Владимир Александров - Любовь моя, разведка!

Ион же Понару был далек от перипетий карьеры, которую сделал его отец. Политика, комсомол, коммунистические идеи – все это его совершенно не интересовало. Когда родители перебрались в столицу, он являл собой образец тихого ребенка с периферии, вдобавок полностью затюканного деспотичной матерью. В Бухаресте Ион, взрослея, быстро вкусил все прелести жизни, ранее запретные для него, и превратился в хрестоматийный образец так называемой золотой молодежи. Благодаря положению отца ему можно было все. И он черпал эту вседозволенность полными пригоршнями. Постоянные пьяные кутежи с такими же, как и он, мажорами, сумасшедшие гонки по ночному Бухаресту на элитных иностранных автомобилях, мордобой в дорогих ресторанах. Ион забыл слово «нельзя». В кругу детей румынской номенклатуры молодой человек выделялся саркастическим цинизмом, поэтому друзья прозвали его «Циник». Ему нравилось это прозвище. Он был заводилой, классным парнем, с которым все хотели дружить, поскольку с ним всегда интересно и увлекательно. И можно было не бояться последствий.

Если случались «мелкие» неприятности – например, в виде автомобилей, разбитых во время пьяных гонок по городу, или, скажем, заявлений в полицию об изнасиловании от простых девушек, которые, на свою беду, попадались на пути папенькиных сынков – отец Иона решал эти вопросы через свои возможности. Легко, быстро и без огласки. Одним снятием трубки с телефонного аппарата, на котором красовался герб Социалистической Республики Румынии. Папа был далек от жизни ребенка, никогда не участвовал в ней. Узнавая о похождениях сына, Понару-отец даже где-то в глубине души завидовал ему – его собственная молодость прошла в нищете, в концлагерях и подполье. Так что пусть резвится, коли есть возможность.

Пьянки, кутежи, бессонные ночи – плохая дорожка. Даже для детей партийной элиты. Поэтому, когда подходило время, высокопоставленные родители железной рукой стаскивали своих отпрысков с нее и заставляли начинать карьеру. В конце концов, у них, у этих людей, все было предопределено заранее – престижные ВУЗы, после которых их ждали высокие и уютные должности вплоть до заместителей министров, советников в посольствах в хороших сытых странах. Первыми людьми они не назначались никогда. Упаси Бог! Тогда придется работать, решения принимать, брать на себя ответственность. К этому они приучены не были – зачем, если и так все хорошо.

После окончания школы Ион Понару твердой родительской рукой был устроен на учебу на самый престижный факультет бухарестского Университета – факультет международных отношений. В жизни молодого человека мало что изменилось – по-прежнему обилие денег и никакого контроля. Что еще нужно для того, чтобы глубоко и навсегда закомплексованный юноша слетел с катушек и начал тешить все свои комплексы. Причем в самой отвратительной форме. Пьянки, разврат, хулиганские выходки, праздность, прогулы – это все, что можно сказать про студенческие годы Понару-младшего. Пару раз его хотели исключить из университета за неуспеваемость, но всякий раз выручало вмешательство отца.

В конце концов Ион окончил университет, и молодого дипломата распределили – ясное дело – в министерство иностранных дел Румынии. Разумеется, в самый престижный отдел по работе с развитыми капиталистическими странами. Чтобы через годик отправиться в загранкомандировку в богатую и спокойную страну.

Но к взрослой жизни, как оказалось, сынок совершенно не был готов. Ежедневная рутинная служба в министерстве, работа с девяти до шести, кругом начальство, все скучные, одеваются строго, ходят по струнке. Иона просто трясло от этой атмосферы, он не желал принимать новые условия жизни. Вскоре молодой человек самовольно перестал ходить на работу и ударился в беспробудное пьянство. Сразу сказать отцу об этом побоялись – из-за опасений репрессий в свой адрес и надежд, что вопрос решится сам собой.

Он и решился. Однажды разгульная компания во главе с Понару-младшим дефилировала по столичному парку Флоряска. Спиртного выпили уже немало, поэтому поход сопровождался хохотом, криками, хулиганскими выходками и варварством – ломалось и крушилось все, что попадалось гуленам под руку. На пути компании оказалась парковая скамейка, на которой мирно беседовали две дамы. Одна из них сделала молодым дебоширам резонное замечание. Реакция Иона последовала моментально – он молча подошел к лавочке, расстегнул брюки и начал мочиться на женщин. Собутыльники сперва немного опешили от такой проделки «Циника», но затем стали поддерживать своего заводилу одобрительным хохотом и нецензурными комментариями.

И все было бы спущено на тормозах. Как всегда. Но, к несчастью для Иона, одна из дам оказалась женой крупного представителя румынской иерархии. Менее крупного, чем Понару-старший, но достаточно высоко сидящего, чтобы не испугаться всесильного Георге. Оскорбленная женщина узнала молодого балбеса в лицо и пожаловалась мужу. Возмущенный супруг, в свою очередь, добился аудиенции у «Кырмача» и рассказал о происшествии в парке. Кондукэтор пришел в ярость. У него самого рос младшенький – Нику. К огорчению диктатора, Нику никоим образом не желал вести образцовую жизнь сына вождя румынского народа. Напротив, в пьянстве, разгулах и прожигании жизни ему не было равных. Секуритате изо всех сил старалась купировать негативные последствия его выходок, но в народе уже стали шептаться о масштабных дебошах Нику. «Гению Карпат» этот шепот не нравился. В конце концов, речь шла о будущем бесспорном и безальтернативном руководителе страны! Следовало срочно предпринять какие-то шаги – не по урезониванию сына, нет, а по затыканию недовольных ртов. И тут подвернулся этот сопляк Ион со своей парковой скамейкой и описанной на ней теткой. Отец нации должен быть суров и справедлив.

Через тридцать минут после жалобы оскорбленного супруга в огромном, больше похожем на зал, кабинете Кондукэтора уже стоял Георге Понару. Испуганный первоклассник перед суровым директором школы смотрелся бы достойнее. Чаушеску кричал так, что отца молодого хулигана от страха начала бить крупная дрожь. Подобной выволочки от руководителя Георге не получал ни разу, за всю свою долгую карьеру. Единственной темой монолога вождя было недопустимое поведение Иона Понару. Это позор для семьи и, самое главное – для партии! Эти уродливые выходки сынка одного из высших руководителей страны, – кричал вождь, – подрывают наш личный авторитет! Румынский народ должен замирать от счастья, когда ему дозволяется видеть и слышать непререкаемых лидеров партии, он должен брать с них пример! А вместо этого люди позволяют себе распространять слухи о непотребном образе жизни детей своих вождей!