Игорь Кранцев - Сюрприз для дона Серхио

– Да, уж, оригинальное напутствие, сеньор Альварес, – только и смог произнести Горацио.

Оператор Алессио Лопес тут же поправил молодого напарника, попросив называть коллег только по имени безо всяких «донов» и «сеньоров». А фотограф Президентской пресс-службы Хара лишь улыбался и качал головой. Ему было за тридцать пять. Хара ещё не успел обзавестись растущим животом и, если бы не морщины на лице и несколько седых волосков, выглядел бы моложе своих лет. Десять лет назад он продавал технику в магазине фото и видеоаппаратуры, девять лет назад решил всё поменять и устроился фотографом в скромную газету. Его снимки понравились самому дону Серхио, и его пригласили работать в президентскую пресс-службу. А от таких предложений в Умбрии отказываться не принято. Иногда, когда из-за продолжительных поездок на сон оставалось не более шести часов, он рассуждал, что неплохо бы было по-прежнему продавать фотоаппараты в магазине, а не носиться с ними по предгорьям и джунглям, пытаясь поймать удачный кадр убедительно смотрящего вдаль дона Серхио. Но, видимо, кочевая жизнь с короткими ночлегами дома уже вошла в привычку. Подобное наверняка ожидало и Сальвадора Горацио.

Для нынешней поездки в провинцию Сан-Пабло дон Серхио выбрал тёмно-синий костюм от Ив Сен-Лорана и ярко-голубой галстук с лейблом Нино Черутти. Сейчас, сидя в представительском мини-вэне, он слегка ослабил узел. Его взгляд уже пять минут был направлен на один из документов из той самой толстой папки, содержимое которой частично рассыпал Базиле Годой прямо перед очаровательными ножками Веры Сантьяго.

В бронированном автомобиле, следовавшем от Президентской виллы в сторону аэропорта сразу за машиной с «телом № 1», сидели три крепких молодых человека, которых только за одну комплекцию можно было брать в команду американскому футболу. Впрочем, один из них – Гутьеррез – когда-то этим видом спорта занимался и даже был кандидатом в сборную своей родной Венесуэлы. Разместившийся рядом с ним в машине невысокий Базиле Годой выглядел инородным телом.

– Выгнал. Капибарой амазонской обозвал, – тихо, но достаточно, чтобы услышали охранники, произнёс несчастный Базиле.

При слове «выгнал» никто из остальных находившихся в джипе не изменился в лице. При упоминании распространённого на континенте крупного грызуна охранники рассмеялись, и сотрудник службы протокола пожалел, что упомянул об этом в машине.

– Так что там было, Базиле? Что ты там видел? И кого? – спросил Гутьеррез.

– Да ничего… Ну, вышла эта сеньорита, поздоровалась.

– Где это было?

– Ну, как где?

– Где это было? – повторил вопрос Гутьеррез, чеканя каждое слово.

– Аааа, – Годой улыбнулся и хрюкнул, – вчера. В 16:00. Возле кабинета дона Серхио я видел донью Веру Сантьяго. Вчера. И никак не сегодня. Вчера возле кабинета дона Серхио в Президентском дворце. А сегодня я никого, кроме самого дона Серхио в спальне не видел.

Базиле Годой поймал на себе прожигающий взгляд Гутьерреза даже через тёмные очки, которые были на носу у крепкого охранника.

– Верно, – Гутьеррез на мгновение приподнял очки и почесал глаза, – Вы молодец, сеньор Годой. Сеньориту Веру Вы видели вчера у кабинета. Если донья Эльза узнает…

И сам Гутьеррез фразу не договорил, и Базиле Годою не было необходимости дослушивать её до конца. А тем временем кортеж дона Серхио, включая автомобиль с Годоем, Гутьеррезом и остальными, проехал по мосту и свернул в сторону аэропорта.

Журналисты, ожидавшие, как и предсказывал Альварес, сорок пять минут, оживились, увидев вереницу чёрных машин японских, североамериканских и некоторых европейских марок. Те, кто находился внутри микроавтобуса, хватали аппаратуру и шли ко входу в небольшое административное здание аэровокзала, другие, прежде чем взять сумки с техникой, бросали в сторону окурки.

– О, ну, вот и они! – Алессио Лопес щурил глаза в сторону приближающихся автомашин, – ну, что – друг мой Горацио? Не был никогда в Сан-Пабло?

Сальвадор Горацио покачал головой – о самой дальней от Уль-Трухильо умбрийской провинции он пока только слышал.

Пресс-секретарь Домингес для порядка прикрикнул на журналистов, чтобы двигались на посадку быстрее, хотя, большой необходимости в этом не было.

Я сидел в кабинете доктора Роблеса, которого упоминала медсестра в телефонном разговоре в палате, когда я пришёл в себя. Возможно, он заходил в палату, когда я заснул. Оказалось, что это крепкий мужчина с густыми с проседью волосами, которые были очень аккуратно уложены. Он выглядел так, словно это не врач, а актёр Джордж Клуни, играющий доктора в каком-то голливудском фильме. «Он действительно похож на Джорджа Клуни», – подумал я. Интересно: актёра Джорджа Клуни помню, а своё имя назвать не могу.

– Итак, меня Вы совсем не помните? – задумчиво произнёс Роблес, – а ведь мы с Вами встречались. И до аварии тоже.

– Не помню, – в этот момент я машинально дотронулся до лица и почувствовал повязку.

– Не помните…

Тон, которым доктор произнёс эту короткую фразу, одновременно вызвал и любопытство, и страх. Я снова осмотрел его кабинет. Он был довольно большой. Справа от меня – у входа – небольшой столик с каменной вазой, множество стульев вдоль стены. На таком же сидел и я – в паре метров от массивного стола, за которым в кожаном кресле восседал Клуни-Роблес. В стороне от него стоял шкаф со множеством книг. Красные, синие, зелёные, яркие в суперобложках – от этих томов на полках рябило в глазах.

– Не помните, – снова произнёс он.

На сей раз доктор говорил уже безо всяких эмоций. Словно у знаменитого актёра второй дубль получился куда хуже первого. Я собрался с духом и, подбирая слова, спросил:

– А если Вы говорите, что мы встречались, то где? И что со мной? И кто я?

Двойник Джорджа Клуни поднялся, его глаза на мгновение закрылись, а губы вытянулись вперёд. Доктор снова стал похож на персонажа из мира кино, но уже какого-то другого – не смельчака какими обычно были герои Клуни, а вроде тех, что снимаются в роли законченных неудачников в сопливых семейных комедиях.

– Начнём с последнего, – теперь уже казалось, что хозяин кабинета подбирает слова, – сказать Вам Ваше имя я сейчас не могу, но если Вы вспомните его сами…

– Как? Как вспомнить? – я готов был умолять его дать тот самый чудодейственный рецепт, который был бы ключом к моей потерянной памяти.

– Ну, как? – доктор развёл руками, – попробуем восстановить события произошедшего.

– Эй, докторишка, что «восстановить»? Я ничего не помню – ни-че-го! Почему Вы мне не можете просто сказать моё имя?

От крика у меня закружилась голова, и я едва не упал. А он так ничего и не ответил. Но почему? Я представления не имел кто я и в какой больнице нахожусь, но отчётливо понимал, что начинаю терять терпение. Но при этом очень хотелось взять из шкафа какую-то книгу потолще и ударить эту пародию на голливудскую звезду посильнее.