Анатолий Давыдчик - Бешеный сапер 1,2

– Лады, – отвечаю ему и отхожу в сторону. А что ещё сказать, всё и так понятно. Разговаривать не о чем, всё, что было, осталось там, где-то там. Мы никогда не лезли друг другу в душу и свою никому не изливали, зачем, от этого не холодно ни жарко. Пока я бродил, ничего особенного не случилось, кроме как Князя с литром водки.

– Привет, Юрий, кого обул? – Приветствую я Князя.

Князь кивает и продолжает прерванный мною монолог:

– Место нормальное, в Шали боевиков, как говна, в Сержень-юрте такая же хрень, под Шатоем двести сорок пьяный (двести сорок пятый полк), и никому ничего нахрен не надо, колонна до Ханкалы – вторник, четверг или понедельник и пятница. В общем, на сопровождении можно крутануться, а так – хер. Надо техника зарядить, а то он опизденел в край.

Кружки наполнены, тушёнка открыта, мы пьём за новоселье, мать его.

И тут подлетает Цуканов с глазами, выпученными от страха.

– Цукан, срать хочешь? – спрашиваю его.

– Там, там, комбат ейный приехал, сапёров ищет.

– Пусть Фараду ищет, – отмахиваюсь я, – дохуя таких на мою голову.

– Не, он именно сапёров ищет, ему офицеры не нужны, – Цуканов явно не понимает, что делать.

– Ладно, пусть сюда гребёт, – снизошел долго молчавший Фрол.

Через минут десять к нам подошёл обалдевший от нашего хамства подполковник и с первой минуты взял неверный тон:

– Встать!!! Вы охренели тут, это вам не зона, вы порядки свои знаете где устанавливать будете?

– Это кто? – лениво перебивает Фрол, обращаясь к нам.

– Хуй какой-то, а чё надо, не говорит, – Женька издевается, а полкан явно теряет дар речи.

– Тащ подполковник, вы скажите, чё надо, а орать не надо, хорошо? – говорю я этому представителю русского офицерства.

– Я вам приказываю: встать, и со мной в расположение батальона, бегом марш! – подполковника заносит и он не понимает, что перед ним не забитые срочники, а контрактники, и причем худшая её часть – наёмники, без родины и без флага, поэтому в сотни раз опаснее. Парни разглядывают комбата как экспонат в музее, с любопытством и одновременно с брезгливостью.

– Клинический случай, – выносит вердикт Фрол.

– Не лечится, – поддерживает его Китаец.

– Где командир, я вас спрашиваю? – беснуется комбат.

– Я ебу? – убивает ответом Фрол. Подпол красный, с выпученными глазами, осекается от такого, но более всего его поражает то, что в метрах десяти от нас Елисей разобрал МОН-50 и выковыривает из нее пластид, абсолютно никого не смущаясь.

– Что орём, парни, – подходит к нам голый по пояс Усов.

– Вы что-то хотели? – замечает наконец-то постороннего офицера взводный.

– Вы кто? Вы старший в этой банде? Что у вас тут такое?!

Подполковник просто кипит от ярости, Усов же спокоен, как и всегда.

– Живу я тут, и чего? А вы представьтесь, кто, что и с какой целью находитесь в расположении сапёрной роты?

Комбат явно находится в прединсультном состоянии, и это могло длиться вечно, если бы ситуацию не разрядил наш фарада.

– Полковник, прошу ко мне, и впредь прошу с моими подчиненными без моего ведома не общаться, – отчеканил Стрижков, и, развернувшись направился к своему кунгу. Комбату ничего не осталось, кроме как последовать за ним.

– Фарада-то откель тут нарисовался? – недоумевал Эдик, и было отчего, ибо по нашим подсчетам нис должен быть как минимум на цбу, как максимум хрен знает где, но только не в роте.

– На выезд, парни! – довольный Турыгин с автоматом уже на пальцах объяснял что-то черныху.

– Задолбала эта мабута, – ворчал Фрол, – опять им мины ставить надо, и причем квадратно-гнездовым способом. Дебилы…

– Ладно, скатаемся, – бормочет Китаец, – Лис, посмотри у нас там всё готово?

Быстро проверяю наши сумки из под монок,

– Тротил на броне, если не проебали, а так вроде всё, – докладываю Женьке, – можно ехать.

Через минуту на броне уже всей группой ждем ротного. Ротный же оживленно что-то обсуждает с комбатом, и, судя по всему, единого мнения нет. Наконец-то ротный уселся к нам.

– Едем сеять, парни, но ставить только сигналки, есть мысли?

– Есть, тащ капитан, – отвечаю ему, – пехота все равно сигналки попиздит, будем ставить с сюрпризами, объясню на месте, поехали.

– Смотри лис твой выход,

– Первый раз что ли? – отвечаю ему,

Тем временем бмп с рейнджерами пехоты наконец-то завелась, и, выплевывая клубы черного дыма пошла головной машиной нашей импровизированной колонны. Ехали не столько долго, сколько нудно и медленно. Проезжая мимо муравейника именуемого вторым батом, Китайца взяла злость.

– Всё, блядь, ещё вшей не хватало, они что, баню сварганить не могут, идиоты? – шипел он, глядя на немытую мабуту.

Идиоты относилось к группе пехотинцев, рывших капонир для бмп, ибо глубина его была такова, что стрелять можно было только по летящим целям, а если вдруг дождь…

– Всё, приехали, – скомандовал ротный, и мы попрыгали на землю. Впереди нас метрах в ста дорога на Шали, раздолбанные руины какого-то здания и вокруг пехота в бронежилетах.

– Значит так, парни, быстро минируем сигналками периметр и валим, Лис у тебя готово всё?

– Конечно готово, – отвечаю ему, и, осматриваясь ищу место для начала. У меня, Китайца, Елисея, Фрола булавки уже готовы, как и гранаты.

Ставлю сигналку, вокруг вышибного мува петлю из проволоки, второй конец которой к булавке, а булавка вместо кольца на гранате, вот и вся незамысловатая схема. При срабатывании пыж с мувом вылетают где-то на метр и выдергивают булавку. Час работы и минное, так сказать, поле, готово. Собираемся у БТР, ждем ротного.

Жалко пехоту, – выдает Фрол, – поподрывается нахрен.

– Пехоты у нас как грязи, – отвечаю ему, – а сигналок не густо, итак продаем нохчам че попало.

– Лис, посмотри на зеленку, – шепчет Китаец.

Смотрю и вижу отблески среди однородной зеленой массы

– Бликует однако, – говорю Женьке, – любопытно сукам.

– Эти снимать не пойдут, – убежденно говорит Женька, – а вот пешехота наша…

– Лан, поехали вон ротный чешет.

Однако до дома доехать не получилось, на дороге стояла БМП с чумазой пехотой явно по нашу душу. – Едем к мосту там блок усилить надо, – ротный плюется от злости, – усилители блядь.

На мосту через Аргун нас уже ждал знакомый экипаж танка на броне которого красовалась надпись хулиган.

– Здорово, одноразовые! – привычно приветствовал нас Боря, командир этого чуда.

– Бронелобым, салам! – отвечаю ему,

– Тебя опять сослали, брат? – даже не спрашиваю, а утверждаю я.

– Ага!

Боря доволен, как всегда, о нём ходили разные истории, но его вечные контры с начальством порождали новые байки и где правда где вымысел уже было не разобраться.