Сева Украинец - Собачий бог

А вот дальше всё оказалось не так радужно. Трассу «Таврида» ещё не достроили, и последние двести километров стали для меня настоящим испытанием. Дорога то и дело сужалась до двух полос в обе стороны и петляла между строящимися участками. Перед каждым объездом образовывалась пробка. Трафик был очень напряжённый. Тысячи машин на большой скорости врывались с материка и вязли в бесконечных заторах полуострова. Я уже порядком устал и хотел спать. Глаза слипались, спина ныла от сидения в одном положении. Остальные спали, измотанные дорогой. Я твёрдо решил, что останавливаться отдыхать больше не буду. Уже рассвело, и ехать стало полегче. Встречные машины больше не резали фарами темноту, ослепляя идущий навстречу транспорт. Первой проснулась тёща, за ней жена. Лариса Николаевна начала из-за спины деловито подсказывать дорогу, хотя я и сам её прекрасно знал. Мы сделали крутой манёвр в районе Алушты и ушли по трассе параллельно побережью в сторону Судака. Путешествие подходило к концу, и это подняло всем настроение. День обещал быть солнечным и жарким. Когда свернули на просёлочную дорогу, проснулась и Вероничка. Малышка, как маленький воробушек, сидела в кресле с сонными кругленькими глазками и понемногу приходила в себя. В такие моменты она особенно прекрасна.

И вот наконец-то машина остановилась у больших зелёных металлических ворот. Из калитки вышла тучная пожилая женщина в цветастом халате и помахала нам рукой. Тётя Надя, как и большая часть крымчан, живущих на побережье, периодически сдавала жильё для отдыхающих. Сейчас постояльцев у неё не было, потому как она не хотела, чтобы кто-то чужой жил в доме в её отсутствие. Двор был небольшой, но аккуратный. За воротами заасфальтированная площадка для двух машин, справа продолговатый сарай, слева беседка с чёрным металлическим мангалом. Сам дом располагался в глубине двора. Классический большой одноэтажный сельский дом из красного кирпича. Вокруг него фруктовые деревья, перед входом цветочная клумба. Всё далеко не новое и совсем не современное, но ухоженное, побелённое, подкрашенное и чистое. В доме четыре комнаты и кухня. Две оборудованы под сдачу, а в двух, расположенных вагончиком, обитала хозяйка. Всё, так же как и во дворе, чисто, аккуратно и скромно. Мебель старая, если не сказать старинная, на полах ковровые дорожки, на окнах вязаные занавески. Нас тётя Надя поселила в комнатах, которые были предназначены под сдачу. Одну комнату заняли мы с Валей, а вторую тёща с Вероникой.

Почти до вечера я спал. Отоспаться после такой утомительной дороги, которая заняла в общей сложности целые сутки, было просто необходимо. Женщины в это время хлопотали по хозяйству. Тётя Надя показала тёще своё хозяйство и дала указания, что и как делать в её отсутствие. Завтра рано утром она собиралась уезжать в Симферополь. Затем все пошли на кухню, чтобы приготовить ужин и вдоволь почесать языками. Маленькая Вероничка, как истинная леди, предпочла компанию женщин храпящему папе и с любопытством грела уши на кухне, поедая сладости и запивая бабушкиным компотом. Ужинать сели рано, ещё не было и семи. Тётя Надя закрыла птичник, и Марселю разрешили выйти из веранды во двор. В беседке накрыли шикарный стол. Хозяйка достала из погреба своё фирменное вино, а тёща поставила между тарелок с едой бутылку из-под армянского коньяка, наполненную настойкой собственного приготовления. Чуть позже подтянулись соседи, семейная пара тёщиного возраста, и принесли крымское шампанское. Компания, несмотря на разницу в возрасте, получилась довольно интересной. Я даже не заметил, как застолье перевалило за полночь. Мне по душе такие мероприятия. Простые, свойские посиделки на свежем воздухе с хорошими напитками и отменной домашней закуской. Валюшу начало клонить в сон. Она прижалась ко мне, обняла мою руку и положила голову на плечо. Какая же она у меня хорошая, подумал я и поцеловал её в лоб.

Утром я проснулся, что называется, с больной головой. Вчерашний коктейль из домашних спиртных напитков, несмотря на хорошую закуску, дал эффект похмелья с приличной головной болью. Такой расклад меня абсолютно не устраивал. Ещё в дороге мы условились с женой, что я буду уезжать кататься в горы с Марселем через день. То есть день с семьёй, день покатушки. Сегодня был день покатушек. Было уже десять утра. Я в одних трусах вышел во двор, немного походил, пытаясь определить по ощущениям своё состояние. За мной из веранды, разгоняя кур, выскочил Марсель. «Марс, Марс!» – хрипло позвал я собаку. Собственный голос болью отразился в голове. Я понял, что сегодня я за руль не сяду. В общем, день пропал.

Ближе к обеду жена с тёщей и дочерью засобирались на пляж. Пешком до берега идти было минут пятнадцать. Ровную полоску из мелкой гальки непосредственно перед морем можно было с трудом назвать цивилизованным пляжем. Из пляжных атрибутов только несколько старых металлических раздевалок и такой же прохудившийся навес. Но несмотря на это народу в этом месте традиционно много, потому как море здесь чистое и относительно спокойное. Я же наконец почувствовал себя получше и всё-таки решил проехаться по окрестностям. Загорать я не любил, потому сказал жене, что присоединюсь к ним через час-полтора. Искупаюсь и вместе поедем домой. Дольше в первый день находиться на побережье опасно, можно обгореть под палящим солнцем. Поскольку к морю идти по склону вниз довольно легко, то Валя не возражала. Я посадил Марселя на переднее сидение и не спеша двинулся переулками по посёлку.

Определённого маршрута у меня не было, как и конкретной конечной цели. Посёлка я почти не знал, но здесь всё просто, любая дорога, идущая вниз, рано или поздно выведет к шоссе, разделяющему горную местность и береговую линию. Попетляв с полчаса по грунтовым дорожкам, я случайно выехал к магазину на перекрёстке с большой дорогой.

– Самое время попить минералочки, – сказал я вслух псу осипшим голосом. Марсель понимающе посмотрел на меня и лизнул мою руку. В магазине на полке с напитками я выбрал бутылку с простой газированной водой и отнёс её на кассу. Когда вышел на крыльцо, то увидел, что рядом с моей машиной запарковались три УАЗа. Все они были разного цвета и с открытым верхом. Один светло-серый, второй чёрный, а третий – неспецифического для такой машины вишнёвого цвета. На месте, где должна быть крыша, у всех торчали чёрные каркасы из дуг для натяжных брезентовых крыш. Возле моего крузака стояло трое мужиков и внимательно его разглядывали. Сидящий на пассажирском сидении Марсель явно нервничал и высунул нос в оставленную для него щель в окошке. Увидев меня и догадавшись, что я хозяин машины, двое отошли к своим джипам. Остался стоять небольшого роста коренастый, сильно загорелый, коротко стриженный русоволосый парень. Одет он был просто и довольно небрежно. Старые неопределённого цвета кроссовки, чёрная майка. Помятые растянутые джинсы выдавали в нём человека, которому приходится много времени проводить за рулём. На шее угрожающе блестела цепь из белого металла. Я даже на мгновение остановился, вроде как почувствовав опасность. Но парень посмотрел на меня, улыбнулся, и неприятное ощущение сразу улетучилось.