Лилия Фандеева - Третий брак

– Значит, мой биологический отец либо Андрей Егоров, либо Морозов. Морозова я знаю, но он мне не нравится, а Егорова не знаю вообще. Но я хорошо знаю Кузнецова, он навсегда останется моим отцом. Тема закрыта, мамочка. В том, что случилось, твоей вины нет.

– Есть ещё кое-что, что тебе следует знать. Ты унаследовала от меня отрицательный резус крови. Это не важно для обычной жизни, кроме беременности. Если у твоего супруга будет резус противоположный, и ребёнок унаследует его, есть вероятность не выносить малыша. Поэтому я и не смогла родить Павлу ни дочь, ни сына.

– Мам, хватит на сегодня грустных историй. Я это запомню.

– Глупенькая, – говорила мать, переодеваясь ко сну. – Тебе об этом скажет любой гинеколог, когда придёшь на приём. Ты должна знать об этом заранее.

– Засыпай, Я послушаю плеер в наушниках, – говорила Лиза, гася свет.

– Тебе не кажется, что кто-то пришёл?

– Дед предупреждал, что у него возможен визитёр. Спи.

– Лиза, ты слышала выстрел, – спросила мать минут через пять, забыв, что дочь в наушниках, и выбежала из комнаты. Она успела услышать звук второго выстрела, заметить, как на её мужа набросился человек в маске, а через мгновение раздался третий выстрел…

Всего за две-три минуты до первого выстрела, к дому Павла Петровича Торопова подъехал джип, из которого вышли двое.

– Это машина его зятя, бывшего мента. Положим его на глазах у тестя, и тот станет сговорчивее.

Бойцы ОМОНа положил их «мордой в пол» в ту минуту, когда прозвучал первый выстрел.

Отставной майор местной милиции Павел Кузнецов подъехал к дому тестя в начале одиннадцатого вечера. Выйдя из машины, он шёл к дому, слегка покачиваясь и что-то бормоча про оборотней в ночных сумерках, которые опускались на город. Собака во дворе, узнав своего, голоса не подала. В кабинете Туманова горел свет, и майор направился туда.

– Как здоровье, Павел Петрович? Почему калитка не заперта? Гостей ждёте? Не волнуйтесь, скоро явятся. Вы думаете, с вами будут шутить или пугать? Эти люди не бросают слов на ветер. Вы сообщение получили?

– Паша, мне поздно бояться. У меня заказов почти нет после нашумевшей операции. Я лучше лишусь своего бизнеса, чем уступлю этим ублюдкам.

– Ты понимаешь, старый пень, что ты им не нужен? Они возьмут в заложники Татьяну или Лизу, и ты сам сядешь за руль этого чёртового автовоза. Ты этого хочешь? Час назад мне пришло сообщение с неизвестного номера. У тебя есть сутки. Что от тебя зависит? Заказ есть, ты его исполняешь. Какая тебе разница, что, как и кто куда-то везёт? Хочешь быть честным и чистым – обратись куда следует, пусть проверяют.

– Паша, я догадываюсь о твоих связях с криминалом, но не думаю, что ты сможешь переубедить меня в решении.

– Мне плевать на твои догадки, а своих девчонок я в обиду не дам. Ты пойми, если бы я только знал, кому понадобился транзит, я разбирался бы не с тобой, а в другом месте. Я не понимаю твоего спокойствия. Я трижды в день получаю сообщения вразумить вас, и каждый раз мне указывают, сколько времени для этого осталось. Я могу быть в такой ситуации спокоен? Вы издеваетесь надо мной, и вам безразлично, что будет с дочерью и внучкой? Похитить, не значит не причинить вреда физического или психологического. Вы понимаете, что своей идиотской принципиальностью подвергаете опасности Лизу? Она простит вам насилие, издевательства? Я проезжал мимо дома, и света в доме нет. Куда они могли пойти в такое время? Где они сейчас и что с ними? Ваш телефон звонит.

– Перезвонит позже. Паша, ты бы оставил моих девочек и меня в покое. Мы сами разберёмся с этим вопросом. – Туманов знал, что в доме есть камера и все его контакты под наблюдением. Он сам давал согласие на проведение операции, и «ждал» совсем другого гостя вместо зятя, поэтому и был спокоен. Кузнецов ничего этого не знал, и его, без того «накрученного» за неделю, вывело из себя равнодушие тестя к происходящему.

– Сейчас ты звонишь Ланскому, а к утру, машина должна быть готова к рейсу, – Кузнецов вынул из-за пояса пистолет. – Ты меня вынуждаешь на крайние меры.

– И не подумаю. Стреляй. Ты сядешь и девочкам уже ты не поможешь.

Кузнецов был так зол на тестя за его непонимание текущего момента, что перестал контролировать себя. Он выстрелил в стену за спиной тестя и направил пистолет на него:

– Я прошу тебя в последний раз, – Павел замолчал, услышав звуки в доме. Он был уверен, что Туманов в доме один. Его рука чуть дрожала, а в глазах вспыхивала ярость. Он выстрелил и в тот же миг на него навалился кто-то в маске. Между ними началась потасовка, прозвучал третий выстрел, прежде чем Павла повалили на пол, защёлкнули за спиной наручники и подняли на ноги. В проёме двери он увидел человека в белом халате, который склонился над женщиной в ночной сорочке. Это была его жена. Кузнецов издал вопль раненого зверя, в котором была боль и отчаяние. Он обмяк, потеряв сознание.

Лиза, слушавшая музыку через наушники, почувствовала, что что-то не так. Мама, вышедшая из комнаты пару минут назад, не возвращалась, а в доме что-то происходило. Она поднялась с кровати и вышла из комнаты. Дверь в кабинет деда была открыта, а на его пороге лежали мать и отец. Она закричала. Её тут же схватил в охапку Ланской и прижал к себе.

– Тебе туда нельзя, – тихо сказал он.

– Пустите меня. Я в своём доме, – сквозь слёзы говорила она, вырываясь. – Я хочу знать, что произошло и что с родителями?

– Я расскажу и покажу, а ты, пожалуйста, прекрати истерику. Иди к себе, а я приглашу врача в твою комнату. Отец жив, потерял сознание.

– Я буду делать то, что считаю нужным. Я вам не ребёнок. Ланской отпустил девушку, но находился рядом. Лиза видела, как уносили отца, а незнакомый мужчина давал указания: «Везите в областную клинику. Мне нужен развёрнутый анализ и полная картина психического состояния». Она встала на колени у тела матери. Оно было ещё тёплым и родным. Пуля, Лиза была уверена в этом, попала матери в шею. Кровь, залив сорочку на груди, уже сбегала на пол. «Зачем ты ушла, родная?» – Лиза гладила волосы матери, убрав прядку с её лица, пока её не попросили уйти. Она поцеловала мать в лоб, поднялась с колен и прошла в кабинет деда. Незнакомые люди, разбирали какую-то технику и сидели за его рабочим столом. Дед лежал на полу с небольшой раной на груди. Крови вокруг не было. Она стала на колени и погладила его начинающую лысеть голову. Его лицо было спокойно и Лизе показалось, что он слегка улыбнулся, когда она поцеловала его в лоб. Молча, не глядя на присутствующих, Лиза направилась в свою комнату, но не дошла, потеряв сознание. Очнулась лёжа на кровати. Рядом были Ланской и человек в белом халате.

– Лиза, ты позволишь доктору сделать тебе укол? Тебе нужно успокоиться, – Ланской смотрел на неё с участием. – Так можно сойти с ума.