Иван Чай - Маленький сценарий для поэтического порно

– Так жалко смотреть на всё это! Беда, да и только! – слышится мужской голос. – Такие симпатичные, такие умные молодые люди, а ссорятся из-за ерунды и застревают потом в негативе и бесполезных взаимных упреках! Им же, наверное, скучно сидеть так, перед телевизором, как думаете? Особенно девчонке. Вы только посмотрите на неё! Ей же матч этот абсолютно не интересен…

– Ну да, конечно, – прерывает тираду женский голос. – А её мужчина ей интересен?

– Не знаю, – с нотой горечи признаётся мужской. – Думаю, интересен, конечно. Возможно даже, что она всё ещё любит его. Но в данный момент она вне себя. И вообще, ссора есть ссора. Ясно же…

– Более чем!.. – эхом вторит женский голос.

Лицо сидящего на диване мужчины спокойно. Даже чуть слишком. Это не лицо – это закрытая дверь. Запертая на замок! Герметичная ко всему. От мужчины не слышно ни слова; от него не исходит ни жеста; застывший, чуть ли не коматозный его взгляд следит за матчем без единого душевного всплеска, ни малейшей эмоции, он словно проходит сквозь экран к некой далекой точке на горизонте. Рука его судорожно сжимает бесполезный пульт телевизора в каком-то абсолютно абсурдном усилии. А ведь вместо этого могла бы скользнуть по аппетитным ножкам спутницы – те же совсем рядом, так близко – или же, например, нежно тронуть тонкую ткань рубашки, которая едва покрывает её тело и даёт возможность догадаться – « отчего даже дыхание спирает» уточняют здесь голоса ниоткуда – о полном отсутствии трусиков и лифчика: ткань рубашки не скрывает столь возбуждающие, такие живые и наполненные страстью холмики грудей и лобка.

А девушка, кстати, красива. Очень! Смелый рисунок очертаний её лица слегка восточного типа, оставляет у зрителя привкус далеких путешествий. Она кажется милой, ласковой, даже если сейчас кисти её рук и тонкие пальцы скованы от напряжения. Она магнитит взгляд. Причем до такой степени, что просто невозможно ею не заглядеться: её искрящимися глазами, и каждым локоном её короткой прически, и проколотой серёжкой мочкой уха… Короче, её хочется откровенно рассматривать. Да что говорить, привлекательность этой девушки такова, что просто невозможно не попытаться хотя бы на секундочку проникнуть за кулисы её почти несуществующей одежды, раз уж та ничего не скрывает…

Но мужчина рядом с ней неподвижен: ни жеста, ни самого легкого прикасания. Он судорожно удерживает бесполезный пульт телевизора.

– Такое поведение просто недостойно, – выносит приговор женский голос.

– Спорить с вами не буду, – в задумчивости отвечает собеседник. – Однако ж, всё это – только часть нашей истории. Давайте посмотрим, что будет дальше!

Наконец, скрытая до сих пор энергия девушки уже больше не может довольствоваться постукиваниями пальцев или движениями ног. Не говоря ни слова, девушка встает. Берет лежащий на журнальном столике телефон. Удаляясь от дивана, переступая через различные предметы и обходя мебельные углы, набирает номер:

– Алло, подружка моя дорогая. Приветик!

Потом она с облегченной улыбкой внимает тому, что ей отвечают с другого конца невидимого провода. Однако даже при этом не останавливает своего спонтанного хождения посреди разбросанных по апартаментам вещей и предметов меблировки. Лавировать, избегая углов, ей помогают волноподобные движения охваченного нервным возбуждением тела. Жгущему её изнутри огню нет предела!

– Можно я приеду к тебе, а? – ещё чуть-чуть и голос её разобьется, разлетится на кусочки всхлипываний.

Короткая пауза – буквально какие-то секунды для того, чтобы услышать ответ той самой подружки – и уже через мгновение радужная улыбка девушки дает понять, что заветное разрешение получено! Более того, когда она закручивается в радостном пируэте, который поднимает над бедрами легкие края ее несуществующей одежды, и бросает в свой смартфон: «Суперздорово! Я тебя обожаю!», становится ясно – если захочет, она сможет остаться там на все выходные!

И вот тогда, жестом художника, заканчивающего живописный шедевр, она жмёт кнопку гаджета «разговор окончен» и танцующим шагом направляется в спальную комнату. Там она раскрывает створки шкафа, снимает с себя, словно сбрасывает грязную кожу, рубашку. Та падает на паркет и застывает островком талого снега.

Стоя перед зеркалом, сжав ноги и покручивая туда-сюда бедрами, совершенно голая хулиганка рассматривает себя. Удовлетворённая тем, что видит, она улыбается своему столь прекрасному отражению и принимается изображать комментаторов футбольного матча:

– Центральный нападающий перехватывает мяч! О-о! (раздетая артистка импровизирует перед зеркалом невероятнейшее изумление, словно бы ей преподнесли дорогой перстень). Вот это техника!.. (она округляет глаза). Центральный правый нападающий быстро проходит по боковой! Та-а-к, та-а-к. Осторожно, осторожно! Отличная передача на левый фланг! Какая точность, просто высший пилотаж! Игроки входят в штрафную зону. Ещё пас. Защита просто беспомощна…! Удар! Гол!

Её неприличный, вызывающий спектакль сопровождается чувственным танцем: движениями ног, рук и тела, воздушная легкость которых совершенно противоположна футболу… А из соседней комнаты доносятся остатки звуков настоящего матча в полном разгаре. Время от времени в поле зрения попадает оставшийся в одиночестве, не изменивший позы, не сделавший ни малейшего движения мужчина. Он так и сидит на диване с ненужным пультом в руках и лицом, похожим на запертую дверь. И даже представить себе не может, что происходит у него за спиной…

Ну, а танцующая красотка не забывает тем временем достать из шкафа кое-какие свои вещички. После чего быстро одевается, выбирает легкую дорожную сумку, заскакивает в ванную комнату, чтобы забрать там столь необходимые флаконы духов, коробочки и тюбики с кремами.

И оп-ля, она готова!

Проходя через гостиную, девчонка смотрит в затылок своего экс-возлюбленного и, не останавливаясь, швыряет в его сторону короткую фразу: «желаю приятного матча, котёнок» – как ушат холодной воды – и хлопает дверью. Так что мужчина остается в ещё большем одиночестве. Однако продолжает смотреть футбольный матч, словно бы ничего особенного и не произошло. Правда слеза всё же стекает по его щеке; он её не вытирает, и она бежит вниз по застывшему от боли лицу.