Элис Райт - Истон

– Вы тоже это видите?! – истерически завопила одна из представительниц кружка по интересам, созерцая данную сцену.

– Но как такое возможно?! – вопрошала вторая, пока я обхватила губами доступную мне часть пончика. Наши губы коснулись друг друга, и вот тут я поняла, что только что попробовала самый вкусный в мире пончик. Ничего подобного я раньше не испытывала и даже не надеялась. Моё сердце лихорадочно стучало в груди, что я боялась, и Дрейк услышит его. Мы не закрывали глаз и не шевелились, что дало мне возможность рассмотреть его глаза, в которых помимо насыщенного голубого пигмента, вокруг радужки были вкрапления светло-карего цвета, похожих по форме на звезду.

Очнувшись от гипноза, я откусила пончик, и мои губы скользнули по его плотным губам и мне пришлось сдержаться, чтобы не закрыть глаза от удовольствия. Я целовалась с парнями раньше, но этот опыт был ни с чем не сравним. Вроде невинный, но до умопомрачения ошеломительный.

Быстро проглотив свой кусочек, я по-прежнему находилась под влиянием его действий и нежных, почти трепетных, еле заметных движений большого пальца на моей щеке.

– У тебя фантастический цвет глаз и волос. Не вздумай прятаться или вестись на ту чушь, что льётся от соседнего столика, – прожевав, шёпотом произнёс он. Его дыхание щекотало мои губы, и это было так приятно. – А про твою фигуру я бы высказался, но тогда ты точно захочешь двинуть мне по морде, а я не хочу портить твой праздник. Ты самая сексуальная девушка в этом помещении, Селеста. Самая.

С этими словами он накрыл мои губы своими в нежнейшей поцелуе. Не давя на меня и не желая ворваться в мой рот, он просто еле заметно заскользил по моим губам, словно прощупывал почву, боясь напугать меня. Ничего более сексуального и возбуждающего мне ещё не приходилось испытывать. По всему телу мгновенно пронеслась волна тепла и мурашек.

– Охренеть! – раздался возглас откуда-то из параллельного мира завистниц и сплетниц.

И вот тут я была с ними согласна.

Такого сегодня по прогнозу погоды не передавали. Никто не подготовил меня к буре, внезапно возникшей внутри моего естества.

Дрейк неторопливо откинул голову назад и заглянул мне в глаза.

– Давай сейчас ты позволишь себе нечто большее, чем один пончик? Разве то, что приносит радость, способно впоследствии расстроить тебя? – спросил он, склонив голову набок и продолжая поглаживать мою щёку.

– Тебе легко говорить, – нервно усмехнулась я, вернувшись на грешную землю и стараясь звучать максимально непринуждённо, как будто меня так каждый день целуют. Хотя что-то мне подсказывало, что для Дрейка это и не поцелуй вовсе. Так, пощекотал считай. – Ты мужчина, в роскошной форме и без ненужных заморочек. А я каждый день смотрю в зеркало и мечтаю отрезать от себя по ломтю жира с каждой части тела, – призналась я в самом сокровенном. Почему-то с этим парнем мой фильтр отказывал и слова сами выпрыгивали изо рта, будто тёмное прошлое из уст пьяной проститутки. Ну, или как пули из пулемёта – так поэтичнее прозвучит. Разочарованно тряхнув головой, я тут же поправила себя: – Извини. Обычно я не выдаю всё, что у меня на уме.

– Не извиняйся. Мне нравится твоя честность, особенно фрагмент про меня, – улыбнулся он, подмигнув мне. – Но меня искренне расстраивает то, что ты говоришь про себя. Ты не жирная, а невозможно аппетитная. А на словах: «отрезать по ломтю жира» мне вообще захотелось накормить тебя пончиками, сдобренными взбитыми сливками и политыми растопленным, тягучим, сладким шоколадом.

На слове «тягучим» я почти мечтательно вздохнула, но спрятала своё очарование под смехом. При этом опустила взгляд, словно я заигрывала с ним, чего я совершенно точно не делала, но это тем не менее спровоцировало новую волну негодования незваных зрителей. Однако ни я, ни Дрейк не обратили на них внимания.

– Знаешь, почему они подначивают тебя? – продолжил Дрейк, приподняв мой подбородок, пытаясь поймать мой взгляд. – Потому что они тебе завидуют. Поверь мне. Они ведь не знают, что ты не ешь сладкого 364 дня в году и уверены, что ты позволяешь себе все прегрешения, которых они лишены в погоне за костлявым отражением в зеркале. Зависть – страшная штука. Разрушительная.

– Но ведь я не ем ничего вредного, а никак не могу увидеть в отражении зеркала идеал! – возразила я, как слёзы снова заполнили глаза, из-за чего лицо Дрейка перед моим взором расплылось, но я заметила, как он медленно отрицательно покачал головой.

– Протри своё зеркало, Принцесса. Ощутить рядом с собой такие формы – предел мечтаний любого здорового мужчины. Уж поверь мне.

От подобного комплимента я почувствовала, как начала краснеть и снова опустила взгляд.

Приятно, конечно. Но на моей памяти Дрейк единственный человек, кто сказал подобное. Ни мама, ни папа, ни моя подруга Нинель, ни парни, с которыми я имела удовольствие общаться, – не говорили мне подобного. Скорее, я привыкла к прямо противоположному. Каждый старался дать мне совет на тему похудения, либо же подкладывал на прикроватную тумбочку статьи с описанием последних исследований на тему лишнего веса, а в холодильнике всегда было разнообразие фруктов, овощей и обезжиренных продуктов. Разумеется, все остальные в доме питались как нормальные люди, ограничения в рационе действовали только для меня.

Возможно, я бы приняла себя такой, если бы каждый день не слышала от самых близких, что неплохо было бы что-то изменить в себе. А в таком случае хочешь не хочешь, а задумаешься, что с тобой что-то не так. Нельзя сказать, что мне необходимо участвовать в передаче «Я вешу триста килограмм» и ехать в Техас на операцию по уменьшению желудка. Нет. Но я могла бы быть моделью плюс-сайз. Особенно в сравнении с окружающими меня идеальными людьми с тонкой талией и длинными ногами, и не менее длинными языками.

Ощущая собственную не идеальность, я везде чувствовала себя пятым колесом. Мне казалось, что ни один человек не видит меня, а замечает только мою оболочку, которая отталкивает всех на своём пути или вызывает пренебрежение, граничащее с отвращением. Мне было трудно довериться незнакомым людям из-за боязни быть высмеянной впоследствии. Я свыклась с тем, что недостойна счастья и простых человеческих радостей. Наверное, именно поэтому у меня до сих пор не было серьёзных отношений. Да и вообще, мой опыт в этой области совсем скудный и ограничивается несколькими поцелуями. Не могу сказать, что парни не хотели продолжения. Просто я не могла переступить какую-то незримую черту и позволить отношениям развиваться. Ну а самые длительные отношения у меня – дружеские, с Нинель. Целых четыре года.

– Дрейк, ты не понимаешь. Я словно живу в чужом теле, – выдохнула я, и по моей щеке неожиданно побежала слеза. Дрейк поймал её большим пальцем и прищурился.