Владимир Иванов - Встреча в парке – 3

Почти минутная пауза. Бойко встал. Крикнул, подойдя к открытой двери:

– Оленька! Угости нас чайком. – Повернувшись ко мне. – От чая, надеюсь, не откажешься.

Ольга Николаевна появилась с большим подносом через несколько секунд. Будто ждала просьбы мужа. Следом за ней прибежал пёс породы ирландский сеттер. Не добегая до меня пары метров, сел, зевнул и посмотрел на хозяйку, видимо, ожидая команды. Не дождавшись, неторопливо подошёл и обнюхал воздух вокруг меня.

– От тебя, Крюков, кошкой пахнет. – Заключила Ольга Николаевна. – Кошатник?

– И кошатник, и собольчатник, и лисятник, и бурундучатник, и … – Видя, как первое непонимание сменяется улыбкой, означающей «мы поняли твой прикол», оборвал фразу. – Но овчарка у меня тоже есть. Точнее, у моего сына.

Сеттер, потеряв ко мне интерес, пошёл в сторону розовых кустов.

– Вот я тебе сейчас дам! – Крикнула ему вслед Ольга Николаевна. – Опять пошёл мои розы метить. Никак не отучу.

– Я к вам в следующий раз с Игорьком приеду. Он за минуту отучит.

Хозяйка дома махнула рукой, мол, не верю, и ушла в дом.

Минут десять обсуждения возможных вариантов реагирования на атаку «варягов» позволили прийти к заключению: нужно ехать к самому Сладкову и «брать его за вымя». Значит, завтра, в первой половине дня, и поедем. Попрощавшись с хозяином, а через него с хозяйкой, уехал домой.

– Валь, – сидя вечером на кухонным столом, – а ты почему дома в халатике ходишь, а не в кимоно? Я бы тебя на японский манер звал Валя-сан. А Игорёк – Япона-мать.

– Не знаю, как кимоно, – не оценив мою шутку, размышляла вслух, – а самурайский меч мне бы не помешал. Чтобы кому-то язычок укоротить.

Очевидно, Ольга Николаевна ждала нас. На ней было лёгкое летнее платьице в мелкий горошек и розовая кофточка. Она, словно, вышла из кадра молодёжной мелодрамы конца восьмидесятых. Правда, недешёвая бижутерия и дорогие туфли темно-вишневого цвета в сочетании с солнцезащитными очками в золотой оправе, которые едва ли могла позволить себе девушка-героиня такого фильма, дистанцировали обладательницу всего этого от киношных простушек. Рядом с ней послушно сидел её ирландский сеттер.

Много раз доводилось видеть, но всё равно удивило, когда хозяйский пёс буквально в два прыжка оказался рядом с Игорьком, а последний метр медленно прополз на брюхе, интенсивно виляя хвостом. Мальчик присел рядом и привычным движением потрепал собаку за холку. Потом встал. Сеттер встал вслед за ним.

– Какое место отводите для отправления естественных нужд вашего питомца? – Спросил я у хозяйки, озвучивая вопросительный взгляд сына.

– Там в дальнем углу сада. – Махнула рукой Бойко в неопределённом направлении, всё ещё не придя в себя от увиденной сценки.

Мальчик с собакой ушли. Мы остались молча стоять возле лавочки осматривая друг друга. Это был такой разговор глазами, который едва ли нуждался в словесном сопровождении. Сложно сказать, сколько ещё мы бы так простояли, если бы не появившийся в дверях дома Виктор Петрович.

– А что не заходишь? – Крикнул ещё на пороге. – Ты как насчет чайку? – Уже подойдя вплотную и поживая мне руку.

– Да, нет, спасибо. – Немного растерялся, прервав бессловесный разговор с Ольгой. – Мы дома плотно позавтракали.

– Мы?

Через несколько секунд вприпрыжку в сопровождение хозяйского пса подбежал Игорёк.

– А! Привет, младший Крюков! – Протянул ему руку Бойко. – Ты с нами на переговоры? Опыта набираться. – Понимающе подмигнул.

– Тылы наши прикрывать. – Почему-то вырвалось у меня.

– Езжайте, мальчики, – отойдя от лёгкого замешательства, непринуждённо разрешила нам хозяйка дома, – а мы с Чарликом прогуляемся.

Удивительно, но поведение Сладкова нисколько не изменилось за прошедшее время. Как и три месяца назад, Павел Александрович принимал нас в саду за своим особняком, одетый в простую домашнюю одежду. Словно мы, не предупредив его о визите, застали врасплох. Единственным отличием, бросившимся в глаза, было отсутствие охраны, если не считать одного крепкого парня в тёмном костюме, ставшего шагах в десяти. Снисхождение в поведении хозяина дома никак не соответствовало реальной расстановке сил. И Виктор Петрович обозначил это с первых секунд встречи, когда после короткого рукопожатия протянул своему визави папку с материалами Новикова со словами:

– Полюбуйся! – Изображая на лице лёгкое презрение. – Только этого хватит, чтобы взять тебя под белы рученьки, да на нары…

– Ну, ты не зарывайся! – Сладков знал себе цену.

Пролистав материалы, с выражением «что я тут не видел?», небрежно бросил папку на стол.

– Давно под меня копаешь?

– Дурак ты, Паша…

– Но-но! – Хлопнул по столу ладонью Сладков.

Охранник принял это за сигнал к действию, сделав два шага в нашу сторону. Я встал из-за стола на встречу охраннику, бросив на ходу в сторону хозяина дома:

– А что бульдогов сегодня мало? – С улыбкой. – Один? Это какое-то неуважение к нам. Да, Игорёк?

Строгое выражение лица охранника сменилось на какое-то по-детски рассеянное. Его глаза закрылись. Ноги подкосились. Медленно осел на землю. Потом распрямил ноги, руки разбросал в стороны. Он спал. Присев на корточки возле него, достал из подмышки пистолет. Вынул обойму, передернув затвор, вернул оружие на место.

– Перегружаете. – Вернувшись на своё место за столом. – Засыпают прямо на рабочем месте.

Ни Бойко, ни Сладков никак не отреагировали на произошедшее.

– Так зачем пожаловал? – После непродолжительной паузы. – Это, – положив руку на папку с материалами, – мог бы и вон, – наклон головы в мою сторону, – с посыльным передать.

Года три назад меня бы зацепила эта фраза. Но три года – большой срок. Многое за это время поменяло для меня значимость. К тому же авторитет Сладкова для меня сейчас был не сильно выше авторитета продавщицы в супермаркете в конце её смены. Но Бойко она зацепила.

– Если бы не этот «посыльный», – намеренно искажая голос бывшего губернатора, – тебя бы ещё в июне погнали с твоего места «в связи с утратой доверия». И генерал Селезнёв, никем не сдерживаемый, уже тогда бы отправил тебя на казённые харчи. – Распаляясь по ходу фразы, к её концу поостыл. – Так что ты Владимира благодарить должен за всё, что он для тебя сделал.

– И как это ему удалось? – Продолжая говорить в моём присутствии, словно меня тут нет. – Чем это он генерала Селезнёва обаял. – Чуть ли, не давясь от смеха. – А, Витёк?

Мы не могли этого знать, но в Администрации президента, когда давали на подпись бывшему губернатору «его прошение об отставке по состоянию, здоровья», показали ему приказ президента о его отставке «в связи с утратой доверия». Павел Александрович прекрасно понимал, какая участь его миновала.