Геннадий Шапиро - Эгрегор. Абсолютное зло.

За разговором Борис не заметил, как они подошли к группе молодых людей – учеников, а точнее – послушников, мудрого старца.

– Сунь Бинь! – Позвал он одного из них и, обернувшись к Борису, сказал. – Несмотря на молодость, он искусный воин. Слава его дойдет до ваших дней под именем Сунь Цзы (учитель).

– Великий автор трактата «Искусство Войны»? – Не смог сдержать удивления Борис.

– Да. Ты должен с ним сразиться.

– Я?! Но я не воин!

– Я знаю. Так же, как и те, кому тебе придется противостоять. Чтобы победить, а проще – хотя бы выжить, тебе придется их удивить. К тому же ты – МАГ, а значит легко справишься с искусством обычного смертного.

– Но достойно ли это – побеждать искусность магией?

Вместо ответа Гуй Гу Цзы резко повернулся к ученику.

– Убей его! – Слегка кивнул он головой в сторону Бориса.

Лицо ученика изменилось. Оно не стало злым, но в нем появилась «стальная» решимость, казалось, способная преодолеть всё, даже магию. Эта решимость каким-то образом передалась Борису, в первые мгновения вызвав страх, который, однако, тут же стал ОПЫТОМ. Обеими руками ученик сжимал, возникший из складок одежды, меч. Грациозным, как у снежного барса, движением он принял боевую стойку, продолженную молниеносным броском на выдохе почти нечеловеческого крика. Меч со свистом рассек пустоту, в которую превратился объем, еще мгновение назад наполненный плотью противника. Опыт смертельной угрозы телепортировал Бориса в пространство позади воина. Плохо отдавая себе отчет, зачем, но наполненный интуитивной магией ЗНАНИЯ, воплотившегося в НЕОБХОДИМОСТЬ, Борис коснулся затылка нападавшего, чуть ниже темени. Парализующий эффект прикосновения, казалось, удивил их обоих: ученик замер, не в силах пошевелиться и в следующий миг упал на траву от дуновения ветра, подобно терракотовой статуе. Его падение сопроводилось единым вздохом, стоявших в стороне, учеников, выразившим смешанную палитру чувств – от удивления и сочувствия до разочарования и тревоги. От их группы отделилась рослая, атлетического сложения, фигура. Подойдя к поверженному, послушник положил руку на его плечо, искренностью сопереживания «оттаивая», освобождая тело товарища от парализующего воздействия магии, откуда оно перешло в, парализующую душу, горечь поражения – в глазах воина стояли слёзы.

– Как трогательно. – Гуй Гу Цзы чуть насмешливо смотрел на эту сцену. – Его зовут Пан Цзюань. Как искренне он сопереживает ПОРАЖЕНИЮ талантливого товарища, но никогда не сможет простить ему его ТАЛАНТА. Через несколько лет, столь же «трогательной искренностью» лживого доноса, ему удастся оклеветать друга в глазах суверена удела Вэй. Сунь Бинь будет подвергнут унизительному, мучительному и уродующему наказанию, обездвижившему его ноги. И вот тут родится Воин, Великий Стратег, известный вам как Сунь Цзы. Применив одну из моих стратагем, он бежит в царство Ци, откуда, воплотив свой стратегический гений, сумеет подорвать мощь царства Вэй, не забыв при этом погубить Пан Цзюаня и выведя Ци в разряд сильнейших из семи воюющих царств.

– Как же случилось, что такой великий стратег не распознал предателя?

– Молодец! Я ждал этого вопроса. Пан Цзюань должен был быть его ДРУГОМ (!), чтобы, пройдя через унижающую боль предательства, осознать своё предназначение – СТРАТЕГ. За этой гранью простые человеческие чувства – Дружба, Сострадание, Ненависть, Ярость, Азарт и даже Любовь, не исчезают из твоей жизни, но становятся лишь инструментами, воплощающими ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ – Путь Войны, Путь Обмана.

– Значит «великому стратегу» – не удержался от иронии Борис – недоступны ни искренность дружбы, ни восторг любви, если он может предать их ради «предназначения».

– Вот ты и попался! Кто сказал, что Путь Обмана – это путь предательства? Так, в силу своей бездарности, думал Пан Цзюань – участь его печальна. Но этой участью он доказал разницу. Вот мы и пришли к началу, круг замкнулся – соответствие Стандарту Неба лишает тебя ВОЗМОЖНОСТИ быть безнравственным, даже если тебе приходится идти путем конфликта, Путем Войны, который ВСЕГДА есть Путь Обмана. Пришло время тебе показать, как ты усвоил урок – сразиться с истинным противником. Она пришла к нам всего за несколько перемен полной луны до тебя, но уже стала искушенным в Искусстве Войны, Великим Магом.

– Она?!

– Смотри! – С этими словами старик отошёл в сторону.

Открывшаяся Борису перспектива долины оказалась наполненной новым, гипнотически-парализующим содержанием – из глубин этой перспективы, ему навстречу, как в замедленной съёмке, скользящей походкой искусного Мастера, завораживающей грацией хищной кошки двигалась ОНА, женщина-воин. Гармоничные черты красивого лица, казалось, воплотились в иероглиф стальной решимости… Несмотря на… Вопреки тому, что… Развевающиеся на ветру, соломенного цвета с медным отливом, волосы обозначали вектор этого движения к обреченно достижимой цели… Анжелика! Устремленные на Бориса большие зеленые глаза наполнились, так хорошо знакомым ему, выражением насмешливой снисходительности. Только на этот раз из них ушла, делавшая её столь женственной, мудрая сострадательность, уступив место обещанию – «без пощады»!

«Непобедимость заключена в себе самом, возможность победы заключена в противнике». Сунь-цзы. Искусство войны. Боевая форма.

По мере её приближения, Борис чувствовал, будто разваливается на части, как если бы он сам был терракотовой статуей, по которой ударили тяжелым молотом. Это было больно. Боль подсказала решение, когда-то давно, ещё в самом начале, открытое им в аллее Прадо, в Мадриде – почувствовав внешнюю природу переживания, он сумел перенаправить её отправителю. Лицо Анжелики непроизвольно исказилось гримасой страдания, но уже в следующий момент на нём вновь заиграла насмешливая улыбка.

– Неплохо, но мелко. – Губы Анжелики были неподвижны, а голос гулко звучал в голове Бориса, как в пустом подвале. – Я бы даже сказала – мелочно.

«Война – это великое дело, жребий жизни и смерти, путь существования и гибели. Её не ведут без тщательно обдуманной причины». Сунь-цзы. Искусство войны. Начальные расчеты.

– Зачем?

– Ты глупее, чем я думала – чтобы ПОБЕДИТЬ!

– Но зачем тебе эта победа?!

В глазах Анжелики мелькнуло недоумение, зримо запустившее цепочку умозаключений, отразившихся на её лице чередой сменяющих друг друга эмоций. Динамика этих перемен вдруг вызвала в нём жгучее чувство вины – образ девушки в военной форме, склонившейся над клавиатурой военного монитора. Жгучий комок подкатил к горлу. Ещё мгновение – и он разорвет набухшие вены, разбрызгивая по траве тёмную кровь, застучавшую в висках словом «ПРЕДАТЕЛЬСТВО»!