Евгений Луковцев - Вдоль берега Стикса

– Ну, боязно всё-таки. Ты на цепи. Вдруг чего?

– А пусть попробуют, – он приложил один палец к шее под челюстью, и голос его вдруг загрохотал трубным басом, слышным не только по всей яме, но далеко даже за пределами пещеры. – Только суньтесь сюда, мерзоты! До самого горизонта кишки распущу!

Алька кивнул. Сразу верилось, что этот – может. И поселенцы наверху тоже, поверив, отпрянули. Но всё равно заспорили, не скинуть ли вниз кого-то из рабов для разведки.

– Странный ты, – неожиданно проговорил пленник прежним, вполне спокойным тоном. – Как хоть тебя звать-то?

– Алька.

– Алька? Странное имя.

– Оно не настоящее. Один дед так назвал, когда меня нашёл. С тех пор на Альку и отзываюсь.

– Тогда иди сюда, Алька, садись рядом. Да иди, не бойся, я сытый!

– Ты уверен, что это была рысь?

Он еще раз проделал этот фокус, от которого у Альки каждый раз перехватывало дух. Протянул руку к костру и пошевелил угли.

Впечатляло всё. В первую очередь, что тонкая рука собеседника, тоже полностью бронированная хитином, имела два локтя и раскладывалась в нужный момент, как лапа богомола. В развёрнутом виде такой рукой можно подобрать с земли упавшую монету, не замедляя шага.

В сложенном положении длинная узкая кисть плотно прилегала к предплечью, а ловкие многосуставные пальцы выступали вперед примерно на длину человеческих. Необычное строение конечностей трудно было заметить, руки существа выглядели обычными мощными когтистыми лапами.

И, конечно же, не менее впечатляло, что угли в костре незнакомец ворошил прямо пальцем. А перед этим зажёг костёр, просто плюнув на камни. Кстати, вместо углей в огне светились сейчас именно эти камни…

– Так что, точно рысь? Не волк и не лев?

– Ну что я, рысь от волка не отличу? Или от льва?

– Ну мало ли. Может, со страху перепутал.

– Нет, это была именно рысь. Да, размером с телегу, но точно рысь!

– Плохо. Значит, далеко ушла. Тяжело будет сыскать.

– Ты что, искать её собрался? Зачем? Я вот еле ноги унес, и еще раз встречаться с таким чудищем нет никакого желания.

– Тут дело, во-первых, личное. Во-вторых – принципиальное. Я очень сильно прокололся, войдя в эту деревню. Нехорошо прокололся. И должен исправлять свои ошибки.

– А поконкретнее?

– Поконкретнее? Я расслабился. Утратил осторожность. Слишком привык, что в этом глухом углу практически нет достойных противников. Считал, что мне нечего бояться, а кое-кому только это и было нужно.

– Полагаешь, за тобой охотились целенаправленно?

– Полагаю? Абсолютно уверен. Ну сам посуди, откуда местные безмозглые землеройки, утратившие знания даже об элементарном обустройстве сортиров, могли знать рецепты магического усыпления? Они заранее, еще до моего появления, заготовили все средства и зелья, часть из которых вообще не встречается в этом мире.

– Значит, их кто-то надоумил?

– И снабдил всем необходимым, тут гадать нечего. И даже рассказал о некоторых особенностях моей анатомии, позволяющих, – он громыхнул цепями, – на время лишать силы и мощи.

Алька бросил взгляд на обломки костей, торчавшие повыше лопаток.

– Они отрубили тебе крылья?

– Да. Отравили, сковали, пропитали шкуру ртутным раствором тысячегнойника, иначе чёрта с два бы у них что-нибудь вышло. И рубанули паровым зубилом. Но я найду того, кто придумал всё это. Найду, стиксово теченье, и заставлю до капли пережить всю боль и унижение, которые я испытал!

Алька представил себе. Передёрнуло.

– Я думал, ты больше злишься на самих рудокопов.

– На этих-то? Да брось! Что с них взять, они ж убогие. Они ведь живут в постоянном страхе, что я освобожусь. Понимаешь, когда они скидывали меня в яму, я предупредил, что запомнил всех до единого. Память у меня отменная, слово я держу. Их вождя, главного затейника, я сожрал всего год спустя, как только кожа на спине затянулась.

– Год спу… – Алька присвистнул. – Так у тебя над раной новые кости в локоть вышиной! Как давно ты здесь сидишь?

– Не так много. Лет десять. Или двадцать. Как их считать, если здесь не меняется ни день, ни ночь? Раньше поселенцы сами приходили ежедневно, проверяли, не сорвался ли я с цепи. Потом ещё туристов за деньги водили, можно было вести счёт. Но интерес постепенно пропал, теперь могут месяцами не появляться, так что…

Алька, согревшийся и осмелевший, встал и обошёл «сокамерника». Тот напрягся.

– Вот я очень не люблю, знаешь ли, когда так делают. Чего тебе там надо?

– Извини, хочу осмотреть цепь. Вдруг смогу тебе чем-то помочь?

Послышалось клокотание, словно закипал чайник.

– Нет, я не могу к этому привыкнуть. Человек, ты точно не из этого мира! Помогать мне? Добровольно? Ты уверен? А если я после этого встану и сожру тебя?

– Ой, ладно! Я только что сидел в метре от тебя, настолько голодный и уставший, что ты мог бы съесть меня, вообще не вставая. Если я сниму с тебя цепь, принципиально что-то изменится?

– Ну, скажем, тогда я смогу выбраться из этой ямы и уничтожить всю деревню.

– Тю! Они несколько дней держали меня на верёвке. Били, не давали пить и есть. Только за то, что я на местном рынке хотел спеть несколько песен и поиграть на скрипке.

– Ты что, совсем не знаешь здешних традиций? Здесь пение считается разновидностью черного колдовства. А за скрипку… те, кого просто повесят, считают, что им повезло.

– Они разбили скрипку и скинули меня сюда, тебе на съедение. Так что я не задумывался о судьбе деревни, предлагая тебе… Постой-ка!

– Что там? – он забеспокоился.

Алька ощупал крепление цепей, с лёгким содроганием коснулся хрупкой, словно обугленной, легко крошащейся кости существа.

– Тут темно. Ты не мог бы мне посветить?

Длинная лапа за неимением факела выудила из костра раскаленный булыжник, поднесла к спине. Алька вгляделся в глубокие борозды на металле. Цепь была толщиной в три пальца, разорвать такую нереально, но вот крепление…

– Скажи, у тебя что, едкая кровь?

– Не без этого. Не кислота, конечно, одной каплей полы на трёх этажах не прожечь. Но трогать без толстых перчаток я бы всё-таки не советовал. Что ты там нашёл?

Алька только кивнул и продолжал ощупывать плечо пленника.

– Я думаю, у меня получится. Если будет больно, потерпи немного.

– Э, нет, так не пойдёт! Я дума… А-а-а-а-а!!!

Потрясший пещеру вопль вызвал даже небольшой обвал неподалёку. Вернув способность ориентироваться в пространстве, Алька обнаружил себя лежащим на спине, метрах в пяти от костра. Существо стояло над ним, сверкая глазами и занеся кулак. До него постепенно доходило, что раньше в цепях нельзя было и стоять, и при этом поднимать руку.

– Вот и всё. Твой организм очень крепкий, он постепенно вытолкнул остриё на кольце, которое было ввинчено под лопатку. Ну, наша кожа так выталкивает занозы. Сначала нарыв, больно, потом – хоп…