Alter - Искусство не может быть прекрасным

Поражало то, как быстро схватывал основы Эдгар и как вскоре он стал играть сложные произведения. После стал импровизировать, и к шестнадцати выучился играть безупречно. Он запоминал ноты, хотя по началу было сложно перевести их в удобный для осязания формат.

Но даже умея так виртуозно играть, Блэк не хотел так просто выходить на сцену с концертами. Он хотел играть для себя и только один случай смог его переубедить. В тот день они пошли на другой концерт, где подростки его возраста, от шестнадцати до восемнадцати лет, выступали, соревнуясь за победу. Но помимо этого соревновательного духа было что-то ещё. Эта атмосфера и энергия, заставляющая мурашки бегать по телу, а волосы вставать дыбом. Эдгар почувствовал её и после согласился начать карьеру музыканта.

Он сам начал с таких соревнований, а после этого вышел на тот уровень, на котором он есть сейчас. Полгода уже Эдгар Блэк даёт сольные концерты и не собирается останавливаться.

После первого концерта Эдгар совершенно вымотался, но был доволен. Он не мог дойти даже до гримёрки, а по тому Себастьяну пришлось чуть ли не ловить своего подопечного на сцене. Себастьян отметил, что впервые за всё время увидел эту настоящую яркую улыбку на лице Эдгара Блэка.

Дальше больше, но в последний месяц у Эдгара пропало вдохновение, и он не сочинял ничего нового, лишь повторял старое и то, что произошло сегодня для них обоих стало толчком вперёд.

– Думаю, это именно благодаря встречи с тобой,– заключил Себастьян,– А по тому, будь добр, побудь рядом с Эдгаром столько, сколько сможешь. Я имею в виду не только сегодняшний день, если что.

Его лицо вновь засветилось загадочной улыбкой, а я лишь прикрыл глаза и решил представить себе всё это в будущем.

Себастьян оставил меня в квартире Эдгара, а сам уехал. Как оказалось, они живут раздельно уже почти год и это было по просьбе самого Эдгара.

Всё же, если отбросить все его достижения в музыке, Эдгар Блэк является самым обыкновенным подростком, какой только есть. Он тоже стремиться жить, хочет добиться чего-то и сделать свои мечты реальностью. Он так же хочет жить самостоятельно, уметь заботиться о себе. Это меня подкупало и давало расслабиться в его обществе, но стоило мне увидеть в его квартире чехол и скрипку, я сразу вспоминал, какой он на сцене, как играет, и впадал в ступор.

Квартира у Эдгара была небольшая, однокомнатная. Если от входной двери идти прямо – попадаешь на кухню, а по пути справа две двери – первая ведёт в ванну, вторая в санузел. Сам коридор не сильно широкий, но проходить удобно. Из-под ног убрана вся обувь и сложена в специальную галошницу, оформленную под общий цвет – зелёный.

Ванная комната и санузел были сделаны общим стилем и имели морской голубой оттенок. Тут было чисто, а вещей по минимуму, только самое необходимое и сделано так, чтобы было удобно и предметы не задевали друг друга. Всё было в чистоте и в особом удобном порядке.

Кухня была песочного цвета, довольно маленькая. Тут тоже было пустовато и наведён идеальный порядок. Каждая вещь была на своём определённом месте, составляя общую организацию. Стульев на кухне было два, они стояли на против друг друга, разделённые круглым небольшим столом. Окно было зашторено полупрозрачными шторами, подвязанными белой широкой лентой. Столешница содержала на себе кружку, фильтр с водой и чайник. Вся посуда была в верхнем шкафчике, а на полках самой столешницы были крупы и консервы. Холодильник стоял ближе к окну, в то время как посудомойка была у стены при входе.

Я прошёл в комнату. Тут тоже был порядок, но не такой идеальный, как в других местах. На полуторной кровати спал Эдгар, укутавшийся в одеяло, несмотря на то, что сейчас уже был конец апреля и радовал тёплыми деньками. Окно было зашторено, а свет погашен, по тому в комнате было темно. Несмотря на это, общую планировку я смог рассмотреть. Мебели и тут было мало, помимо кровати стоял комод, на котором лежала скрипка в чехле. Ближе к окну были письменный стол и стул. Так же была настенная полка с книгами и пюпитр под ней. Полке с книгами я удивился и решил рассмотреть их подробней. Как оказалось, это были по большей части ноты, которые были исчерканы размашистым подчерком Себастьяна. Но для меня эти ноты без того были нечитабельны, потому как рельефно-точечный тактильный шрифт был мне непонятен.

Я сам решил закрыть глаза и провёл пальцами по бумаге. Я чувствовал эти выемки, но понять и представить, что они значат, я определённо не мог. После ещё одной неудачно попытки я отложил эти ноты на место и достал полноценную книгу. Она уже была изначально в этих точечных выемках, а по тому я даже не сделал попытки понять, о чём там. Рельефно-точечный тактильный шрифт Брайля для меня загадка и до этого момента я им совершенно не интересовался.

Убрав всё на места, как оно и было, я заметил, что на комоде лежит сложенная трость, которой пользовался Эдгар при ходьбе. В таком убранном виде она легко помещалась в ладонь, но если её разложить, то была достаточно длинной, чтобы в нужное время предупредить владельца о помехе впереди.

Я взял её в руки, осмотрел, а после так же положил туда, откуда брал. Вдруг меня накрыло ощущение, что я злоупотребляю гостеприимством, и я хотел уйти на кухню, чтобы дождаться пробуждения Эдгара, как он проснулся.

– Себастьян, ты ещё здесь?– обратился он в пространство перед собой, когда сел на кровать.

– Его тут нет,– мягко сказал я,– Но он попросил меня остаться.

– Хорошо,– Эдгар поднялся,– Тебе не скучно?

– Нет.

Я подошёл ближе на тот случай, если Эдгару что-то понадобиться, но он совершенно спокойно поднялся и пошёл на кухню. Я поражался тому, как он идёт, не используя ничего, будто бы видит, где и когда нужно поворачивать. С другой стороны, это ведь его квартира и довольно логично, что он хорошо её знает. И всё равно до конца в моей голове это не укладывалось.

Я пошёл следом за ним. Эдгар уже налил воду в чайник и включил его. После он достал кружки и поставил их на стол. Предложив мне перекусить, он достал из холодильника еду и разогрел её в микроволновке, которая была подвешена над столешницей. Под ней располагались специи и маленькие сосуды с какими-то ампулами.

– Что это?– я указал на таблетки, но тут же убрал руку,– Вот эти таблетки.

– Мои лекарства, вернее витамины.

– Они все в одинаковых баночках и у них даже подписей нет…

– Поэтому они всегда находятся тут в определённой последовательности. Так я их не перепутаю.

Я задумался. Смог ли бы я жить со слепотой? Может быть от того, что у Эдгара она врождённая, он и не представляет себе другой жизни, но вот я, будучи от рождения зрячим, даже не мог представить себе такую жизнь. Но ведь в мире достаточно случаев, когда люди теряют зрение, но всё равно продолжают жить, осваиваются и борются с дискомфортом.