Владимир of Владимир - Для маленьких девочек и мальчиков, которые думают, что они большие. Книга 2

Наша Нинель в предвкушение не зря прожитого вечера, очень уж эмоционально размахивала руками, общаясь с присутствующем обществом кавалеров. И нечаянно задела своей рукой, бутерброд Геннадия, который свалился на пол, так и не откушенным. Нинель ойкнув, замерла, видя причинённое ею страдание, так красочно отразившееся на лице не евшего целый день водителя. Расплата пришла мгновенно, Геннадий врезал нашей единственной здесь присутствующей даме по лицу, в порыве не управляемого гнева. Да-да мои юные друзья, алкоголизм с наркоманией не только расслабляю нервы, при дозе снимая напряжение, но и разъедают всю нервную систему, как кислота:

– Ты что курица облезлая, размахалась крыльями!

– Я нечаянно! – Ревела Нинель, размазывая тушь по лицу.

– Нечаянно твоя мать прозевала срок с абортом! Чего расселась шкура, давай делай другой бутерброд! – И Геннадий замахнулся вновь, на рыдающею даму.

– Чего делай! Уже приехали! – Ревя сообщила Нинка.

Машина действительно остановилась возле двух этажного, без подъездного дома, на четыре семьи. Они поднялись по наружной лестнице на второй этаж и зашли во внутрь. Скромность жилья будет опущена мною, скажем так, оно напоминало притон. Появившаяся Нинель в старом коротком халате, принялась готовить бутерброды с килькой и сыром. Щека её заметно распухла, но это не помешало ей подвести себе глаза. После того как выпили и закусили, дух праздности и хорошее настроение вернулись вновь. Нинель была на высоте, в обществе галантных кавалеров, блистая своими голыми коленками и распухшей щекой. Она неудержимо ёрзала по мужским коленям, плюхаясь на них и также легко могла вспорхнуть. Ну а после выпитой бутылки, она вообще как-то сильно преобразилась, скажу не лукавя, даже похорошев. Что и не преминул заметь Кот:

– Нинель. Ты кажешься мне такой обаятельно милой кокеткой. Я понимаю вашу не свободу, в обязательстве перед Геннадием. Пардон. Ну все же, могу ли я надеяться?

Нинка захихикав, глядя на Геннадия, ответила:

– Пошёл в жопу! – Но по её глазам было видно, витиеватость предложения, её не сколько не смущала, а хмельно кружило голову, внимание мужского общества.

Все было изыскано и чинно, если не считать что Нинка материлась как сапожник. К вечеру стал усиливаться мороз и в квартире появился шестилетний сын Нинки. Это был мальчуган отмеченный худобой, с тонкой шеей и живым любопытствующим взглядом. На нем было старое пальто не по размеру. Пальто было коротким, так что рукава не закрывали голые красные от мороза запястья, хотя малыш и прятал руки в карманы. На голове была видавшая виды ушанка, а на ногах обшарпанные башмаки без шнурков. Понятно было что парень на улице продрог, он часто шмыгал носом.

– Явился! Чего пришёл так рано? Видишь у нас гости! – Пьяно вопрошала мамаша. Но малыш уже её не слышал, его взгляд был прикован к бутербродам с сыром лежащим на столе. Ел ли он вообще сегодня, Ненель не знала вовсе.

– Я хочу бутеброт. – Мальчик ловким движением схватил его с тарелки. Но ещё более ловким ударом, мать шлёпнула его по руке, да так, что бутерброд выпал на пол.

– Ты чего хватаешь, без разрешения! Следующий раз так стебану! Можно он возьмёт бутерброд, все равно уж уронил на пол? – Обратилась Нинка к мужскому обществу, виноватым голосом, застыв в смирении.

– Ей бы сейчас веер в руку и картину пиши, но лучше перо в зад.– Подумал Кот, однако сказал другое: – Ты чего Нинель? Как говорят французы – кес ке сё. Пусть ест.

Не успел Кот договорить, как малыш уже собрал с пола сыр и намазанную маслом булку и все засунул себе в рот, активно работая челюстями.

– У проглот. Его сколько не корми, всегда голодный. – Сказала Нинка, подсаживаясь на колени Геннадию.

Малыш отошёл от матери на недосягаемое расстояние и с невероятной скоростью умял оставшиеся бутерброды в тарелке. Затем он внимательно осмотрел стол и не найдя больше ни чего, что можно было бы съесть, удалился на улицу.

– С самого рождения, он не нужен был ни кому в этом мире. – Тихо сказал Бабуин Коту.

– Да, но как странно, с его уходом закончился и праздник. – Также тихо ответил Кот. Они молча встали и вышли на свежий морозный вечер.

– Мороз крепчает. Надо прогреть машину. – Сказал Кот. – И они направились к газику.

– Прогреть?

– Вот в доме на против, живёт одна моя старая знакомая Айли. Зайдём. – Зайдём, Кот произнёс ни как вопрос, а как утверждение. И они зашли.

В доме с печным отоплением, до их появления, пахло кисло-сонной тоской. В центре квартиры стояла круглая печь, отапливающая проходной зал, за ним спальню и коридор с другой стороны, ведущий в другую холодную спальню. Кухня отапливалась плитой-печкой. Айли оказалась девятнадцатилетней симпатичной девушкой, с фигурой манекенщицы. Они устроились на кухне. После выпитых пару рюмок коньяка, девушка раскрепостившись, пристроилась на коленях Кота, обняв рукой его за шею, весело щебетала. Бабуин потеряв к ним интерес, стал высматривать тень приведения, постоянно скользящей по тёмному коридору мимо кухни. Наконец он спросил у Айли:

– Это что, твоя старшая сестра?

Айли ничего не ответив, громко засмеялась вместе с Котом.

– Сонное царство.

– Сонное? Кто там? – Спросил Кот у Айли.

– Отец лежит в спальне, с работы отдыхает.

Кот спихнул с колен девушку и взяв бутылку коньяка и стопку, сказал:

– А ну пошли.

Отец девушки лежал на постели, заложив руки за голову, глядел в потолок.

– Зиг хай, фатер! Ты это, давай трынкин шнапс. – И Кот наполнив рюмку, протянул её пожилому мужчине. Тот выпив залпом, вернул рюмку. В его взгляде появился интерес к жизни. Наконец он сев на постели, горячо затараторил:

– О гуд самогонка! Гуд, гуд. – Показывая на бутылку, намекая что бы ему налили ещё.

– Тотажа! Натюрлих! – И ему была налита вдогонку вторая рюмка. Затем Бабуин услышал, как тень приведения, наконец таки была выловлена Котом в коридоре, и в неё тоже была влита рюмка коньяку. И с большой долею вероятности насильно, потому что тень долго откашливалась: – Какая то ты всё таки квелая! Дай ка я взобью всю эту массу! Ну вот совсем другое дело! Ну вот совсем другое тело. – Доносилось откуда-то из коридорного мрака. И действительно, когда они сели втроём на кухне и вновь разлили по рюмкам коньяк, тень уже передвигалась резво, короткими перебежками. Выпив бутылку коньяка, Кот достал бутылку самогонки, выгнанной его отцом из самодельного яблочного вина. Для начала самогонку снесли на дегустацию к отцу Айли, и тот клятвенно заверял:

– О. эта самогонка гораздо лучше того, первого напитка. Гуд, гуд.

Тогда приступили к её распитию, самогонка действительно оказалась первоклассным напитком. Наконец почувствовав себя одиноко, среди обнимающейся молодёжи, Бабуин поднялся и вышел из кухни на охоту, за приведением. Которое только что прошмыгнувшее мимо него. Призрак он выследил в сумеречной холодной спальне. Через приоткрытую дверь он увидел, как приведение согнувшись над постелью, делало вид, что заправляет кровать. Подкравшись сзади, Бабуин ухватил её за зазззздесь. Эффект был невероятным, потому что приведение как-то сразу повалилась на спину, раскинув ноги в потолок. Вот…