Игорь Евтишенков - Римская сага. Битва под Каррами

– Ты кто? – коротко спросил Лаций.

– Я – Аарон, а это – моя жена Мейра и младшая дочь Сара. Мы приехали из Харакса всей семьёй к двоюродному брату жены. Его звали Иоанн. Но месяц назад он умер, и мы вынуждены были остановиться у Хабула. Он знал брата моей жены…

– Подожди, – прервал его Лаций, услышав имя купца, с которым столкнулся накануне. – Я ничего не понял. Говори медленнее! Откуда ты приехал?

– Из Харакса, это земля Харакена, начало жизни и конец двух больших рек. Тигр и Евфрат – наши великие реки. Ты слышал о нашем городе?

– Нет, – пожал плечами Лаций. – А что ты делал у Хабула?

– Нужда заставила нас обратиться к нему. Потому что в день, когда мы приехали в город, у нас украли мулов и лошадь. И все наши вещи. Хабул обещал помочь. Потому что брат моей жены тоже помогал ему. Ещё при жизни. Но он, к несчастью, умер. Два дня назад Хабул попросил нас приехать в город, но не говорить об этом римлянам. Иначе – страшное наказание. Мы испугались. Хабул сказал, что поможет, но за это нам надо отправить своих дочерей танцевать у римского царя. И тогда нас простят и отпустят домой. У меня только старшая дочь Эриния умеет говорить по-гречески. Поэтому мы ей всё рассказали и вчера утром отвели с Хабулом к римскому главному воину в городе.

– К начальнику гарнизона.

– Там стена такая острая из брёвен и стража…

– Да, я знаю, – кивнул Лаций, уже догадавшись обо всём.

– А вчера вечером Хабул пришёл домой злой. Молчал и не говорил ничего. Он собрал своих детей и жену. Нас они закрыли в сарае. А сами ночью уехали. Когда мы выбрались, там был другой человек. Он сказал, что теперь этот дом продан и принадлежит другом купцу. Нас прогнали. Сказали, можем идти, куда хотим. Мы хотели вернуться домой. Но без денег и дочерей мы не можем идти. А где они, мы не знаем. Хабул сказал, они пошли танцевать к молодому царю. Но где он, царь? И где нам найти наших детей? – Аарон опустил глаза и стал качать головой из стороны в сторону.

– А почему ты не рассказал это ему? – Лаций кивнул в сторону стражника.

– Я всё рассказал. Но он ничего не знает. Сказал, сидите и ждите кого-нибудь. Вот мы и сидим.

– Вам надо в лагерь. Но вы туда не доберётесь. Ладно, оставайтесь тут, – он не хотел ничего обещать этим незнакомым, но всё же обманутым и несчастным людям.

Когда Лаций добрался до лагеря, сына Красса там уже не было. Зато он узнал, где находятся танцовщицы. Их отправили ночевать в обоз к его другу Марию. Услышав историю про хитрого купца, старый легионер не стал ничего спрашивать, только пожал плечами и кивнул в сторону спящих на пустых мешках девушках.

– Слышишь, ты это, будь осторожен. Квинт Лабиен хотел их себе забрать, – предупредил он. – Он легат всё-таки.

– Да? Правда? Как-то он хотел задавить Варгонта лошадью, но не получилось, – вспомнил Лаций старую стычку между Варгонтом и самоуверенным всадником, которому тот не уступил дорогу на берегу. После сильного шторма все еле стояли на ногах, и Варгонт помогал разгружать имущество легиона вместе с гастатами. Всадник, не зная, что перед ним стоит недавно назначенный префект, потребовал освободить дорогу ему и сопровождавшим его слугам. И ещё приказал легионерам Варгонта отнести его груз. Лация в этот момент не было, поэтому после короткой перепалки всадник двинул свою лошадь грудью прямо на «дерзкого коротышку», как он назвал Варгонта. Естественно, через мгновение она вместе с всадником полетела в воду, после чего их вытащили на берег и слугам Лабиена с трудом удалось увести легата в лагерь.

– Да, этот, – недовольно буркнул Марий. – Не сталкивайся с ним.

– Не волнуйся, он же не купил их у Публия! – возразил Лаций. – Просто отвезу в город. Там их отец ждёт.

– Кто знает. Всякое бывает, – вздохнул ветеран. – Удачи тебе!

Когда заспанные и ещё не пришедшие в себя девушки узнали, что они возвращаются к своим родителям, их радости не было предела. Они сели в пустую повозку со старым мерином и выехали с Лацием из лагеря.

На полпути их догнали два всадника. Один из них был тот самый Квинт Лабиен, о котором говорил Марий. Его сопровождал центурион Геренний – беспринципный и дерзкий легионер. Лаций хорошо знал его по службе в армии Цезаря. Видимо, эти два неприятных человека уже успели найти что-то общее.

– Ты куда их везёшь, Лаций? Один, без ликторов. Ты не заблудился? – довольно резко и нагло окликнул его Лабиен, останавливая лошадь. Узкий прищур глаз, плотно сжатые губы и вздрагивающие ноздри – было видно, что он с трудом сдерживается, чтобы не броситься на него.

– Я везу из назад, в город, – стараясь оставаться спокойным, ответил Лаций.

– Это мои рабыни. Я купил их у Публия Красса! Вот свидетель, – Лабиен махнул в сторону центуриона.

– Публий не мог их продать. Он их не покупал. Это – не его рабыни, – Лаций продолжал ехать дальше, как ни в чём не бывало.

– Отдай их мне, иначе…

– Не надо кричать, Лабиен. Я тебя хорошо слышу. Ты говоришь, что заплатил. Сколько? – спросил он.

– Триста сестерциев, – не моргнув глазом, ответил тот.

– Я верну тебе эти деньги перед вечерним караулом, если ты не врёшь.

– Я не продаю их. Мне не нужны деньги.

– Хорошо, попробуем по-другому: сколько ты хочешь? – предложил Лаций.

– Я не продаю их! Ты, что, не слышал? Или безродные легаты теперь имеют право на произвол в римской армии? – дерзко бросил Лабиен. Его лицо скривилось в презрительной гримасе, и он ждал ответного оскорбления. Он был уверен, что Лаций не станет спорить с двумя вооружёнными всадниками, и положил руку на меч, чтобы припугнуть его. Лаций повернул голову и оценил расстояние. Центурион Геренний тоже взялся за меч и приблизился к повозке. Лацию хорошо был виден шрам у него на шее. Широкая, рваная линия проходила от левого уха до противоположной ключицы, как будто кто-то хотел отрубить голову вместе с рукой, но лишь порвал кожу. Шрам резко выделялся своей белизной на тёмной коже центуриона, и за это его прозвали «молнией».

В это время девушки, дрожа от страха, жались друг к другу в повозке.

– Он не купил нас, – донёсся оттуда негромкий голос. Видимо, кто-то из них понимал, о чём они говорят. Лаций даже не пошевелился. Он продолжал внимательно следить за движениями центуриона Геренния, которого считал более опытным и опасным противником, чем Лабиен.

– Скажи свою цену, или тебе придётся второй раз искупаться в море вместе с лошадью, – с угрозой в голосе произнёс он. – Только теперь это будет море твоей крови, – короткий нож выскользнул из-за пояса и привычно лёг в руку. Постукивая рукояткой о колено, Лаций ждал, прикидывая, стоит ли кидать его в лошадь или сразу в ногу Гереннию, если тот попытается приблизиться. Но перед этим стоило напомнить зарвавшемуся легату о его прошлой ссоре с Варгонтом. Тот не сразу понял, о чём идёт речь, но потом лицо его вспыхнуло, он натянул поводья, конь дёрнулся и чуть не встал на дыбы. – Ну? – поднял вверх брови Лаций. – Ты, кажется, всё понял? Нож летит быстрее, чем ты думаешь.