Ольга Брюс - ИнтернатовскаЯ. Повесть

– Не знаю. Меня в карету взяли, а в палату не пустили. Не буду же я одна в посёлке куковать. Вот, решила сюда вернуться. А у тебя что стряслось?

– Ничего, – Маша вошла в здание, волоча за собой чемодан. – А где сторож?

– Спит, я у него ключи взяла, надо вернуть, – Света шла позади. – Поехали завтра вместе к Изольде. Только не знаю, что ей привезти.

– Апельсины, – вздохнула Маша и остановилась. Обернувшись, ещё раз вздохнула, но уже более выражено. – Денег нет, на что покупать…

– У меня есть немножко. Изольда на мороженое давала, а я откладывала. А ещё сдачу мне оставляла.

«Везёт», – подумала Маша и продолжила свой путь.

Ложась спать, подруги обсудили завтрашнюю поездку в больницу и помечтали о будущем.

– Я замуж не собираюсь, – в полудрёме шептала Света. – У меня одно желание – стать богатой, накупить кучу платьев и украшений. Поехать за границу, посмотреть мир. А замужем столько хлопот. Дети пойдут… Да ну. Не моё это.

«Как там Гриша? Скучает ли?» – у Маши слипались глаза. – «Плохо я с ним попрощалась…»

Осень.

Григория, как он и говорил, забрали в армию. Стараниями отца парня определили в Брянскую область, чтобы мать не волновалась и не переживала за единственного сына. Всё ж поближе к дому: и ездить недалеко, и навещать можно почаще. Следом за Гришей солдатские сапоги получил и Стёпка – соседский сын. Но ему не так повезло, как Грише. Отправили Стёпу в Оренбургскую глушь, где вокруг леса и ни одной живой души, кроме военных.

– Повезло так повезло, – бормотал Стёпа, заправляя кровать по уставу. – И почему мой батька не в председателях?

– Вот тебе и друзья, – причитала Стёпкина мать, злясь на тяжёлую долю. – А мог бы Гриша помочь другу, поговорить с отцом. Нет же… Сам здесь остался, а сына нашего к чёрту на кулички сослали.

– Не бухти, – отец чинил керосинку, сидя у печи. – Каждому своё. Не война, поди. Отслужит и вернётся. Только вот…

Анатолий закончил с работой. Встал и пересел за стол.

– Слыхал я, Стёпка наш с Катькой связался.

– Это как? – Надя месила тесто.

– Полюбовно, – Толик смотрел на руки жены и потирал подбородок. – Думаю, отслужит и за свадебку.

– Ну уж не-ет, – накрыв тесто полотенцем, Надя начала сгребать остатки муки. – Не нужны нам такие, как Титковы. Больно уж Ирка воспитывать не умеет. Сам знаешь, что посеешь, то и пожнёшь.

– Ты это к чему? – Анатолий поднял брови, не понимая, о чём речь.

– Ирка троих мужиков сменила. Ладно, Васька, а остальные? Митя – и тот удрал, как от огня. Хочешь, чтобы наш сын намаялся? Девки такими же будут, как и мать. А нашему Степану другая нужна. Понял?

– А-а, ты в этом смысле, – улыбнулся муж. – Тут я с тобою согласен. Правда, Митька неплохой мужик был. Довела его Иринка.

Переделав всё по хозяйству, Ира закрыла сарай, отправила Катю процеживать молоко, а сама ушла в баню.

– Три месяца уже, – намыливала плечи женщина и рассуждала вслух о своей жизни. – Когда ж ты вернёшься, Митенька? Сил моих больше нет ждать и надеяться. Хоть бы о дочке подумал. Скучает ведь. Спрашивает, когда папка приедет? Всю душу ты мне измотал, Митя. Никто не нужен. Все думки только о тебе.

Вспоминая первое знакомство с будущим мужем, Ира улыбалась и проговаривала каждое слово, которое когда-то говорила Мите. Всё помнит, всё до мелочей. А какие носки вязал, рисунки сам придумывал. Игрушки из дерева выпиливал. Крышу латал. Всё сам, своими руками. Золотой мужик был. Слово плохого не скажет, поперёк не встанет. Ну, приехала сестра, выпили, вспомнили жизнь свою прошлую. Ну и что? Вот надо было закатить скандал и выгнать её. И надо было заварить всю эту кашу? Наслушалась бабских сплетен, приревновала к дочери. Глупая. Глупая и недальновидная женщина ты, Ирина.

– Хватит, – опрокинув на себя таз с водой, Ира направилась в предбанник. – Надо ехать в Первомайский. Авось там и найдётся.

Рано утром, прикинувшись больной, Ира взяла отгул на работе, прихватила с собой Валю, чтоб разжалобить мужа, и отправилась в посёлок. Валя была счастлива. Ни разу не катавшись на автобусе, девочка не находила себе места и задавала кучу вопросов, которые раздражали мать.

– А долго ещё? – рассматривая из окна транспорта местную природу, спросила Валя.

– Скоро уже, – Ирина жутко переживала о том, как встретит муж после долгой разлуки.

– Но я не хочу. Давай ещё покатаемся, – Валюшка дёргала мать за рукав вязаной кофты. – До самого вечера.

– Сиди смирно, – мама нервничала. – А то больше никуда не возьму.

– Мам, а ты знаешь, где край земли? Давай туда поедем и посмотрим.

– Не знаю.

– Я пить хочу.

– Потерпишь, – Ирина поглядывала сквозь мутное стекло, боясь пропустить остановку.

– Не могу терпеть, я сейчас хочу, – застонала девочка, раздражая тем самым мать. – Хочу! Хочу! Хочу!

– Если ты сейчас не замолчишь – выведу из автобуса и оставлю на дороге. Придут волки и утащат тебя, – грозным голосом предупредила Ира и отвернулась.

Вале стало страшно. Съёжившись, закрыла лицо руками и захныкала. Ира строго взглянула на дочь.

– Хватит слёзы из себя давить. Вставай, пора выходить, – взяла Валю за руку и повела к двери.

Выходя из автобуса, Ирина глотнула свежего воздуха и повела девочку в неизвестном направлении. Куда идти? У кого спросить? Проходя мимо небольшого дома, заприметила мужчину, копошащегося у забора. Ира поторопилась к нему, чтобы разузнать, где проживает Дмитрий Го́дин.

– Здравствуйте, – подошла сзади и смущённо спросила. – Не подскажете…

В эту самую минуту из дома вышла молодая женщина лет двадцати пяти. Она держала в руках огромную кружку, накрытую салфеткой, и широко улыбалась.

– Митюш, попей свеженького молочка. Устал, поди.

Мужчина выпрямил спину и повернулся.

– Митя-а, – Ирку будто ударили обухом по голове. – Бабу новую завёл…

Мужчина уставился на обомлевшую жену. Ни один мускул не дрогнул на его серьёзном лице. Улыбнуться и расцвести заставил счастливый крик дочери.

– Па-ап-ка-а! – Валюшка отпустила руку матери и подпрыгнула.

Митя подхватил дочь в воздухе, прижал к груди и зарылся лицом в её жиденькие волосёнки.

– Валечка, Валюшенька, – проговорил вслух, зажмурив глаза. – Я так скучал.

– Почему ты не приезжал так долго? – отклонилась девочка. Её светлые брови сошлись у переносицы, глаза сузились, лицо приобрело угрожающий облик.

– Занят был, – Митя поставил девочку на ноги. – Работы много.

– По чужим койкам прыгать, – съязвила Ирина, поставив одну руку на бок. – Вот, для чего ты вырвался из семейного гнезда.

– Добрый день, – к забору подошла хозяйка дома и протянула мужчине кружку. – Пока свежее.

– А ты кто? – Ирину выворачивало от мысли, что муж успел пристроиться к молодухе.