Ренат Тажеев - Вытащи меня из ямы

Я докуриваю сигарету и наливаю себе очередной стакан виски. Сейчас я почему-то совсем не пьянею.

– Это правда? – спрашивает Катрин

– Да, – киваю я.

– Не знаю, почему я хотела от тебя это скрыть, но ты, действительно должен это знать, раз я предлагаю тебе пойти на такой шаг.

Она запускает руки в свои волосы.

– Две недели назад я встречалась с маминым нотариусом, и он открыл мне ещё одно условие её завещания. Дело в том, что там, оказывается, есть новые тонкости, о которых я раньше не знала. И это одно из желаний мамы.

Катрин выдерживает паузу, я вижу, что ей трудно говорить об этом.

Она продолжает:

– Когда мамы не стало, мне достались кое-какие её сбережения, в том числе и эта квартира. Но, как оказалось, это было не всё. У мамы есть целое состояние. И это состояние должно перейти ко мне не раньше, чем мне исполнится двадцать пять. А для получения этого наследства есть следующее условие, – я должна быть замужем.

– Интересно, а в завещании случайно не оговаривалось, кем должен быть твой муж? – не без сомнения спрашиваю я.

– Нет.

– Хм, я всегда подозревал, что твоя мать не лишена странностей.

– Это уж точно. Для меня самой это было довольно неожиданно и, тем более, непонятно. Но я ничего не могу с этим поделать. Я видела бумаги, подписанные мамой, где всё именно так и написано. Ошибки никакой быть не может.

– Я понял, – говорю я, – поженимся, ты получишь своё наследство, а дальше можем развестись.

Катрин криво улыбается и кивает.

– В общем, да, – подтверждает она. – Но я всё равно считаю, что это может изменить твою жизнь.

Я улыбаюсь.

– Да. После того, как окажусь в тюрьме за мошенничество с фиктивным браком.

– Ну об этом можешь даже не переживать. Видишь ли, мы не делаем ничего незаконного.

– Ну не знаю.

– И кстати о документах. Об этом тоже не беспокойся. Всё будет сделано, я оплачу все пошлины. Всё, что тебе нужно сделать, это явиться в офис окружного секретаря-регистратора и получить разрешение на брак.

После небольшой паузы, я говорю:

– Знаешь, я никогда не думал, что мною можно так изящно воспользоваться.

Катрин эта шутка не кажется смешной.

– Теперь, когда ты всё знаешь, ты можешь принять любое решение.

На самом деле, сейчас я не хочу принимать никаких решений. Я чувствую себя так, словно разрешилась какая-то непосильная задача, и волна облегчения прокатывается по всему моему телу.

– Так тому и быть, – говорю я и делаю глоток. Поднимаюсь с пола, сбрасывая с себя полотенце. – Я принимаю решение заняться любовью со своей милой подругой. Возражения не принимаются.

Катрин наконец-то снова смеётся.

Утром следующего дня я звоню ей и даю ей своё согласие. Пусть хоть кому-то повезет, и я готов этому поспособствовать. А ведь я даже не узнал, о каком именно состоянии идёт речь. Я догадываюсь, что не должен этого знать, пока Катрин сама не решит поставить меня в известность. Конечно, как человек находящийся в нужде я могу просить своей доли, но это не даст мне спокойно спать.

Меньше всего я хочу опускаться до чего-то подобного.

Мой прошлый разговор с Вейгом и Стивом, кажется, возымел эффект и мне дают что-то типа премии. Это выглядит как жалкая подачка, но я очень рад этим деньгам. Я прекрасно понимаю, что это ненадолго, – я раздам кое-какие долги, расплачусь за квартиру, и у меня останется ещё несколько сотен. Так что, в принципе, я смогу протянуть ещё недели две. Это будут хорошие дни, когда я смогу не думать о деньгах в моём кармане и смогу больше сосредоточиться на работе.

Про разговор о моей новой должности пока ничего не слышно. Забегая вперёд, я представляю, что Стиву теперь постоянно придётся так просить за меня или мне самому нужно будет напрячься и выпросить премиальные. И это не сможет продолжаться долго.

А пока я хочу отдохнуть от тяжёлых мыслей. Я снова смогу сам купить себе выпивки. Сегодня я могу это себе позволить. Купить нормальной еды. Уже жду, когда отправлюсь в супермаркет и почувствую себя полноценным членом этой человеческой массы, тратящей деньги.

Так хочется сделать всё самому. Собственно, и праздновать я буду сам. Один. Не хочу ни с кем делить своё недолгое счастье. Даже с Катрин.

Но не всегда всё выходит так, как мы планируем. Вечером раздаётся звонок моего сотового. Это мой старший брат. Кажется, мало, что может сейчас испортить мне настроение, а редкие разговоры с братом могут легко вогнать меня в уныние. Мы очень редко видимся и ещё реже созваниваемся, поэтому я несколько удивлён его внезапному появлению в моей новой жизни. Мы с ним никогда особо не враждовали и до некоторых пор даже были очень близки.

Мне едва исполнилось восемнадцать лет, когда из госпиталя позвонили и сообщили, что у отца, который попал туда после второго инфаркта, ночью случился ещё один приступ. Мы с братом сразу отправились в госпиталь и провели там несколько часов, пока врачи боролись за его жизнь, пытаясь вновь заставить его сердце работать. Но его сердце остановилось и больше не поддавалось никакой врачебной магии. Отец был уже мёртв, когда мы сидели в зале ожидания и молились без слов.

Мы остались вдвоём, и с тех пор что-то словно надломилось в наших отношениях. Мы не стали ненавидеть и уж тем более винить друг друга в смерти отца. Мы просто отдалились, каждый заперся в своей скорби, боясь нарушить идиллию своего горя. Папа был единственным связующим звеном, которое держало нас с братом вместе долгие годы, несмотря на все разочарования и обиды, которые мы без труда ему доставляли. Не удивительно, что, в конце концов, его сердце не выдержало. Я почти не навещал его, когда он попал в госпиталь второй раз с очередным инфарктом. Я думал, раз он выкарабкался однажды, то сможет это сделать и ещё раз. Но я был не прав и это самая большая ошибка в моей жизни, которую я, наверно, никогда не смогу себе простить и забыть. Я и не хочу забывать.

Если у человека в жизни есть рана, которая постоянно болит, это становится самым верным стимулом не допустить появления ещё одной такой раны. Пусть эта рана кровоточит. Пока это не смертельно, с этим можно жить, периодически меняя повязку. Пусть эта боль никогда не даёт о себе забыть. На её фоне всё остальное будет казаться всего лишь жалким укусом какого-нибудь мелкого насекомого. Этому нас тоже учил наш отец.

Мы с братом были плохими учениками.

Однако Даниэль – так зовут моего брата – смог сделать так, чтобы Роман Таневский, наш отец, им гордился. У брата своя адвокатская контора. Это приносит ему стабильный годовой доход и постоянные семейные разборки.

Так уж сложилось, что того, что было у брата, никогда не было у меня и наоборот; так мне в большой, а брату в меньшей степени везло в отношениях с женским полом, а брату больше везло в денежных вопросах. И как мы с ним не старались изменить это проклятье в стили Вуду, у нас ничего не получалось. Брат был женат уже дважды. Сейчас у него третий брак и он уже близок к той стадии, когда о нём говорят «трещит по швам». Согласитесь, назвать это везением можно с большой натяжкой. Я же, наоборот, всегда хорошо ладил с противоположным полом. Из этого, правда, ничего серьёзного пока не вышло, но в таких делах спешка может быть довольно губительным фактором и мой брат живой тому пример. Мне спешить некуда. В отличие от своего старшего сородича, я финансово зависим от множества обстоятельств и это не прибавляет мне смелости сделать из моего везения нечто социально правильное, то есть жениться. Исключением не являются и новые события, связанные с Катрин, в которых я так же, никак не затронут финансово. Это не делает из меня крутого парня.