Ольга Брюс - ИнтернатовскаЯ. Повесть

– Ой, – Маша упала спиной на соседнюю грядку. – Это же морковка! Катя! Смотри, что дёргаешь!

– Теперь и мне попадёт, – насупилась младшая сестра, вытерев земляной рукой вспотевший лоб.

Переговариваясь, девочки не услышали, как мать вошла во двор в компании коровы. Привязав кормилицу в сарае, Ирина проверила работу детей и даже похвалила.

– Молодцы. Идите в дом, сейчас ужинать будем.

Девчонки вскочили и побежали в дом наперегонки.

– Ирка! – к калитке подбежала женщина на вид лет тридцати. Запыхавшись, схватилась за частокол и наклонила голову вниз, пытаясь не задохнуться. – Беги скорей! Там Ваську твоего везут!

– Куда везут? – чуть ли не басом спросила Ира.

– К фельдшеру! Помёр вроде как!

Ирина, приложив ладонь чуть повыше груди, рванула к медпункту. Не чувствуя земли под ногами, женщина неслась по разбитой дороге, словно на пожар. Мысли путались, слёзы застилали глаза.

«Не может быть, – крутилось в голове. – Васенька».

Василий утонул, запутавшись в сетях. Его закадычный друг Костя спал под плакучей ивой в опьяневшем состоянии и не слышал криков о помощи.

– Пить надо меньше, – судачили люди, сидя за столом на поминках, – авось и выбрался бы.

Прошёл год.

Ирина не могла смириться с тяжёлой утратой. Хмурое лицо, впалые щёки и перекошенный от горя рот добавили к возрасту ещё лет десять, а то и пятнадцать.

– Ир, возьми себя в руки, – птичницы уже не находили слов поддержки. – Хватит. Загонишь себя… раньше времени. У тебя четверо детишек. О них подумай.

– Кормить нечем, – складывая яйца в вёдра, вздыхала женщина. – Целый год на молоке да картошке.

– Ну-у, нашла о чём печалиться, – птичница Анфиса подхватила Иру за пояс. – Сколько твоей Маше? Девять? Она у тебя большая уже, смышлёная. Отдай в интернат, покуда малые подрастут.

– Да ты что, сдурела? – у Иры округлились глаза. – Мишку своего сдай, и дело с концом!

– Я ж тебе добра желаю, – Анфиса немного отклонилась назад от неожиданности. – Это ж не детдом, а интернат. Будешь приезжать к ней и на выходные забирать. Там и школа, и полный пансион. Слышишь? А опосля, как закончит обучение, ей дадут комнату в общежитие.

– Где этот интернат? – Ирина понимала: уж лучше так, чем впроголодь все вместе. Маша будет накормлена и под приглядом.

– В Брянске. А комнатушку она получит в самом городе. И станет твоя Машка городская.

Обдумав предложение, Ира решила отправить дочь в интернат.

– Пусть хоть у тебя жизнь сложится по-человечески, – собрала дочь в дорогу. – А там, глядишь, сестре и братьям поможешь, когда вырастешь.

Маша не очень-то и понимала, куда везёт её мать. Единственное, что радовало ребёнка – это сама поездка и новые подружки.

– А что мы там будем делать? – Мария поглядывала в окно автобуса с любопытством.

– Ты будешь учиться в новой школе, играть с детьми… – женщина украдкой вытирала слёзы. – А я буду навещать тебя по выходным.

– А почему мы Катю с собой не взяли? – с грустью в голосе спросила девочка.

– Катя будет приглядывать за братьями, – мама погладила Машу по голове и поцеловала в лоб.

Добравшись до интерната, Маша пристально посмотрела на маму и поёжилась. Не от холода, а от внутреннего дискомфорта. Девочке почему-то стало не по себе: напала тоска и грусть при виде серого неприглядного здания, приводящего в ужас. Открыв дверь интерната, Ирина завела ребёнка внутрь и передала воспитателю.

– Ну, что ж, пойдём, – женщина в возрасте бросила короткий взгляд на Ирину и попрощалась.

– Мамочка! – Машенька почувствовала неладное и бросилась к матери. – Не уходи!

Зажав рот рукой, Ира выскочила на улицу и что есть силы помчалась на остановку, не замечая никого вокруг.

– Стой! Куда? – крикнула воспитательница. – Нельзя убегать!

Маша встала как вкопанная. Почему мама ушла? Что такого ужасного совершила девочка, чтобы её оставили здесь, в жутком месте, среди чужих людей?

– Не балуй, – тётя взяла Машу за руку и повела на второй этаж. – Чего распереживалась? Мама скоро приедет. Ты здесь не одна остаёшься. Деток у нас много, подружишься. Сейчас покажу твою комнату.

Поднимаясь по деревянным ступенькам, девочка чувствовала себя неуютно. Куда ведут? Зачем? И как это «мама скоро приедет»?

– Тебя ведь Машей зовут? – поставив ногу на последнюю ступеньку, женщина остановилась.

– Угу, – ответила девчушка, не поднимая головы.

– А я Изольда Валентиновна, – воспитательница пыталась расположить к себе испуганного ребёнка.

Услышав необыкновенное имя «Изольда», Мария подняла голову и улыбнулась.

– Ну, вот и хорошо. Вот и славно, – Изольда погладила воспитанницу по голове, улыбнувшись.

Длинный коридор с приглушённым светом казался каким-то тоннелем, ведущим в никуда. Девочка перешагивала ватными ногами и озиралась. Столько закрытых дверей и тишина. Где дети, которых ей обещали? В самом конце коридора Изольда распахнула дверь, сказав при этом:

– Входи.

Девочка вошла в комнату и закрутила головой. А кроватей-то сколько! Маша посчитала количество койко-мест, загибая пальцы. Целых десять! И кто же здесь живёт, интересно?

Изольда приблизилась к кровати, стоящей у окна, и, хлопнув себя по бёдрам, воскликнула:

– Я же сумку с вещами забыла! – указала рукой на заправленную кровать и строго сказала. – Посиди, а я сейчас сбегаю.

Маша кивнула головой, но садиться не стала. Подойдя к окну, выглянула во двор. Тоже ничего интересного: двор, как двор: с качелями, песочницей и деревянной горкой.

– У нас в деревне такие же есть, – пробурчала девочка.

– Ну что, освоилась? – Изольда вернулась, держа в руке тряпичную сумку. – Значит так, сейчас уроки закончатся, и ты познакомишься с соседками.

Вытряхнув из сумки детскую одежду, Изольда покрутила в руках платье.

– М-да, невелико приданое. Ну, ничего. У нас красоваться не перед кем. Девочки ходят в одинаковых платьях. Это для порядку. Вот здесь, – подошла к невысокому шкафчику, – я приготовила для тебя форму. А теперь слушай расписание: утром рано встаём, умываемся и идём на первый этаж. Строимся, выходим на улицу. Девочки покажут, где находится школа. Она тут, рядом. После уроков никуда не бежим, возвращаемся в интернат. Всё понятно?

Пожав плечами, девчушка опустилась на кровать.

– Привыкнешь, – одарив ребёнка улыбкой, ещё раз погладила по голове. – Скоро обед. У нас очень вкусные оладьи пекут.

Как только Изольда вышла за дверь, послышался шум, доносящийся с первого этажа. Маша поняла – это галдят дети. Девочка вновь почувствовала неудобства. А вдруг они такие же, как Стёпка: вруны и обманщики. Обижать, наверное, будут, обзываться.

– Ты новенькая? – в комнату вбежала светловолосая пухленькая девочка и бросила портфель на соседнюю кровать. – Как зовут?