Михаил Карпов - Исполнитель желаний

– Да. Вы вельно меня поняли.

– Это заказ такой? – не унимался Виктор. – Или нас на профпригодность проверяют?

– Нет, Виктоль, это тимбильдин, как-тё тяк. Фё, фовефание оконфено.

Сотрудники встали и вышли, но сознание их продолжало лежать в нокауте.

– Что он сказал? Тимбилдинг. Что это за очередная хрень? Где он это берет. Не понимаю, – все лилось и лилось из Виктора.

– А жанр? Мы не уточнили, – остановился Антон Сергеевич.

– Ага, иди уточни, – он тебе уточнит! – Включился Борис Мандельбок.

– Сказали же, стихи сочинить. Ну и сочиняй.

– А если мы не умеем? Он хоть бы спросил, – не мог остыть Виктор.

– А продавать то, что никто продать не может, ты раньше умел? А сейчас умеешь! – перешёл в наступление Борис Мандельбок и добавил, – Не мешай мне, я кажется рифму поймал.

Все расходятся, а Виктор стоит с выпученными глазами и не может поверить в происходящее.

Так проходит минута, может больше, и только окрик проходящей сотрудницы:

– Вить, ты че? С тобой все хорошо, что ты как столб стоишь посреди коридора? – возвращает Виктора в реальность.

– Да, нормально все.

– Ваш опять подкинул?

– Как ты угадала?

– Это было несложно.

И флирт сделал свое дело. Настроение Виктора резко пошло в гору…

Неделя пронеслась как самолёт по взлетной полосе.

Босс забронировал актовый зал. Назначил совещание за час до конца дня.

Все пришли в лучших традициях, за пару минут до начала, и увидели расхаживающего по сцене начальника.

Одет он был с иголочки, впрочем как всегда.

Увидев пришедших сотрудников, Босс объявил в микрофон:

– Коллеги, доблий вечель, пивавывайтев на пельвый ляд. И ми навинаем.

Все сели прямо напротив середины сцены. Справа от сцены во втором ряду сидели охранник и няня.

– Тогдя, нявнём. Двувья, вевоня ми вобляливь на вевель втихов и поэвии.

Пельвым вывтуплю ля во воим втихом…

Зрители увидели, как на заднем плане появился коллаж с командой матросов, где вместо оригинальных лиц врезаны их лица и лицо Босса. Босс, конечно, капитан за штурвалом.

От этих слов и картинки все почувствовали, прилив сердечности.

Потом встали и зааплодировали.

Босс поклонился и пригласил на сцену следующего.

Борис Мальденбок пошёл на сцену. Взял микрофон.

Сделал шаг вперед правой ногой и произнес:

Всем так понравилось, что из этой скалы вывалились такие проникновенные слова.

В ответ прозвучали аплодисменты.

Потом пошёл Виктор.

Руки у него слегка дрожали. Но он мужественно начал:

– Браво, Виктор! – выкрикнул Борис Мальденбок.

Следующим на сцену вышел Антон Сергеевич.

Аплодисменты разнеслись по залу.

Вновь на сцену вышел Босс.

– Какой пекавный вевей. Какие пекавные влява Вы вкаляли.

И в вавельвение вевеля евё повту одно плёиведение.

– Ураа! – проревели все трое и громко зааплодировали!

Вечер удался на славу, Босс на понедельник всем дал отгул за счет фирмы.

Эти длинные выходные все смогли провести со своими семьями!

Это был настоящий тимбилдинг.

– Вдатуте. Вдатуте, дувя. Ляд вав видеть. Хову лявкалять о вебе. Молё имя Михалиль, или Бовв. Так многоим пове ко мне обаватя.

Веводня день дебат и многоле будет поивневено. Обеваю опиятя тёко на вакты во ввоей втолёни.

Ля дилектоль виймы Бовв и K°, мы делялем лекляму. Ля не вляву вталь дилектолем, нафиналь в повтово леклямного менедвеля.

Леклямное делё овень вильно ганивит во могими велями вивни. Поетяму мнёгие поблемы вивни вналю не по навывке.

Глявные вовиальные влёи обвевтва мне ливно внакомы.

Ля увявтвую в бляготволительном вонде Воглавие. Мы помогаем людям в беде. Окавываем юлидивевкулю, вовиальную поддейку. Помогаем мателиально, пвивологивевки. Глеем бевдомных. Кольмим. Одеваем. Левим больных. Ивем им ляботу. Поводим кульв леабилитавии нальковавивимым.

Поводитьвя титанивевкий тлюд моих помовников. Мовет покаватьвя, вто этя ляди пиаля. Неть, этё не тяк, это бевомевдно. И дё этяго дня мы не огавали. Не покавывали и не ваявляли о соих тюдях. Поэтёму могу вевно вкавать, вто овень вино этим гойдюсь! Я и мои помовики, Виктоль, Атонь Вегеевив, Болив Мадельбах. Пову вав, втаньте, дувья мои вельные, помовики, мои надевные коллеги!

В зале послышалось движение среди гостей студии, помощники встали.

Зал отреагировал очень быстро и тепло, раздались аплодисменты.

Это было очень трогательно и приятно всем.

Потом все стихло, и сотрудники сели.

– Павибо, дувья. Павибо, говти втудии.

Могу ответить на вопов. Повему этим ванимаемвя? Могу вкавать.

Давно. Невколько лет наляд. Этя не вавно. Вколько товно, Ветыле, тли. Вобвем ля еве не лядиввя. Моя даговенная мама попаля в беду. В такулю, вто вуть не вделяля абойть. Но навлись люди, котолие не дали этому плёивойти. Так полютилёвь, вто мама умеля пли моих лёдах. А ля выов, и вейвав могу помогать нувдаювимвя людям.

Зал разразился громкими аплодисментами, все даже встали и долго стояли.

Кто-то вытирал слезы платочками, в основном женщины и подростки. Несколько мужчин стояли со стеклянными от слез глазами.

Через некоторое время Босс поднял свою ручку. И сделал жест, чтобы все сели. Все послушно сели на свои места.

– Подольву, в вавего лявевения, двувья. Мне ховевя вывтупить пледвтавителем. Депутатом от вав, мои двувья. Павибо.

– Ура!

Раздались возгласы:

– Босса в депутаты!

Все стали выкрикивать лозунги. Ведущий пытался усмирить взволнованный электорат. Но это было невозможно без Босса. Тогда он подошёл к Боссу, прошептал что-то.

Босс вернулся на трибуну, обвел медленно всех взглядом. Поднял свою маленькую ручку, и все послушно стихли.

– Ляд, вто Вы так бульно и единодувно меня поддельвали. Евли Вы меня выбелете, буду плёдёльвать вое вовиальное вувение.

Через два месяца Босса с большим перевесом по голосам выбрали в депутаты.

Так сложилось, что мне предложили устроиться в офис. До этого я работал, где придётся. То в пекарне, то в торговых точках. Даже экспедитором баранку покрутил. Охранником поработал. В общем, покидало меня.