Ольга Арсид - Сенсеры. В забвении

Он заторопился прочь из комнаты. Такие разговоры ему не по душе.

Алекс задумался: сможет ли он убить, даже если придется защищать собственную жизнь? Вряд ли… у него с детства боязнь оружия.

К счастью или к сожалению, видящие обладали уникальной памятью. Алекс отлично помнил, как дядя учил его держать пистолет. Эти уроки были любимой забавой Виктора. Однажды он заставил Алекса нажать на крючок. Тогда он, будучи пятилетним мальчиком, попал в свою первую живую мишень – собаку. Алекс навсегда запомнил пережитый ужас. Слова Виктора, сказанные после последнего вдоха животного, вгрызлись в детскую память навечно.

Не бойся смотреть на смерть, не бойся испачкаться в крови. Бойся только собственной слабости и поражения. Ты рожден, чтобы быть победителем. Лучше умереть, чем проиграть. Запомни это, мой мальчик. Запомни.

И Алекс запомнил: он лучше умрет, чем проиграет Виктору.

– Саш, кофе будешь? – спросила Алиса.

Она держала телефон у уха, второй рукой насыпала сахар в ряд кружек.

– Нет. Ты с кем?

– С Викой, – ответила Алиса и продолжила разговор: – Да, я тоже вся издергалась. Последние дни они вообще…

– Алис, мне можно? – перебил Алекс.

– Вик, Саша поговорить хочет.

Алиса с сожалением поджала губы и завертела головой.

Обычно Алекс не настаивал, если Вика не желала общаться. Сейчас ему до безумия хотелось слышать ее голос. Он нужен был, как глоток воды в пустыне. Алекс подошел к Алисе и забрал телефон. Та удивленно округлила глаза.

– Привет…

Вика промолчала, но он услышал ее тяжелый выдох.

– Почему не спишь? – спросил Алекс.

Он вышел на балкон, чтобы поговорить с Викой без свидетелей.

– Если я не с вами, это не значит, что я не переживаю, как все пройдет. – Даже в недовольстве ее голос звучал мелодично и успокаивающе.

Алекс не сдержал улыбку. Он так скучал!

– Все нормально. Эллен наконец-то у нас.

– Да, мне сказали. Я вообще-то с подругой разговаривала, нехорошо перебивать.

– Ты все еще дуешься? – несмело спросил Алекс, постукивая пачкой сигарет о перекладину балкона.

– Нет. Я уже говорила. Все хорошо, – но задрожавший голосок говорил об обратном. Она не простила.

– Вик, когда все закончится…

– Саш, ради Бога, помолчи. Я же сказала: мне не нужны такие отношения. Я не собираюсь быть девочкой на случай, когда у тебя и Эллен все хорошо. Люди, которые любят друг друга, всегда вместе! Если сейчас я для тебя всего лишь помеха, значит, не так я тебе и важна. На этом давай закончим.

– Это не так…

– То были не твои слова? Я с кем-то другим разговаривала?

Алекс любил Вику и не хотел подвергать опасности, поэтому просил ее не ехать с ними в Санкт-Петербург. Она заупрямилась подобно Алисе. Он вспылил, сказал, что не может думать о личных отношениях, пока не вытащит Эллен из «Элиты». Вика восприняла это заявление, как отказ от нее. Она осталась у бабушки, но отношения с ним порвала. Алекс сто раз пожалел, что назвал ее помехой.

– Ви-и-к, – ласково протянул он.

– Что?

Алекс глубоко вдохнул холодный воздух. Ну почему он не умеет, как Дима или Тимур, крикнуть: «да люблю я тебя, дурочка»? Иногда это решает проблемы.

– Я боялся, что с тобой что-то случится. Разве это значит, что ты мне не нужна?

– Ну, Алиса же с вами, причем беременная, и все хорошо. Ладно, к чему опять этот разговор? Скажи лучше, как Георгий Маркович.

– Не очень. Операцию назначили, но доктор особо не обнадеживает. Еще бы отец меньше дергался.

– Он переживает за Эллен, за вас, это естественно.

– Да, но сердце может не выдержать. Вик, может, навестишь его? А то он там с ума в больнице сходит. Папа будет рад.

– Конечно. Скинь адрес больницы. Я как раз собиралась подмениться на пару дней, а то бабушка плохо себя чувствует.

У Алекса слезы на глаза навернулись. Все так изменилось!

– У тебя все хорошо, Вик? – спросил он дрожащим голосом. – Может, тебе нужны деньги? Я продал машину, если что-то надо, только скажи…

– Саш, все хорошо. Я справлюсь. Я пойду, ладно? На работу рано вставать. Всем большой привет. Передай, что я очень скучаю.

Кажется, Вика заплакала. У Алекса сердце защемило в груди.

– Вик…

– Спокойной ночи.

Она отключилась. Алекс потер глаза. Как же он устал…

Закурив, он смотрел, как спит ненавистный ему город. Алекс тосковал по жизни в лесу. Тосковал по Дому. Столько сил и времени понадобилось, чтобы свить уютное гнездышко для их большой семьи. И всего один звонок разрушил все. Все, чем они с отцом жили, во что верили! Один звонок забрал жизни близких людей. Их больше нет…

Алекс почувствовал, как душа наполняется гневом. Во всем виновата Нелли. Отец сказал: «Не суди, не впускай в свое сердце ненависть»; но у него не очень получалось.

Чтобы сбежать от эмоций, Алекс вернулся в комнату. Алиса с Олегом пили кофе за обеденным столом. Тимур потягивал горячий напиток, сидя в кресле напротив Эллен.

Высокомерная сестрица развалилась на диване, нисколько не стесняясь, что в таком положении видно нижнее белье. Алекс цокнул, стащил со второго кресла плед и швырнул его Эллен.

– Прикройся.

Она ехидно захихикала, игриво изогнулась.

– Так и скажи, что хочешь.

Алекс стиснул зубы покрепче, чтобы не высказать стерве в теле его сестры все, что накипело.

– Одна мысль противна, – отмахнулся он.

– Да ладно, я что, такая непривлекательная? А может, ты гей?

– А может, ты глухая?! – Алекса все же взорвало. – Сядь! Сейчас же!

Эллен разразилась смехом. Он не выдержал и рванул ее за руку. Хотел усадить насильно, но пьяная сестренка начала отбиваться и орать благим матом. На крики прибежали все остальные.

Эллен вырывалась и в итоге умудрилась царапнуть Алекса по щеке.

Она резко утихла и уставилась на другую щеку. Он не сразу понял ее смирения, а догадавшись, коснулся трех еле заметных бороздок, которые остались на коже после их первой драки на заднем сидении «ауди».

Алексу показалось, что на него, наконец-то, смотрит его настоящая сестренка.

– Вспомнила? – тихо спросил он, присев на корточки.

Взгляд Эллен дрогнул. Вновь вернулась ее неестественная холодность.

Она опустила голову на колени, обхватила ее.

– Как же от вас башка трещит. Что вы все заладили: вспомнила, вспомнила? Не хочу я ничего вспоминать, мне и так хорошо.

– Ты боишься воспоминаний о папе? Их не будет. Ты не вспомнишь, как он умер.

Эллен подняла голову, с презрением оглядела Алекса и окруживших ее людей.

Он продолжил:

– Его убили в июле, а не в июне. Сразу после того, как план твоего спасения из «Элиты» провалился. Виктор убрал всех, кто мог что-нибудь тебе рассказать. Он убил всех, кто участвовал в лесной операции. Почти весь личный состав! Кроме самых доверенных лиц, типа Артура, его дружков и твоей псевдоподруги. Был организован банкет в ресторане. Взрыв газа. Люди сгорели заживо. Так было надежнее. Нет свидетелей – нет риска. Но остались мы. И мы заставим тебя вспомнить, как сильно ты его ненавидишь.