Игорь Евтишенков - Римская сага. Возвращение в Рим

В это время Лаций и Патья принимали радостные поздравления жителей приграничного города.

– Слушай, Патья, тебе надо скакать в столицу, если ты хочешь застать свою любимую живой, – заметил Лаций, услышав от растроганного главы города, что он утром отправил к радже гонца, приняв их за войско падишаха.

– Почему? – насторожился молодой грек.

– Синг – горячий человек. Он может убить Антазиру и весь гарем. А потом и себя, чтобы никому не досталось. Он такой, ты же знаешь. Мне показалось, что он очень любит её, или это не так?

– Э-э… – замялся Патья, не зная, что сказать, потому что это была правда. – Наверное, любит. Но разве он убьёт её?

– Убьёт, убьёт, это точно, – уже более уверенно добавил Лаций и хмуро покачал головой, окончательно вселив в молодого грека панику и страх за любимую. Общение с варварами убедило Лация в том, что те решали подобные вопросы быстро и легко – при помощи меча.

– Тогда надо найти лошадь! – взволнованно произнёс грек.

– Надо. Иди к этому старому индусу. Попытайся выпросить у него любую лошадь. Прямо сейчас, – посоветовал он, и Патья исчез, как будто его здесь и не было. Лаций усмехнулся и пошёл смотреть, как делают корзины для слонов. Индусы предложили перебросить их через спину животных, чтобы люди могли сидеть с двух сторон и туда ещё можно было положить вещи. Ему это понравилось, потому что боль в колене прошла, но он всё ещё прихрамывал, чувствуя слабость и неуверенность при ходьбе.

Через пять дней они наконец-то добрались до столицы, и прямо у ворот их радостно встречали все жители города. Оказалось, что Патья прибыл сюда совсем недавно, всего два дня назад. Сам раджа ждал Лация на дворцовой площади, где вокруг его трона почтительно толпились придворные и слуги, рабы держали на поводках леопардов, а выстроившиеся вдоль стен воины поражали белизной своих тюрбанов и блеском мечей, которые лежали у них на плечах.

Когда Лаций подошёл к трону, опираясь на свою, на лицах многих приближённых раджи появились улыбки. Но сам раджа не улыбался.

– Зачем ты привёл так много слонов? – вкрадчиво спросил Синг. Какой-то новый слуга перевёл его слова, и Лаций заметил, что рядом нет Патьи. Внутри сразу всё напряглось.

– Разве Патья не рассказал тебе, что они помогли нам выиграть битву? – вопросом на вопрос ответил он.

– Ты говоришь с раджой, – осторожно напомнил один из придворных и сделал такие глаза, как будто ему в спину воткнули нож.

– Твои воины почти не пострадали. Мы потеряли всего двадцать человек, – сказал Лаций, осторожно оглядываясь по сторонам. На радушный приём это не походило.

– А где войско Васудевы? – с наигранной наивностью спросил Синг Бугхараджа.

– Твои воины разгромили его, – всё ещё надеясь на хорошее, произнёс Лаций. Но кислое выражение на лице Синга и тишина в толпе придворных говорили о том, что эта победа почему-то никого не радует.

– А где пленные рабы? И где сам Васудева? – воскликнул раджа.

– Мы привезли только его оружие. Падишах подписал мирный договор и поставил под ним своё имя, он поклялся больше никогда не нападать на твои земли… – начал объяснять Лаций, но Синг его не слушал. Лаций замолчал и задумался. Он терялся в догадках. Что произошло? Неужели радже нужен был свой собственный триумф? Зачем? Чтобы показать всем, что он победитель?

– Какой договор?! – кричал раджа. – Смерть врага – самый лучший договор! Что он пообещал тебе взамен, скажи, чужеземец?

– Он пообещал не нападать на твои земли, – снова повторил Лаций и попытался рассказать, как всё было. Для него подписанный противником договор был важнее всего на свете. Однако раджа, видимо, думал по-другому. Когда Лаций закончил, тот кивнул начальнику стражи и к нему направились два воина с мечами. Они схватили Лация за руки и достали из-за пояса красивый длинный кинжал с золотыми украшениями и камнем на конце рукоятки. Ничего больше не найдя, они положили его у ног раджи. Тот покачал головой и сказал:

– Ты хотел убить меня этим кинжалом, да? Я знаю, что ты умеешь бросать его, как копьё. Говори, когда Васудева придёт сюда со своими воинами? Что он тебе пообещал? Ты договорился с ним убить меня, чтобы уехать к себе на родину? Да? Говори! – выкрикнул он, но Лаций только вздохнул и ничего не ответил. Тучи стремительно сгущались у него над головой, и пытаться оправдаться сейчас было бесполезно.

– А где Патья? – спросил он. – Договор с Васудевой был у него.

– Ты хитрый! Ты хочешь убить моего слугу, да? – рассмеялся Синг. – Я вижу тебя насквозь. Ему чудом удалось вырваться из твоих рук, и теперь ты хочешь отомстить? Не-е-ет, у тебя ничего не получится. Ты сам умрёшь! Но я помню, что ты воин. Поэтому ты умрёшь в бою, если раньше твоё сердце не разорвётся от страха! – и он снова рассмеялся, стукнув ладонями по коленям. – Сейчас мы посмотрим, какой ты храбрый. Паржаваз! Покажи ему, как сражаются воины раджи! – крикнул Синг и откинулся на троне, предвкушая интересное зрелище. Лаций поймал себя на мысли, что ужасно устал и хочет отдохнуть. Руки и ноги были вялыми, в голове висел серый туман… Это было какой-то нелепой ошибкой. Ведь он уже забыл, когда держал в руках меч… и не ожидал такого предательства от Патьи, хотя столько раз давал себе слово никогда никому не верить.

– О, великий раджа, – с трудом говоря, обратился он к Сингу, – я не владыка мира и не всесильный Юпитер, чтобы решать, кому жить на земле, а кому перейти в царство мёртвых. Я прошу тебя смилостивиться надо мной и не выставлять на посмешище перед людьми. Это – очень сильный воин, – он показал на вышедшего из толпы огромного мускулистого стражника, который даже не сомневался в своём превосходстве и снисходительно посматривал на опиравшегося на палку чужестранца.

– Ха! – воскликнул Синг. – Ты прав. Ты не можешь решать судьбы смертных! Это делаю я! Так что готовься к бою. И покажи, на что способен. Если победишь, я отпущу тебя живым! – самодовольно добавил он и хлопнул в ладоши. Слуга перевёл последние слова и поклонился.

– Но у меня нет меча, – развёл руки в стороны Лаций.

– Если ты победил Васудеву, то тебе не нужен меч! – прозвучал короткий ответ.

Лацию нечего было противопоставить молодости и силе своего противника. У него не было ничего, кроме любимой палки, к которой он уже успел привыкнуть, но которая не могла его защитить, как меч и щит. К тому же, силы уже были не те, он чувствовал, что двигается медленнее и не сможет сражаться так, как делал это ещё год или два назад. Может быть, в империи Хань он ещё и рискнул бы сойтись в бою с таким сильным воином, но сейчас руки уже отказывались держать оружие, а ноги начинали дрожать в коленях после тысячи шагов.

Подлый голос слабости и отчаяния шептал в глубине души, что никто не вечен и надо спокойно принять приговор Фортуны. Лаций, к своему ужасу, был с этим согласен. Однако что-то не давало ему смириться с этим приговором, подсказывая, что Юпитер и Аврора не покинут его в трудный момент.