Виктория Симакова - Рид. Твой Прометей

Корректор Екатерина Валерьевна Литвяк

© Виктория Симакова, 2022

ISBN 978-5-4485-9852-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Рид. Почти каникулы

Рид. Твой Прометей

маме, дедушкам и бабушкам, которые в меня верили;

папе, который поддерживает, заботится и первым читает мои книги;

тетушкам, сестрам и братьям, которые помогают;

детям, племянникам и племяннице, которые вдохновляют.

Я смотрю на самого близкого для меня мага и понимаю, что помочь нам может только необычное, неординарное действие. Люди в подобных случаях говорят о чуде. В этом и проблема. Это именно то, что от меня ждут. Мой противник уже предвкушает, как я выкину какой-нибудь магический фокус. Это видно по глазам и чуть дрогнувшей верхней губе, которая уже готова растянуться в усмешке. Лишь только я оправдаю эти ожидания, как жизнь дорогого мне мага будет висеть на волоске.

Противник хорошо меня изучил. Времени для этого у него было достаточно. Он знает, что ради того, кто корчится сейчас от боли на полу, я готова на многое. Может быть, даже на все. Я могу сколько угодно сжимать кулаки и отражать огненные шары с молниями, но все же буду вынуждена отступить и выполнить все требования. Это знаю я, и это знают все, кто находится сейчас в башне.

«Единственный козырь, который есть у меня, – это мой секрет».

Я никому не говорила об этом. Ни у безопасников, ни у магистров даже мысли не возникло о чем-то подобном. Они не спросили, я – не ответила. Если бы даже кто-то и задал вопрос о моей магии, я бы солгала. Скрывать правду в нашей семье учат еще до того, как отпрыски отправляются в школу.

«Получается, что фокус все же у меня имеется и воспользоваться я им должна. Если спасение жизни требует раскрытия секрета, то цену надо платить. Этому меня тоже научили в семье».

Обычный день. Обычный урок истории. В обычной магической школе. Так как школа находится в Европе, то, конечно, мы изучаем преимущественно европейский театр боевых действий. События Первой Мировой войны, произошедшие за пределами континента, освещались поверхностно, без детальной конкретики. Видимо, составители школьной программы считают, что если живешь и учишься в европейской магической школе, а не в австралийской или азиатской, то и знать ты должен прежде всего историю своего региона. А остальное? Как-нибудь узнаем потом, наверное.

Меня и моих родственников такая учебная программа не очень устраивала, а потому магистр Знудкин обычно давал мне дополнительные задания. Например, чтобы осветить деятельность большевиков в Российской империи в 1917 году, мне пришлось неделю не вылезать из архивов, разбирая письма, отчеты, постановления и другие документы того времени. Однажды ради того, чтобы выяснить, имела ли Клеопатра VII шансы на победу с Римским государством в I в. до н.э., я отправилась в мир людей. Посетив Рим, Александрию, Каир, Афины, собрав огромный материал по теме, написала чуть ли не научную монографию. Магистр был доволен, в принципе, а без принципа – оказалось, я не учла психологический момент. Потому работу пришлось переделывать и исправлять. Карты, биографии, труды историков, архивные документы – все это я изучала в огромном количестве. Приходилось задерживаться из-за этого в библиотеке, но оно того стоило: я видела картину событий и явлений целиком, в общем, а не какими-то отдельными кусочками.

История – это вам не трава в поле. Вырвал несколько травинок – и вроде ничего, поле на месте. Пусть травы меньше стало, но она же есть. С историей так нельзя. Убери какое-нибудь событие-пазл, и сразу пропадет целостность образа. Картинка тускнеет, как фрески моего любимого Кносского дворца. Вроде бы изображение на месте, но чего-то не хватает. Нет буйства красок, исчезают полутона, размывается контур. И вот уже перед вами не величайшее творение минойцев, а неумелая работа копирщика.

История – наука серьезная, хотя и не самая однозначная. В любом случае историю не знать – значит ошибки жизни повторять.

«И какие только мысли не приходят в голову на уроке магистра Знудкина! Может, потому мне нравятся эти занятия?»

Я едва слушала лекцию про историю Первой Мировой войны. Вообще-то, студентам с такими магическими способностями, как у меня, этот предмет не читают. Но так как я – полукровка, мама у меня маг, а папа – человек, то мне вписали в учебный план еще и историю человечества, а также их обычаи и культуру.

Не скажу, что это скучно или, наоборот, очень увлекательно, но, как по мне, тема войны не самая интересная. Как бороться за власть и кого уничтожать, спасибо, я этого и дома наслушаюсь и узнаю в подробностях.

В общем, магистр Знудкин, он же магистр Зануда, вещал о планах Тройственного союза и Антанты в далеком двадцатом веке. Студенты-не маги, их еще называли «пустышками», усердно писали конспект.

«Еще бы! Многим из них придется навсегда переехать в мир людей. Без магических способностей в магическом мире их ждет незавидная участь. Даже не знаю, какую работу они могут выполнять без магии. Слуги?»

В некоторых домах магического мира даже обслуживающий персонал должен уметь колдовать. Как еще они будут открывать магические замки и работать по уборке дома? А дома в мире магии разные. Впрочем, как и маги, их населяющие. Помимо характеров, внешности и других индивидуальных качеств обитателей магического мира можно разделить и по силе. Кроме магов и «пустышек» есть те, кто совсем слабы в магии, слабомаги, им тоже невесело живется. И мир людей, и магический мир смотрит на них настороженно и свысока. Зато на полукровок-магов в этом классе смотрят в основном враждебно. И все потому, что у нас есть магические способности.

«Но мы же не виноваты в том, что мы сильнее некоторых».

Солнечный лучик попал мне в глаза и отвлек от размышлений. Я огляделась. Тереза, как обычно, скорчила мне злобную гримасу.

«Что еще ждать от слабомага?»

Симпатичная и самая умная студентка нашего курса – Тоня, была вся в истории войн, строчила лекцию в тетрадь, как автомат Калашникова.

«Еще бы… Любовь».

Поговаривали, что девушка влюблена в магистра Зануду. Не знаю, кто распускал эти слухи, но это была полная ерунда. Магистр влюблен в историю и никого более не замечает. А Тоня? Не знаю, мы с ней не так уж много и общаемся, чтобы обсуждать любовные переживания друг друга.

«Так кто же все-таки пускал лучик?»

По довольному выражению смуглого лица Луки ответ стал очевиден. Друг мотнул головой в сторону магистра. Намек ясен. Сейчас спросят. Надо сосредоточиться и вспомнить, что мне прабабушка Зоя рассказывала про эту войну. Информация у меня была из первых уст.