Руслан Башаров - Грифон

Довольный собой Слава направился в просторный кабинет этажом выше.

По дороге он успокаивал себя, убеждая, что иначе с подчинёнными нельзя. Стоит дать слабину, как на его директорское место тут же назначат другого сотрудника. Слава открыл первую дверь, где в небольшой комнате сидела миловидная девушка. Это была его секретарша Соня.

Увидев директора, она вскочила со стула и взяла кипу бумаг:

– Вячеслав Геннадьевич!

– Что? – максимально спокойно спросил Слава.

– Здесь бумаги на подпись, есть срочные.

– Давай, – уставшим голосом, сказал директор и, забрав бумаги, вошёл в кабинет.

Там он сел за огромный, полированный, прямоугольный стол и стал без интереса читать заявления и приказы, а потом монотонно и размашисто их подписывать.

Раздался стук в дверь, из-за неё показалась голова Сони:

– Вячеслав Геннадьевич, вам сделать кофе?

Слава вздёрнул глаза и важно пробормотал:

– Будь добра, Сонечка.

Соня исчезла за дверью. Послышался звук кофемашины.

Шестерёнки в ней, казалось, крутятся то вдоль, то поперёк, чередуя противные звуки.

– Чёртова Соня, – подумал Слава, – неужели нельзя чуточку тише! Концентрация была потеряна, без подписи оставалась ещё добрая половина бумаг.

Только Слава откинулся на коричневом, широком кресле, как тут же вошла секретарша.

Она, раскачивая бёдрами, прошла к столу директора и протянула белую кружку на блюдце.

Слава потянулся за кофе и невольно заглянул в декольте Сони. Ему стало неловко от такой вольности, но потом он подумал, что женщине стоило бы застёгивать как минимум две верхние пуговицы. Пришла мысль сделать ей замечание, чтобы снова утвердить свой статус. Соня в этот момент ждала дальнейших указаний, но, не дождавшись, спросила.

– Что-то ещё?

– Нет, пожалуй, всё. Хотя знаешь, я хотел тебе сказать, что ты можешь называть меня просто Слава, по крайней мере, когда мы наедине. А то из-за этих фамильярностей чувствую себя стариком.

– Как скажешь, Слава, – практически как змея прошипела Соня. Она пошла к двери, амплитуда движения бёдер значительно увеличилась.

У Славы пересохло во рту, он захотел открыть окно, чтобы как следует отдышаться, но не тут-то было. Соня, дойдя до двери, повернула защёлку. Потом подошла к креслу, в котором сидел пунцовый директор.

– Слава, ты далеко не старик, у нас ещё вся жизнь впереди – сказала она и глубоко вздохнула.

Секретарша наклонилась над Славой, как питон, готовый наброситься на беззащитного птенца.

– Пожалуй, ты права, но я почти женат, соблюдай субординацию, – хотел сказать директор, но голос его подвёл.

Эти слова он невнятно прохрипел и ещё больше вжался в кресло.

– Почти не считается, Слава, – прошептала женщина, приближаясь ближе.

– Слышишь, Слава!? – вскрикнул женский голос…

…Слава подскочил с кровати и протёр глаза. Рядом стояла хмурая Настя.

– Что? – спросил, он виновато и натянул одеяло повыше. – Я что-то говорил во сне?

– Ничего ты не говорил. Иди, разберись с этим козлом! Я больше терпеть это не намерена!

Настя демонстративно развернулась и, громко топая, ушла на кухню. Ошарашенный Слава стал одеваться.

– Ты можешь объяснить, что случилось? – спросил он у рассерженной Насти.

– Открой окно, – сказала она, указывая рукой на створку.

Слава пожал плечами и подчинился. Он повернул ручку на режим проветривания и приоткрыл окно. На улице было достаточно холодно, а он стоял в шортах и майке.

– И что? – недоумевая, спросил он и непонимающе взглянул на Настю.

– Что, что!? – передразнила она, – А то, что машина нам в окно воняет ничего страшного?

– Так они всегда воняли, первый этаж всё-таки.

– Не тупи Слава, я про машину соседа говорю. Он ещё только шланг от трубы в нашу форточку не вставил! Какого чёрта он вообще паркуется на тротуаре?

– Ну, места же мало, где получается, туда и ставит.

– Ты же не ставишь! Ты культурный. А он дурак, вон уже цепь между деревьев повесил, типа это его место. И воняет нам в окно! Ему же машину нужно прогреть.

Дальше снова последовала брань, которой казалось неоткуда взяться в голове искусствоведа по образованию. Уши Славы были готовы воспламениться от матов.

– Что ты хочешь?! – раздражённо спросил Слава.

– Иди к нему и скажи, чтобы убрал свою ржавую посудину оттуда и больше не ставил. Иначе я напишу заявление в полицию.

– И что? Думаешь, побежит убирать? Забыла, кем его сын работает. Он же мусор.

– Ну и? Для них, что закона нет?

– А то ты не знаешь!

– Значит, поговори с ним как мужчина.

Слава замялся и промолчал, тогда Настя добавила. – Мне, что папу попросить?

– Если надо будет, поговорю, что ты папу приплетаешь? Хочешь на драку стариков посмотреть? И вообще, о чём с ним говорить? У него же грецкий орех вместо мозга.

– Вот и задави его интеллектом, раз так!

– Ты на работу не опоздаешь? – сказал Слава, посмотрев на часы. Ему хотелось остановить утреннюю драму.

– Я никуда не пойду, пока ты не решишь вопрос!

– Ты что серьёзно? Зачем ты накручиваешь?

– Да серьёзно – с места не сдвинусь!

Слава ощутил, как подобно шарику, стала надуваться его голова. Выступившие на висках вены стали заметно пульсировать.

– Иди, пока он не уехал, – добавила Настя.

Она скрестила руки на груди и надула губы, как обиженная девочка в детском саде.

– Так его там нет, – сказал Слава, после того как отодвинул штору и выглянул в окно.

Пробегавшая мимо дворняга, пометила переднее колесо злосчастной машины, и развернула голову. Их глаза встретились. Слава выиграл битву взглядов, и собака виновато удалилась. В салоне зелёной десятки было пусто.

– Дома, наверное, сидит. Ждёт, пока мы надышимся. Иди к нему!

– Настя, может не сейчас? Потом, при удобном случае я всё ему растолкую.

– А если бы у нас был ребёнок? – задела за живое Настя. Слава переменился в лице – детей он любил.

– Как его зовут, не напомнишь?

– Грецкий орех!

– Я серьёзно.

– Дядя Сурен.

– А отчество? – спросил Слава и поймал негодующий взгляд любимой. Стало понятно, что тянуть время бессмысленно. Он пошёл в комнату обул тапки и вышел в подъезд.

Настя тут же прокралась к двери и, смотря в глазок, стала слушать.

Слава поправил причёску и несмело нажал на звонок соседней двери. Дверь открыл одетый мужчина. Пузатый, невысокий, с уже седой бородой, он на ходу надевал меховую кепку.

– Салам, сосед, что-то случилось? – спросил он, мимоходом запирая за собой дверь.

– Доброго вам утра дядя Сурен. Нет, ничего особенного.

– Вот и хорошо, а то я спешу.

Сурен суетно положил ключи в карман и пошёл дальше.

– Дядя Сурен, – окликнул его Слава.

– Что сосед? – спросил, обернувшись уже на лестнице, мужчина.