Владимир of Владимир - Для маленьких девочек и мальчиков, которые думают, что они большие. Книга 1

– Понял? Незнайка грёбанный! – Пенсионер перенёс своё раздражение на блатного, по случаю провалившейся его попытки разозлить наших пацанят, Леху и Вовяя. Не было в тех ещё столько злости по их малолетству, чтоб подраться.

Барон артистично-лениво достал из внутреннего кармана пиджака гаванскую сигару, понюхав откусил кончик и сунул сигару в рот. Другая рука Барона выпорхнула из бокового кармана, и стала плавно подниматься в верх. На уровне сигары вспышка, из золотой зажигалки, и не задерживаясь рука опять упала в карман. Попыхивание и струйка дыма привела в восхищение даже Иллюзиониста, произнёсшего:

– Он гений!

– Пардон мадам. – Сказал Полковник, снимая руку Мерлин со своих, что называется тылов, и освобождаясь от общества своей спутницы, все ещё так же восхищённо-похотливо, пожиравшей его взглядом.

– О, Барон! Мой неукротимый вершник! Оооооооооо… – Вырвался стон из слегка распахнутых, страстных губ Мерлин.

– Как эротично.– Небрежно обронил Полковник, глядя на запрокинутую назад головку своей спутницы, и её полуоткрытый притягательно-красный рот. В который лёгким движением руки, он стряхнул пепел, своей сигары.

– Один в один Мэрлин Монро. – Влюблённо прошептал Жиган, пожирая глазами её роскошное тело и этот зовущий взгляд, с полу прикрытыми веками.

– Тваю мать. – Дальше шёл русский фольклор, произнесённый сдавленно-кашляющим голосом Похоти.

– А не, не Мэрлин Монро. – После трёх этажного матерного откровения Похоти, заключил Блатной.

– Ну ты что, малышка? Чуть-чуть огня не помешает нашей страсти. – Пророкотал бархатным баритоном Полковник, удаляясь от томно, застывшего тела Мерлин.

– Вин чудовый, шо за чиловик! – Откашлявшись, произнесла Похоть.

Барон сместился от Похоти на несколько шагов вперёд, и с разворотом на сто восемьдесят градусов, закончил эффектное движения как раз на против Блатного.

– Ну ты чего Жиган? Ты же честный фраер! Ты же фартовый уркаган. Ты же здесь один, по понятиям живёшь. – Последние слова Барона слышал только Блатной: – Я же только тебе доверяю. – Далее Полковник театрально-эффектно прошествовал к пытающемуся подняться на ноги Товароведу, но поскользнувшемуся на своей блевотине и встретивший барона на коленях.

– Перестань! Перестань унижаться. Ты же зав. Складом, наша скатерть самобранка. Спроси себя: – «Кто они будут без тебя»? – А я тебе скажу, никто, потому что без тебя никак.

– Истина никак. – Поднимаясь на ноги при помощи Полковника, шмыгал носом толстяк.

– Торговля-двигатель прогресса. А ты гораздо выше, накопитель ты наш и распределитель, а твой склад, что пещера Али-Бабы. А эти разбойники, тебя ещё и не ценят. – И Барон обвёл взглядом присутствующих.

– Истину говорите Барон Прусакович. Истинно разбойники, только дай, да дай. А что я им Али-Баба что ли? – Слёзно соглашался Товаровед.

– Ну, друг мой, где мы будем без тебя? – Затянувшись, Барон выпустил дым сигары в лицо Товароведа, затем достав белоснежный носовой платок, вытер им с лица заново обретённого Али-Бабы, остатки пищи и блевотины. Вставив свою сигару в рот Товароведа, и прижавшись к нему щека к щеке, прошептал:– Без тебя нам кранты.

– А что, Полковник прав! Я для вас и есть Али-Баба.

– Да не Али Баба, а точно баба. Баба и есть. Размазня.– Ехидно прошипел Пенсионер.

– Неувядающий борец за чистоту идеала коммунизма! – Появившись перед Пенсионером как черт из табакерки, Барон опустил свои руки на плечи старого чекиста и так крепко сжал пальцы, что у того подкосились ноги и он не падал только по тому, что его держал Полковник: – Зря вы не доверяете нашей молодёжи! Я лично готов поддержать вас в ваших устремлениях Марксизма-Ленинизма-Хрущевизма. Вы же нуждаетесь в моей поддержке?

– Да, сейчас как никогда. – Проблеял старый кадр, и он не соврал ни на йоту, так как от падения его удерживали только крепкие руки Полковника.

– Нам все ещё нужно ваше умение и ваш опыт, классовой борьбы. И ваша непримиримость и беспощадность к врагам народа. Ну что, есть ещё порох в пороховнице, или остался только песок в пролетарских подштанниках? В глаза смотреть! – Барон вставил себе монокль в глаз и буквально давил своим холожным взглядом, трепыхающегося Пенсионера от боли и бессилия, в его стальной хватке.

– Ох, товарищ Полковник! Я всегда знал что вы наш человек. Посмотрите вокруг, с кем приходиться работать:– шулеры, барыги, блатные и эта ваша Мерлин, простите-тутка, но из уважения к вам скажу правду. – Пенсионер злобно прошептал, и с надеждой добавил: – Разрешите товарищ Полковник, я ей займусь лично.

При этих словах, бровь у Барона вопросительно приподнялась.

– Нет- нет, вы меня не правильно поняли, Я старый член…

– Что же, самокритично. – Улыбнулся Барон.

– Не, не то, я старый член компартии, обязан послать ком. партию в её лоно. Э нет, опять не то, Я старый, обязан своей компартии чччто-то не то. Что это я совсем, я старый член партии, обязан вернуть её в лоно ком. Партии.

– А что, мне все варианты нравятся! Действуйте. – Скомандовал Прусак, устанавливая чекиста на ноги и поощряя его классовое рвение, лёгкими, похлопывающими шлепками по плечам.

– Мы-то знаем, кто здесь лучший. – Эту фразу Полковник произнёс медленно, проплывая мимо Иллюзии.

– Ты! – утвердительно прозвучало от Иллюзиониста.

– Нет. Ты. – И тут Полковник перешёл не посредственно к нашим ребятам, а именно к Лехе:– А ведь Вовяй противный. Смотри как нагло себя ведёт. Испортил сегодня тебе настроение, дураком тебя выставил перед всеми, и сейчас выставляет тебя олухом. Дай этому сморчку дохлому!

Леха все это время ругавшийся с Вованом, начал заводится:

– Ты сморчок дохлый!

– Сам такой.

– Ты говно!

– Сам какашка.

– Блевотина!

– Поносик, – Вован ни как не хотел связываться с Лёхой второй раз, потому что у него все ещё болел зад и разбитый локоть, да и внутри что-то ныло.

– Вова проснись! Тебя обзывают, над тобой смеются, ещё чуть-чуть и над тобой будут потешаться все, тебя не будет уважать никто, а ведь ты же не хуже других, дай отпор или тебе хана. – Напевал Полковник Вовану, и затем сразу начал нашёптывать Лёхе:

– Тебя Лёня даже отец не наказывает, а этот червяк смеет возникать. Кто ты! И кто он. Ну я вижу ты готов. Бокс! Начали!

Леха со всей силы ударил своей ногой, что называется пырнул сандалией, передней жёсткой выпуклостью подошвы, прямо в косточку противнику. И получил сразу ответное послание, в виде удара по лицу внутренней стороной кулака. В следующею секунду к Вовану пришла боль и он заревел, а Леха просто опешил от такого обращения с собой.