Анатолий Рагузин - По дороге жизни. Роман

– Да, этот вопрос обговаривается в кабинетах городской администрации, – начал отвечать помощник мэра.

– Как вас по имени-отчеству?

– Аркадий Геннадиевич…

– Аркадий Геннадиевич вы нам точно скажите: город будет работать, или нам так и стоять у ваших дверей администрации? – Александр прикладывает правую руку к груди и говорит, – Вот уже где мне ваша бюрократия и нерешённость вопросов. Если не будет хлеба и прочих продуктов питания, кто вас кормить будет? Мы ждём конкретного ответа и намерены стоять до конца.

Он оборачивается назад и, махнув рукой, даёт знак. Людская толпа хором произносит последние слова:

– Мы готовы стоять до конца.

Помощнику мэра ничего не остаётся, как следовать второй части плана:

– Хорошо. Ваш вопрос будет решён. Мне было велено провести одного-двух человек в главный кабинет администрации. Может быть вас? – он кивает в сторону близстоящего Александра Акимова, – и кого-нибудь из работников пекарни.

Народ сохраняет молчание.

– Ладно, я согласен.

К тому времени, как Аркадий с Александром вошли в кабинет мэра, в нём помимо самого владельца и секретарши Светланы Горьких более никого не было. По просьбе Юрия Павловича помощник Аркадий Гайна покидает кабинет. Завязывается длинный разговор во время, которого Александр Акимов без преувеличения обрисовывает сложившуюся ситуацию. В конце разговора глава города Юрий Стриженов, глядя в глаза собеседника, обещает, что данный вопрос будет решён к началу следующей недели.

И между тем дни шли вперёд как для обычных граждан, так и для тех, кто был госпитализирован в городскую больницу. Елена о минувшем захоронении своих родителей узнаёт из сводки городских новостей в радиоэфире утром следующего дня. Она окинула палату взглядом. Её глаза были полны грустью, печалью, не имеющей конца. В её лице были видны черты того, что называется, потеряны все надежды. Одна мысль перебивает другую. И наконец она спросила:

– Игорь, а что теперь будет?

– Не знаю, не могу сказать. Но что касается квартиры, места жительства, по которому были прописаны твои папа и мама, может быть два возможных варианта. Первое, это делёж нажитого имущества между твоими родственниками и продажа квартиры. Во втором случае, сохранение квартиры и скопленного добра до полного твоего совершеннолетия, чтобы ты смогла, достигнув восемнадцати лет вселиться туда и жить уже своей отдельной жизнью. Я думаю, что так.

– Это ещё четыре года притом, что неизвестно попаду я в детдом, возьмёт меня к себе тётя Аня, или придётся уехать загород в деревню к бабушке. Если выпадет последнее, то прощай танцевальные занятия. Придётся перевестись в деревенскую школу, когда здесь я ко всему привыкла.

– Лена, а тебе не хочется?

Она задумчиво посмотрела на своего собеседника.

– Даже и не знаю, как сказать. Я очень люблю бабушку, люблю те деревенские места. Каждый год летом мы с мамой и папой ездили в деревню. Там красиво, хорошо. Просто придётся привыкать к новому быту и людям, менять распорядок дневного времени, как впрочем, и в остальных вариантах.

– Главное, верить в лучшее, – подчеркнул сосед по палате Игорь Воронихин.

В дверь постучали. Лена коротко и быстро произнесла:

– Да-да, входите…

И дверь открывается. Это были лечащий врач Дмитрий Игнатьев и женщина представитель опекунского совета Скворцова Ира Андреевна. Когда они подошли к койке Удальцовой Леночки доктор Игнатьев сказал:

– Вот, девочка-сиротка. Вы можете пообщаться с нею, ответить на все интересуемые её вопросы, – немного подумав, он спрашивает, – а может юноше стоит выйти?

– Нет, что вы. Он нисколь не помешает.

– Тогда я вас покидаю.

Дмитрий Иванович выходит из палаты, захлопнув за собой дверь. Ира Андреевна женщина тридцатидвух лет сохранившая стройность своей фигуры притом, что к своим годам она успела выносить двоих детей. Сама по себе она выглядела лет так на двадцать семь – чуть больше, чуть меньше. А в остальном всё, как у всех: семья, взрослеющие дети и работа. Она и произносит полушепотом, вслед вышедшему Дмитрию Ивановичу:

– Да, конечно.

Сосед Елены по палате Игорь берёт в руки лежащую на тумбе книгу и, чтобы не отвлекать на себя внимание отвернувшись в противоположную сторону, начинает читать. Лена и Ира Андреевна обменявшись взглядами, начинают диалог. Представитель опекунского совета Ирина Скворцова вводит в общий курс дела:

– Здравствуй Лена. Я являюсь работником совета опеки в нашем городе не совершеннолетних и пожилых людей, прошедших войну, в котором начал рассматриваться вопрос о тебе.

– Да, я в курсе этого. Слышала из информационной сводки в радиоэфире, что моим вопросом займутся общественные организации…

Ира Андреевна кивнула в знак согласия.

– Всё верно. Помимо нашего совета опеки задействованы отдел по делам не совершеннолетних, городское отделение образования и науки включая сюда директора школы художеств Алексея Куприянова. Сегодня среда, а во вторник следующей недели состоится общее собрание в зале администрации. Будут приглашены твои ближайшие родственники, проживающие в городе. Они смогут высказаться. Им будут заданы вопросы по ответам, на которые станет ясно – готовы они тебя принять, или нет.

– Таковых немного. Все кто где, родина-мать Россия большая страна. А будут ли на том собрании глава, художественный руководитель и преподаватель по танцам дворца культуры «Счастливы все»? – поинтересовалась Лена.

– Да, они получили сообщение о том, что случилось в ночь на понедельник этой недели от твоего лечащего врача Дмитрия Игнатьева. И в обязательном порядке будут присутствовать на собрании. Оно носит предварительный характер. Мне было поручено вникнуть в то, что ты видишь впереди, как и насколько изменились твои планы. Опираясь на твои взгляды в будущее, и оценивая сложившуюся ситуацию в данный момент, будет подводиться окончательное решение: куда, где, когда и с кем?.. мне нужно твоё мнение.

Рабочий день продолжался. За дверью слышатся шаги. Игорь продолжает читать и вот, он снова смотрит на наручные часы для проверки времени. Елена, пораскинув мыслями с задумчивым видом, отвечает:

– Мне остаётся три года, чтобы закончить школу. Я могу уехать в деревню к бабушке и доучиться там. Я сумею привыкнуть к новым людям и обстановке, но тогда я теряю возможность ходить на занятия по танцам. А в сентябре было два года, как начала заниматься.

– А ты хочешь продолжить занятия?

– Да. Я понимаю, что мне в семье тёти Ани будет труднее жить, но ради победного конца я готова на всё. По окончанию школы помимо аттестата получу карточку, удостоверяющую о том, что я прошла курс художественного мастерства. Так же и по завершению курса танцевальных занятий. И всё это немало важно для меня. В деревне хорошо, но здесь больше возможностей показать себя в чём-то и помимо школьной учёбы.