Элена Джованнетти - Картохин двор

Нина обернулась. Адриан стоит за калиткой, широко улыбаясь. Он давно ей улыбается, смущая её и зная это. Открыто и украдкой, когда никто не видит, кроме неё. И она, конечно, понимает не слишком безобидный смысл этих улыбок. Но он не позволяет себе ни на что намекнуть вслух, а она делает вид, что и её ответные улыбки – только дружеские.

– Вода кончилась, хочу вот на родник сходить, – сказала Нина, подхватывая оплетённую лыком пятилитровую бутыль, и направилась к выходу из патио.

Нина открыла калитку и замешкалась. Адриан, кажется, смеётся одними глазами и не двигается с места. Что за манера заигрывать… Он набрал полную грудь воздуха, закинул голову назад, закрыл глаза и раскинул руки в стороны. Шумно вдохнул и выдохнул. Постоял так секунд пять и снова посмотрел на Нину. Она, не глядя на него, неловко теребит в руках бутыли.

– Какое утро, а? Костанте дома? Я ему тут кое какой инструмент привёз, он просил.

– Рано же, он спит ещё… Скоро встанет. Дел, говорит, много на сегодня запланировал.

– Представляю… Ну, пошли! Помогу, что ли, донести на обратном пути.

– Давай…

Грунтовая дорога петляет между спящих домов. Они идут неспешно, болтая о недоделках после ремонта. Дом был в довольно печальном состоянии, когда его купила молодая семья. Там уже лет пять никто не жил, так что стены и пол поросли чёрной плесенью, а окна держались на ржавых гвоздях, пропуская все ветра. Найти хорошего строителя было делом техники: хозяйка местного бара, Дора, сразу вспомнила Адриана. Мол, таких рук ни у кого в округе нет. К тому же, у него своя строительная фирма, сделает всё в лучшем виде. И велела ещё передавать ему привет, мол, раз от меня, то будет вам скидка. И подмигнула. Адриан оправдал свою славу – выполнил работы в срок и очень качественно. Костанте и Нина удивлялись его неитальянской расторопности, а он скромно вспоминал о родине и о том, что у них принято работать на совесть. Он эмигрант, как и Нина, только из Хорватии.

За разговором они свернули за угол и направились к основной дороге. Вдруг Нина замедлила ход. Справа, чуть на возвышении она видит явно заброшенный дом. Здравствуй… Окна выбиты, дверь еле держится, у сараев провалились крыши. Солнечным утром во дворе громко поют птицы и бестолково суетятся бабочки. Я долго ждал этого утра. Нина словно забыла о мире вокруг, остановившись у входа во двор. Она смотрит на меня, и ей кажется, будто я жив, только сплю.

«Здравствуй, я твой дом…», шепчу я ветром. Не слышит.

– Чей это дом? – сдавленным голосом спросила она в пустоту. Адриан уже прошёл вперёд и не услышал её вопроса. Нина сделала три шага и замерла. «Ну, что же ты, милая, решайся…» – пропели ей птицы, и ветер взметнул её солнечные волосы.

К крыльцу ведёт некогда ухоженная гравиевая дорожка, вся теперь поросшая веселой травой, розовым клевером и мятой. Нина наклонилась, сорвала тёплый, нагретый солнцем листочек, вдохнула нежный аромат ментола. Что-то очень знакомое всколыхнулось в памяти. Бабушка любила и выращивала мяту во дворе, и вдоль всех заборов на солнечной стороне росла радостная зелень. Сушила её потом под потолком в дровянике, и холодным январём было так уютно пить мятный с ромашкой чай.

Слева стоит каменный сарай с открытой настежь дощатой дверью. Замка нет, только на крючке в стене ещё болтается голубая ленточка, вся измочаленная ветрами. Эту дверь оставили открытой так давно, что она вросла в грунт и стала частью вьюнкового царства, и теперь никакие силы не закроют её снова. У стены живится апельсиновое дерево. Половина веток погибла, с каждым годом без ухода сил у него становится всё меньше, а плоды – мельче и кислее.

– Какая фактурная стенка, а? – Адриан заметил, что Нина отстала, подошёл и встал рядом, пытаясь понять, что её так привлекло.

– Вместо апельсина здорово было бы посадить здесь розовый куст из плетистых, не находишь?

Нина посмотрела на него пристально, он будто читал её мысли. И продолжила:

– Он бы разросся, как сумасшедший, во всю стену! Как на открытках из Тосканы, которые туристам продают.

– Точно…

– Думаешь, этот сарай можно отремонтировать? Крыша дырявая…

– Сейчас посмотрим!

Адриан зашёл в полумрак сарая, Нина тоже заглянула внутрь. Очнувшись после долгого сна, я будто вижу всё заново – её глазами. Толстые стены хранят прохладу, но в ярком свете, льющемся из высоких окошек, можно рассмотреть тени прошлого. По стенам висят ржавые орудия сельского труда, в дальнем углу стояли две большие бочки. Дерево рассохлось, и опоясывающие кольца сползли ниже середины. Слева стоят ржавые кроличьи клетки с остатками истлевшего сена и распахнутыми створками. Много, очень много закупоренных банок с орехами там и тут. Зачем столько?.. Тот, кто их оставил, вообще был слегка не в себе. Почему-то прямо посередине заваленное каким-то хламом косится старое плетёное кресло. Хозяин любил здесь отдыхать от тяжёлых работ в полуденный зной. Вон и соломенная шляпа висит на гвозде в стене у входа и стоит стеклянная бутылка с остатками тёмной жидкости. Похоже, что вина.

– Ну, что я могу сказать… – Адриану не были интересны детали сельского быта, он смотрел на обстановку глазами строителя. – Вот здесь трещина пошла, но это не критично, можно сделать укрепление. Раньше хорошо строили, на века. Стены сантиметров шестьдесят толщиной, такие ещё долго простоят…

Нина задумчиво кивает, переводя взгляд с пола на стены, со стен на потолок. Ей рисуется живая картинка, тёплая и красивая. Адриан же смотрит вокруг цепким глазом строителя.

– Несущие балки крепкие, дубовые. Обработать специальным составом, покрасить заново, лаком покрыть – будут, как новенькие. Кирпичи потолка…. Тоже не страшно, дыру залатать.

Они вернулись на улицу, прошли ещё вперёд, обогнули сарай справа. К стене за апельсиновым деревом прикручена проволокой железная лестница, ведущая на второй этаж, в арочный проём с пустыми петлями без дверки. Особая кладка двух противоположных стен, когда кирпичи выкладывались не подряд, один на другой, а так, чтобы между ними образовались узкие отверстия. В летнюю жару они служат для естественной вентиляции. С земли хорошо видна крыша с зазорами тут и там. Адриан приложил ладонь козырьком ко лбу и, щурясь, смотрит наверх. Нина смотрит на Адриана – мол, что скажешь? Она сама не заметила, как её мысли тоже перешли от лирического любопытства к практичности. И странным образом она забыла, что сарай не ей принадлежит.

– А вот крыша – да, её придется менять полностью. Черепица отходит, цемент больше не держит, того и гляди попадает. Туда не полезу.

– В таких «дырявых» сараях хорошо сушить травы и развешивать постиранное бельё. Помню, дедушка специально строил деревянные сараи с зазорами между досками – так и солнце не палило, и воздух циркулировал.