Вячеслав Малежик - Птицы перелётные

– Отлично, будем считать аксиомой то, что проблему с аппаратурой необходимо решать в первую очередь. Надо думать и надо, я полагаю, подключать к решению наших проблем поклонников, – прекратил прения Ероха. – Что у нас на второе?

– На второе у нас котлеты с картошкой, – пошутил Шура.

– Погоди ты со своими шуточками, Грачёв, – сказал с некоторым раздражением Ероха.

– Я думал сегодня всю ночь, и… м-м-м… вот что я вам скажу: мне кажется, нам нужно сделать вторую программу… На русском языке, чтобы всегда можно было отмазаться от любых претензий сверху, – начал излагать свою мысль Андрей.

– И где мы столько песен на русском языке найдём? – скептически поджал губы Шура. – Может, нам «Катюшу» в рок-н-ролл переделать?

– Это, кстати, реальная проблема, – пробормотал Дрон. – Серёга, ты много песен знаешь, которые мы могли бы сыграть и спеть из нашенского, сермяжного, исконного?

– Ну, я всё-таки считаю, что проблема не такая уж и катастрофическая. Вон, в ресторанах музыкантам приходится играть сотню песен – и не потому, что они сами от такого репертуара тащатся, а чтобы заработать. И они к таким песням относятся несерьёзно – сыграли и забыли. Игорь, ты наверняка знаешь песни на русском, причём с такой гармонией, что нам не надо будет сильно зарубаться на репетициях, когда будем их делать.

– Ну, у Серёги в репертуаре есть «Фонари», наверняка найдётся и ещё что-нибудь, у меня можно по сусекам поскрести. Только я что думаю… Большой разницы, вернее принципиальной разницы в пении чужих песен на русском и английском языке я не вижу. Вот «битлы» сами придумывают себе песни – а что, если и нам?..

– Ну, ты сказал!

– Нет, ну правда! Если придумаем песню, то мигом убьём двух зайцев: свой репертуар – это раз, да ещё и на русском языке – это два.

– Пожалуй, эта проблема будет покруче, чем смастерить аппаратуру. И кто этим займётся? – спросил Ероха. – Я даже не знаю, с какого конца за это браться.

– Знаешь, наверное, на ловца и зверь бежит, – отхлебывая чай, неторопливо начал развивать свою новую мысль Дрон. – У нас в классе есть парень Юра Тернавский, и он перед нашим концертом дал мне прочитать своё стихотворение. К слову, очень даже ничего… Юрка предложил мне придумать песню с этими словами, а я… м-м-м… отказался. А сейчас думаю – почему бы не попробовать?

– А про что песня? – спросил Шура.

– Подожди, может, ничего не получится.

– Получится, получится.

– Э-э-э! Я вообще-то тоже прорыл всю нашу «классику», много всего перепробовал… И что? А ничего! Поэтому, Шура, Дрон правильно делает, что ничего не показывает нам. Вот если сложится – тогда мы все вместе порадуемся… А меня ещё такой момент интересует, – продолжал Ероха, – скоро Дрон и Болото заканчивают школу. И что дальше? Грустно же будет разбегаться, у нас вроде всё неплохо получается… Я, собственно, вот о чём – я от армии откосил, Шура учится. А что думаете вы? Дрон, Болото?

– Собственно, что мы должны думать? Мы с Игоряхой должны кровь из носа поступить в институт. Благодаря Хрущёву и меня, и Болото сразу же забреют в армию уже в октябре этого года. Обязать вас, точно преданных девушек, ждать нас? Бред какой-то… Как говорит Шурик, будем решать проблемы по мере их поступления.

– Дело в том, – опять взял слово самый взрослый из «Птиц», Ерохин, – если вы уйдёте в армию, а мы что-то соберём из аппаратуры, потратившись на неё, то новые ребята (а мне не хотелось бы, чтобы группа перестала с вашим уходом существовать) придут на всё готовенькое, не потратив ни рубля и не пролив ни капли пота. Это неправильно…

– Ну, я думаю, – заговорил обычно неразговорчивый Шура, – новые ребята могут внести денежный эквивалент, который мы отдадим уходящим в армию. А потом – мне не нравится обсуждать эту проблему заранее. Мне кажется, что мы Игоря и Андрюху хороним заживо.

– Тихо, тихо, Шура! Я приложу (уверен, меня поддержит и Дрон тоже) все силы, чтобы поступить. У меня две попытки: в июле кину документы в МИФИ, а если пролечу, пойду в какой-нибудь совсем легкий вуз с военной кафедрой. Ну не совсем же я дурак? – постарался прекратить прения Игорь Кулик.

– Собственно, я думаю, всё! Во всяком случае то, о чём я думал прошлой ночью, я с вами обсудил и… э-э-э… более-менее прояснил для себя ситуацию, – опять взял слово Брунов, который вносил в стихийность ребячьей забавы элемент порядка. А что удивляться? Андрей собирался поступать в МГУ на юридический факультет. Кому же, как не юристу, поддерживать этот самый порядок и обозначать направление развития.

– Ну, что? Всё? – оживился Ероха. – Тогда, раз у нас практически семья, я хотел бы услышать отчёт Болота о его свидании с чаровницей Надей.

– Ероха, всё хорошо, – пробормотал смущённый Игорь, – и я тебе благодарен, что ты стал невольным участником моего вчерашнего вечера…

– Игорёк! Ну нам же интересно! – продолжал атаковать Серёга.

– Ребята, я бы хотел этот вопрос тоже обсудить на нашем «производственном» собрании. Я думаю, что, если кто-то сам захочет обнародовать свои амурные дела, ради бога, но допрос… Я считаю, это – бестактно, – отрезал Игорь.

– Верно, Игорёк! Я не прав. Думаю, «Птицы» должны петь любовные песни, а не обсуждать успехи-неудачи друг друга на любовном фронте. Вот если будет просьба о помощи, тогда… А так… В конце концов, я по-прежнему считаю, что у нас должны быть лучшие девчонки, и их будет много. Выбирать будем мы! – пламенно подвёл итог диспуту о любви Ероха.

Игорь молча выслушал этот монолог и сказал:

– Всё, мужики, мне пора! Завтра контрольная по химии, а я должен… нет, теперь уже просто обязан поступить в институт! Всем пока.

Игорь не расплескал состояние полёта, охватившее его после свидания с Надей. А ещё ему не давали покоя фразы, которые он придумал дома перед собранием «Птиц». «И дождь смывает все следы…»

– Надо что-то с этим сделать, – говорил себе Кулик.

Правда, что именно сделать, он не представлял. Придя домой, Игорь схватил гитару, потом отложил её и решил записать первые строчки (ему не хватало дерзости назвать их поэтическими), родившиеся сегодня.

Он подумал и приписал ещё такую строчку:

Он решил убрать «без тебя» и срифмовал:

Ему самому не нравилась строчка про «тяжкий груз» – уж больно пафосно… Рифма «ты – ты» его тоже не устраивала, но ему не терпелось услышать, как эти слова прозвучат под аккомпанемент. Он взял гитару и запел в до-мажоре. Первые две строчки спелись довольно складно, зато не ложившаяся на душу стихотворная фраза никак не встраивалась в мелодическую конструкцию. И вдруг Игорь сообразил, что можно третью строку чуть изменить, оставив емкое словечко «немота». Получилось «И настигает немота-пустота». Слава богу… Теперь надо что-то придумать с последней строчкой. Игорь крутил и так, и эдак – что-то не выходило. Но он чувствовал, что решение где-то рядом. Тогда он в очередной раз перегруппировал слова в своём первом стишке… И получилось! Не Пушкин, конечно, но… И он спел: