Коллектив авторов - Истории иркутских охотоведов. 50 лет вместе. Том второй

После окончания школы было «неудачное» поступление в НСХИ. Я откровенно завалил химию и уехал с одноклассниками домой. Ну не хотелось мне быть зоотехником, и слава Богу.

В армии созрело окончательное решение поступать в Иркутский сельхозинститут, так как я уже знал, что Кировский охотфак – это «типичное не то». Мама прислала по почте необходимые учебники, которые я штудировал в свободное время. После демобилизации в 1972 году, в возрасте 20 лет, поехал в ИСХИ на подготовительные курсы. Успешно сдал экзамены и, к огромной радости, стал студентом иркутского охотфака!

А теперь о том, почему число 13 для меня стало счастливым. Пришлось мне лететь из Новосибирска до Иркутска самолетом «Ту-104» и место было № 13. В приёмной комиссии дело заведено под номером 13, и ордер на вселение в общежитие, на всеми нами любимой Подаптечной, был выписан в комнату № 13!

Фото автора

Я, Вохрамеев Иван Николаевич, родился 12 мая 1955 года в селе Новоподзорново Тяжинского района Кемеровской области в крестьянской семье. С детских лет у меня проявилась любовь к природе и охоте. В 1972 году после окончания средней школы поступил в Иркутский сельскохозяйственный институт на факультет охотоведения, в первую группу. Во время производственных практик я начал работать с Жаровым О. В. на оборудовании опытного охотничьего участка по применению снегоходов на самоловном промысле. После окончания института я по распределению ещё три года работал на этом участке научным сотрудником по хоздоговорной теме. Летом со студентами прорубали путики, устанавливали по ним плашки, а в сезон охоты обслуживали их на снегоходах. По 6–7 месяцев в году я был в тайге, что меня и привлекало в этой работе. Были планы продолжить работу на этом участке штатным охотником. Однако на этом моя охотоведческая карьера и закончилась. Из-за далеко не лучших свойств характера я всё бросил и уехал в родную деревню.

В 1978 году я женился на любимой однокласснице. С Любой мы вырастили двух замечательных сыновей, которые унаследовали моё увлечение – оба заядлые охотники и рыболовы. Я надеюсь, что их дети, наши внуки и внучки, также будут неравнодушны к красотам родной природы, как и я. Ведь до сих пор я люблю побродить по знакомым с детства тропинкам, послушать птиц, побывать на тетеревиных токах, на тяге вальдшнепов… В общем, жизнью я доволен, хотя и не получилось из меня охотоведа.

По возвращении в родную деревню я первые семь лет работал в школе, досадуя, что занимаюсь делом, к которому не лежит душа. Начали строить свой новый дом, и это подтолкнуло меня перейти на работу в совхозный стройцех. Тяга к строительству досталась мне, видимо, от деда – одного из лучших плотников в деревне. С 1987 года и до выхода на пенсию я работал в совхозе строителем. Сейчас с удовлетворением посматриваю на полтора десятка домов, построенных моими руками, вспоминаю, сколько всякой другой работы переделано за эти без малого тридцать лет, и думаю, что жизнь я прожил не зря.

В далёкие уже семидесятые годы довелось шесть охотничьих сезонов провести в верховьях Илима. На всю жизнь остались в памяти те счастливые годы.

Всё мечтал ещё хотя бы один сезон поохотиться в тайге, и мечта сбылась. Расскажу об этом выдержками из своих дневников. Мне кажется, что эти записи, сделанные по вечерам в зимовьях, ярче и точнее передают события тех дней, чем написанное годы спустя.

16 сентября. На днях собираюсь ехать к сыну в Ярцево. Нынче у него сессия с 5 октября, поэтому, чтобы не пропал сезон, Миша попросил меня помочь. Договорились, что, пока он будет в Красноярске, я буду охотиться на его участке. На душе тревожно и радостно – 25 лет уже в тайге не был.

24 сентября. 20-го вечером приехал к Михаилу в Ярцево. Эти дни немного поводился с внучкой, а в основном, конечно, занимались сборами и подготовкой к заезду в тайгу. Сегодня в 12 часов отплыли из Ярцево на моторной лодке. Без приключений, к сожалению, не обошлось. Как раз при погрузке начался дождь, но подмокли вещи и продукты вроде не сильно. Груза оказалось больше, чем мог вынести на редан лодочный мотор. Тут Миша не рассчитал, а ведь уже три года с моторками имеет дело. Набрали всего по максимуму, хотя, на мой взгляд, можно было обойтись значительно меньшим. Примерно со скоростью баржи дотащились до первого мыса. Ясно, с такой скоростью сожжём бензин и до участка не доберёмся. Причалили в приметном месте и выгрузили в кусты 100 кг того, что не особенно боится дождя. При разгрузке отвязалась собака (всё наше «авось») и убежала в лес. Ладно, нигде не запуталась с цепью и минут через 15 вернулась. Дальше пошло повеселее – не отстаём от машины, идущей по берегу в попутном направлении, к тому же и дождь перестал. Через три часа причалили около зимовья. Зимовейка, точнее – старый вагончик, не ахти какая, к тому же в половодье её подтопляло. До вечера подлатали крышу, всё вычистили – жить можно.

25 сентября. Утром спилили на дрова три хороших сушины, и Миша поехал за оставленным грузом. Я занимался заготовкой дров и обустройством зимовья. К вечеру вернулся Михаил. В пути у него отказал мотор, хорошо ещё, что недалеко от посёлка. В Ярцево он отремонтировал двигатель и успел вернуться. Ну слава Богу, хоть за два дня, а завезлись.

26 сентября. Сегодня начали обход участка. К трём часам дня пришли в вершину Безымянного. Зимовьюшка здесь очень неказистая, а внутрь заглянули и ахнули – часть потолка обвалилась. Делать нечего, вытаскали всё из зимовья, разобрали крышу, заменили треть потолка и заново покрыли, сделали новые нары, всё вычистили. Затопили старенькую печку, сварили ужин (обедать сегодня было некогда) – жить стало веселее.

По сегодняшнему путику установлено более 40 капканов на жёрдочках с крышами, есть верховые кулёмки. Путик тяжёлый – есть и крутяки, и завалы бурелома, и заболоченные участки. Под конец с грузом порядком вымотались, особенно Миша, хотя утром бравировал – не будешь ли, папа, отставать. На наглядном примере прочитал ему нотацию о вреде курения.

27 сентября. Утром свалили сушину, отпилили на первый случай пять чурок дров (ручная ржавая пила совсем не то, что «Урал») и пошли дальше. К полудню вышли к Проклятой, перешли её, поднялись по ручью Ворота и перевалили в вершину Остяцкого. Здесь зимовье. Картина такая же удручающая, как и вчера. В этом зимовье к тому же побывал медведь – всё перевёрнуто вверх дном. Спасибо хоть, что залез через окошко, а не через крышу и печку не раздавил. Ну, глаза боятся, а руки делают – до темноты успели привести в относительный порядок и это зимовье. За эти два дня попутно добыли пять рябчиков, а до сезона на приманку нам надо заготовить хотя бы штук тридцать.