Иван Леденцов - Наши души

– Мама, давай съездим, пожалуйста. Завтра последний день заявления принимают… Я очень хочу посмотреть другие города, а в поездку только с родителями записывают.

Мать, почти не слушая:

– Зачем с родителями?

– Программа «Моя семья». Одним нельзя ехать, – Коля нервно теребил пальцы рук за своей спиной.

Мать докрасила губы, промокнула их одну о другую, вытянула к зеркалу:

– Придумают же – «Семья»! Какая такая у нас семья? Как отца твоего схоронили, царство ему небесное, так ты мне всю жизнь поломал…, испоганил! Семья…

– Ну, мам… Я же тебя редко о чём-то прошу… – жалобно протянул Коля, – давай съездим, пожалуйста, и…

Мать перебила:

– Ну и не проси. И не «мамкай»! Пока молода да красива была, ты всё время под ногами мешался. Прямо прицеп. Балласт какой-то, и не сбросить, и не продать…, мам!

В больших глазах Коли дрогнули крупные слёзы:

– Что же я тебе сделал такого, что ты меня так ненавидишь?

Мать достала бутылку из холодильника, налила рюмку, опрокинула её в рот и зажмурилась:

– Для храбрости! Ух, где мои годы молодые?! Да ничегошеньки ты мне, Коленька, не сделал. Совсем ничегошеньки! Это папаня твой заделал тебя, да кони двинул! Молодец какой – настоящий полковник! – поправила причёску перед зеркалом и накинула куртку на плечи. – В общем, некогда мне с тобой тут лясы разводить. Приду поздно. Если повезёт, то не одна! – хохоча, мать протопала каблуками на кухню, выпила ещё рюмку и хлопнула входной дверью.

Сгорбившись, обняв голову руками, Коля сидел на полу и тихонько плакал.

…Больничная палата. Иван полулежит на кровати и ест с придвижного столика. Рядышком сидит Света:

– Ну, вот и хорошо, а то пугали, что ты никогда есть сам не будешь, и говорить… Ну, как про Петю нам всегда говорили…

Иван молча кивнул головой и, увидев входящего в палату лечащего врача, отложил ложку в сторону. Бегло осмотрев постояльцев, врач остановил взгляд на Свете и поздоровался в ответ на приветствие:

– Здравствуйте, здравствуйте! Давайте начнём с вас, пока вы оба здесь, – доктор присел на табурет и долго перебирал бумаги, что-то бормоча и выкрикивая, потом свернул их в рулон и постучал себе по коленке. – Ну, Иван, как чувствуешь себя?

– Нормально.

Доктор:

– Нормально… Нормально… Да нет. Не нормально, а хорошо, я бы сказал. Все анализы в норме, пневмония стороной прошла. Сколько Вы уже в общей палате?

Света:

– Сегодня ровно неделя.

– Неделя… Ровно неделя… Домой-то хочешь? – доктор как будто силился решить непосильную задачу, вытягивая слова из своего словарного запаса, которого на всех может и не хватить.

Иван:

– Да, пора бы…

Доктор как будто думал о том, как прокормить голодающую часть беднейшего населения Африки, или как лучше провести операцию на голени вымершему мастодонту, но Иван уже знал, что не стоит обращать на это внимания и волноваться о будущем. Это просто такая забавная манера общения доктора – глубокомысленно повторять последние услышанные слова и фразы. Иван хорошо знал, что сейчас скажет врач.

– Да, пора бы, пора бы, – доктор продолжал постукивать историей болезни о колено, – пора пора-рам, пора по пабам, – и, как будто резко очнувшись, – вот значит что! Давайте мы завтра с Вами повторим КТ и ЭЭГ, посмотрим результаты и, если они удовлетворительные, а я думаю, что так оно и есть… – доктор прервался, повернувшись к Свете, – Вы видите положительную динамику?

Света быстро закивала головой, желая поскорее закрепить положительную динамику:

– Да, Анатолий Степанович, конечно, вижу: день и ночь.

Доктор:

– День и ночь… День и ночь… Ну и хорошо, тогда денька через три будем домой выписывать, на амбулаторное, так сказать, лечение, хватит здесь валяться. Готовы к выписке?

Иван безразлично:

– Всегда готовы.

– Всегда готовы… – подхватил доктор.

Света радостно:

– Конечно, готовы! Спасибо Вам, Анатолий Степанович!

– Спасибо, Анатолий Степанович! – доктор развернул документы и подошёл к соседней кровати. – Ну, Юрий Фёдорович, как ваше НИЧЕГО?

Дед свесил сухие ноги с кровати:

– Ничего.

Доктор:

– Ничего… Вот и ничего, раз ничего…

…День от души нагулялся, и поздний вечер, повинуясь суточному ритуалу, накрыл засыпающий город. Громко хлопнула входная дверь, Коля выключил телевизор и укутался поглубже в одеяло. Пьяный смех и возня переместились из коридора в кухню, теперь звуки продолжающейся попойки доносились через тонкую самодельную перегородку. Наконец дверь в комнату распахнулась, и пьяная мать уставилась на сына:

– Колька! Чёрт ты окаянный! Ну-ка, хватай раскладушку и марш на кухню!

Коля притворился спящим.

– Ну, чего? Ты меня слышал, выгребайся отсюда! – мать сильно качнуло к центру комнаты. Теперь она стояла, уперев руки в бока, и пыталась сфокусировать ненавидящий пьяный глаз на расплывающейся постели. – Ну!

Сзади её обнял и заслюнявил здоровенный мужик.

Коля:

– Я уже сплю.

Мужик, неожиданно рассвирепев, отпихнул женщину в сторону:

– Ты чего, сопляк, мать не слышал? Быстро хватай манатки и вали отсюда, пока пендюлей не навешал!

– Ах, какой ты у меня грозный попался, прямо рыцарь! – мать пьяно захохотала, повесилась мужику на шею и потащила на кровать, – портки скидай быстрее, я вся твоя! Я вся горю!

Темнота укрыла собой всё хорошее и всё плохое, весь этот странный и чудный мир…

…Больница, где Иван долёживал последние дни, располагалась недалеко от Колиного дома. Сегодня она, как всегда, привычно и равнодушно смотрела своими жёлтыми окнами казённых палат в наступившие сумерки. Ничего хорошего и ничего плохого не произошло в её стенах: кто-то выписался, кто-то умер, кто-то лёг на плановую операцию – всё, как всегда. Очередной день подходил к концу вечерним обходом, и завтра обязательно начнётся следующий.

Дежурный доктор померял давление старику и подошёл к Ивану:

– Не спится? Всё, предпоследняя ночь сегодня – в понедельник домой, не увидимся. Жена за тобой приедет?

Иван кивнул:

– Да.

– Счастливо тогда. Сразу в поликлинику сходи – не затягивай, направление у завотделением не забудь взять. В лесу больше не блудись, не надо… всякое в жизни бывает. Держитесь с супругой друг за друга, удачи! – доктор протянул на прощание руку и закрыл за собой дверь.

Иван развернулся к окну и, облокотившись на подоконник, уставился в темноту больничного двора.

– Что, прыгнуть охота? – вечно кашляющий сосед-алкоголик захлебнулся мокрым смехом.

– Молчи, идиот! – одёрнул его сосед справа.

– А что я сказал? Я ничего, – откашлявшись, алкаш натужно засмеялся. – Может, он мне за синькой сгонять хочет?

…Колина квартира купалась в лучах счастливого солнца, которое, пробившись сквозь плотную завесу завистливых облаков, решило побаловать и прогреть человеческие души последним теплом уходящего года. Вокруг накрытого стола суетилась и хлопотала мать: