор – они не давали мне адекватно реагировать. Вены в моей голове пульсировали так сильно, что мне на секунду показалось, что я сейчас упаду.

Мне еще никогда так сильно не хотелось отмотать назад. Чувство опустошения граничило со жгучей ненавистью к самой себе. Маховик эмоций метался от одного чувства к другому и никак не хотел определяться.

Вдруг чьи-то руки крепко взяли меня за плечи. Вот он – момент истины. Толчок к осознанию реальности. Я будто очнулась, увидев перед собой взволнованный взгляд моего друга и по совместительству коллеги Андрея. Ничего не сказав, он подтолкнул меня чуть в сторону, и через несколько шагов мы уже были скрыты от посторонних глаз. Я беспомощно посмотрела на него и невольно громко всхлипнула. Первая слеза покатилась по моей щеке. Я вытерла ее рукой. Неважно, что теперь мое лицо было испачкано кровью.

Я стояла в аэропорту Барселоны и озиралась по сторонам в поисках указателя на выход. Эль-Прат, как всегда, был полон людей. Самых разных национальностей, статусов и возрастов. Арабы и японцы. В деловых костюмах и порванных джинсах. Все куда-то спешили, ориентируясь по желто-черным табличкам, переговаривались на разных языках. Через прозрачный потолок было прекрасно видно небо. Голубое и безоблачное. Его насыщенный цвет красиво отражался в зеркальных вращающихся дверях и стеклянных витринах местных магазинчиков. Бирюзовые терминалы и белые колонны, будто хамелеоны, сливались с небом, озаренные яркими лучами утреннего солнца.

Несколько недель назад на мой телефон пришло спасительное и судьбоносное сообщение: «Como estas, guapa?» 1 1 Как дела, красавица?

Это писала Берта – моя знакомая из Барселоны. Мы общались уже несколько лет. Познакомились на сайте языкового обмена. С ней было легко. Поначалу мы просто перекидывались дежурными фразами, говорили о профессиях, особенностях национальных обычаев и погодных катаклизмах. А когда мой испанский немного окреп, выяснилось, что нам действительно есть о чем поболтать.

«Хочу переехать», – был мой короткий ответ. Без объяснения причин. Просто намерение. По-моему, я даже не поздоровалась.

«Могу помочь с бумагами».

Этой фразы было достаточно. Две с небольшим недели пролетели в сборах документов, покупке авиабилетов и молчаливом сжигании мостов. Я старалась уйти как можно тише. Ничего не сказала знакомым. На работе просто написала заявление на отпуск и еще одно, дарующее свободу и одновременно оставляющее без зарплаты. У меня не хватило духу сообщить о своем решении начальству самой. Я оставила заявление Андрею. Знала, что он не выдаст меня раньше времени.

Наверное, Берта была шокирована моей скоростью, да и согласием вообще, хоть и не подала вида. Но мне было все равно. У меня появилась возможность спрятаться от самой себя. Я не могла ее упустить. Шла на это безумие, будто с закрытыми глазами. Бежала как можно быстрее, чтобы не дать себе ни малейшей возможности опомниться и повернуть назад. Я впервые собиралась в поездку вот так поспешно. Улетела с полупустым чемоданом. Решила, что как-нибудь разберусь. Да и тащить за собой старую жизнь мне не хотелось.

Не могу сказать, что любила эту страну, или были еще какие-то веские причины для выбора. Просто судьба подарила мне шанс. Вот и все. Просто у меня была открытая виза. Да и Берта позвала. При этом я прекрасно понимала, что летела не в путешествие. Я улетала.

За время, что я провела в дороге, на меня, разумеется, не свалилось с неба жилье в Испании. Я решила: что-нибудь придумаю уже на месте. В конце концов, хостелы никто не отменял. У Берты мне останавливаться не хотелось. Не знаю почему. Вообще не понимаю, откуда во мне вдруг взялось столько смелости и безрассудства. Желаний и нежеланий. Просто где-то в глубине души родилось знание, что все разрешится. Как-то. Просто разрешится, и все. Я однажды читала, что такое происходит с человеком в самых экстренных ситуациях. Когда нечего терять. Когда или перемены, или… Или ничего. Я выбрала перемены. Потому что оказалась на том самом дне, от которого, как известно, принято отталкиваться.

Я вышла на свежий воздух и будто окунулась в облако жара. По ощущениям на улице было не меньше двадцати градусов. Неплохо для октября. Когда я улетала, в Москве было плюс три. В здании аэропорта работали кондиционеры и было довольно прохладно, поэтому контраст стал заметен не сразу, и то, что я была одета в шерстяной свитер и жилет на синтепоне, не доставляло мне дискомфорта. Собираясь сюда, я даже не думала о температуре. О чем же я вообще думала? Не могла вспомнить.

Берты еще не было. Зато было множество таксистов. Они улыбались мне кто шире и наперебой кричали: «Vamos conmigo» 2 2 Поехали со мной. , зазывая поехать с ними. Ровные ряды черных машин с желтыми дверями ждали своих пассажиров на парковке.

И снова я поймала себя на мысли, что мне совершенно не страшно (наверное, именно это и было единственным, что меня пугало – тотальное молчание со стороны инстинкта самосохранения). Конечно, я находилась не в вольере со львами и не в бассейне с крокодилами, но я понятия не имела, где буду сегодня ночевать и что есть. И отсутствие этих знаний меня нисколько не заботило. Что подмешивают в эту газировку в самолетах, черт побери?

Берта появилась из ниоткуда. Буквально выскочила у меня из-за спины и озарила и без того солнечный день своей улыбкой до ушей. Увидев ее, я тоже уже не могла не улыбаться. Берта схватила меня в охапку и, кажется, даже немного приподняла над землей. Это были самые теплые и искренние объятия, в которых мне приходилось бывать за последние лет пятнадцать.

До этого момента мы никогда не виделись вживую. Только общались в Skype или WhatsApp по видеосвязи. Берта была невысокой. Довольно коренастой и, как сказали бы у нас в России, немного в теле. Ее каштаново-рыжие волосы мелкими завитками спадали почти до плеч, едва открывая шею.

– Ты здесь, красотка! Наконец-то! – восклицала Берта, не переставая меня обнимать.

Она часто меня так называла. Поначалу мне это казалось странным, но я быстро привыкла. Решила, что это особенность нации, и к тому же вполне приятно.

– Если пообещаешь остаться у меня хотя бы сегодня, расскажу тебе, какие варианты жилья я тебе подыскала, —сказала Берта, как только мы сели в ее машину – светло-голубой Citroen C3 с синими чехлами на сиденьях. Отличная машина для девушки, как мне показалось.