Оксана Озкан - Осколки маминой любви

– Да-да, чего вы гогочете-то! У деда-то целая гора вон, кОльсонов-то изношенных! – «окая», приговаривала бабушка, то и дело поглядывая на деда и подмигивая ему.

Все дружно смеялись. Отчим Марии с особым восторгом рассказывал парням подробности недавней рыбалки и объяснял хитрости при ловле рыбы-сома. Светлана разносила тарелки, помогая свекрови, бегающей из столовой в кухню за какой-нибудь очередной вкусностью в виде блинчиков с творогом или вареньем. Ирина и Владимир обсуждали новый мультфильм. На фоне общей занятости и разноголосья Мария не сводила глаз с Николая, и ей казалось, что он тоже смотрит на неё как-то по-особенному. Она не знала, что Николай смотрел «по-особенному» на многих симпатичных и доступных девушек.

Парни согласились попариться в бане, но отказались от дедушкиных кальсонов под очередную волну одобряющего смеха. А Марии в этот миг представлялось, что Николай врывается к ней в баню, пока она обнажена и ни о чем не подозревает, набрасывается на неё и со всей страстью молодого мужчины впивается в её губы, сжимая гибкий стан, на ходу раздеваясь. Потом её воображение рисовало пожар в бане, и то, как Николай спасает её из огня, вынося охваченную дымом и обнаженную на своих сильных руках. А потом они задыхаются от нехватки свежего воздуха, вспотевшие падают на холодную землю, и она видит, что рубашка Николая расстегнута, а под ней – едва тронутая легким пушком красивая, загорелая, сильная мужская грудь. Ей хотелось, чтобы хоть кто-нибудь спас её из огня, и теперь в фантазиях появился конкретный, вполне реальный молодой мужчина. Конечно, она понимала, что мечты её – совершенный абсурд: с чего бы это Николаю врываться к ней в баню? Одними размышлениями не добиться желаемого. Когда Евгений вышел из бани, где мылся вместе с братом, Мария под предлогом выйти по нужде, выбралась из дома.

Недолго думая, девушка зашла в баню и, увидев обнаженный стан Николая, который юноша стыдливо прикрывал полотенцем, неожиданно смутилась.

– Давай погуляем завтра вечером? – сказала Мария голосом тех людей, которые пытаются прервать неловкую паузу.

– Конечно, без проблем…, – растерянный парень согласился.

«Как-то скучно получилось, – думал Николай. – Я рассчитывал сам её раскрутить, а тут всё проще пареной репы. Радует одно – лето обещает быть сдобным!»

Весь следующий день в ожидании свидания он рисовал интимные сцены в своем воображении. Мария же была в детском восторге от собственной смелости и с нетерпением ждала встречи, забыв про сорняки в грядках с морковью. Ей, юной и привлекательной девушке, казалось, что вот именно так и зарождается настоящее чувство: женщина непременно должна проявить инициативу, а мужчина должен быть скромен и стыдлив.

– Сегодня так жарко на улице, – намекал Николай.

– Да это у тебя кровь горячая, мне вот почему-то холодно, –отвечала Мария.

– Возьми мою куртку. Там карамель, если хочешь, – разочарованно мычал парень.

В карманах куртки Николай хранил розовые леденцы с малиновым ликером, чтобы, покурив, сбить запах сигарет, которые покупал украдкой от отца. Нежная начинка разливалась во рту, благодаря чему карамель дарила необыкновенные вкусовые ощущения, а руки снова и снова тянулись за новой порцией. Ликер исчезал, и после каждой отправленной в рот конфеты оставался кусок леденца, что впивался в щеки и язык острым краем тающего сахара.

Лето прошло. Вырыли картошку, собрали тыквы, достали из почвы последние свеклы, – пахло сырой землей. Быстро темнело: по ночам на небе, словно на тёмно-синей скатерти, показывались крупные и мелкие, яркие и тусклые звезды, словно кто-то рассыпал манную крупу или хлебные крошки. Ночи завораживали своей таинственной непредсказуемостью. А по утрам на траве рано выступала роса.

Приближалось время разъезжаться из частных домиков по городским квартирам и возвращаться к трудовым будням. Мария и Николай жили в одном городе, но в разных его районах. Они знали, что приезжать друг к другу будет тяжело: их ждала учеба в старших классах, а затем и выпускные экзамены. Николай мечтал поступить в военное училище, а Мария – в медицинский колледж. Они прощались и обещали писать друг другу письма. Николай просил каждый день звонить ему с телефонной будки. Последний вечер перед отъездом молодые люди решили провести вместе, впрочем, они всё лето делили вечера, наполненные сладостными поцелуями, долгим молчанием и нежными прикосновениями чувственных рук.

– Я хочу тебя, – подавляя в себе страстные порывы овладеть девушкой, произнёс Николай.

– Коля, не надо.

– Да ё-моё, все мои друзья уже давно не девственники, только я один, как дебил какой-то! Я что, не в твоем вкусе? Давай попробуем, а? Ну, что ты, как малолетка? Ты же моя девушка, вдруг мы до следующего лета не увидимся.

Жаркое безудержное дыхание и бешеный стук сердца Николая отчетливо слышались в пустой бане чужого заброшенного дома, куда ребята забрались, чтобы уединиться. Светлана разрешила дочери побыть на улице до одиннадцати, но время уже давно перевалило за полночь.

– Нет, Коля! Мне пора идти, ты же знаешь.

– Останься еще чуть-чуть, ну пожалуйста-а-а-а! – томно уговаривал Николай.

– Нет. Ты меня проводишь, или я сама?

– Маш, я так устал… Ты ведь дойдешь сама, да? Знаю, что обещал твоей маме доставить тебя в целости и сохранности, но, блин, у меня ноги подкашиваются, честное пионерское, клянусь сердцем матери, ну или что нужно сказать, сама придумай, – в речи Николая послышались нотки раздражения.

Он потерял интерес и начал зевать.

– Коль, а ты пионером-то был? – ухмыльнулась Мария, уже успевшая по уши влюбиться. – До встречи. Я дойду сама, конечно.

Они ещё раз горячо поцеловались на прощание и разошлись каждый по своим летним домикам. Николай по возвращению быстро уснул, а Мария полночи обдумывала очередную провинность перед матерью, которая не спала, поджидая дочь у двери.

– Ей Богу, тебя надо пару раз хорошенько избить, чтоб ты научилась уважать своих родителей и понимать, что они устают за весь день! Во сколько тебе велено явиться, а? Дрянь ты такая!

Ударив дочь кулаком по спине, разъяренная и вымотанная за день Светлана направилась в спальню, где тут же захрапела, уснув рядом с мужем, который всё слышал, но не вмешивался.

Привыкание к городским будням прошло быстро. Мария и ее брат прилежно учились в государственной школе. Девушка каждый вечер звонила Николаю, как и обещала. Вот только он как-то изменился: всё чаще старался разговаривать на тему интима, и если Мария уклонялась от этих разговоров, безучастно молчал, как будто и не держал телефонную трубку возле своего уха, занимаясь посторонними делами. Переживая недосказанность в отношениях, Мария стала хуже учиться и не могла сосредоточиться ни на чём другом.