Елена Сперанская - Фантастические приключения детей. Сказочные путешествия

– Юпитер, ты сердишься, значит, ты не прав, – аргументировала сыщица здраво.

– Никуда я не поеду. Вы не имеете права меня арестовывать, я же – лошадь, а лошадей не арестовывают, – взвилась Чулла, краснея от жадности.

– Ах так, раз ты – лошадь, тогда вези все вещи на себе к нам в полицию, а там мы посмотрим, сколько тебе дать за эту уголовщину – «сбыт имущества, заведомо добытого преступным путем», – соглашаясь с Чуллой, сыщица процитировала статью Уголовного кодекса.

Тут же Чулла захотела резко отпрыгнуть куда-то, чтобы изменить ситуацию в свою пользу, но сзади неё оказались помощники Тани – студенты юридического вуза. Они подхватили Чуллу за локти, не дав ей шевельнуться ни вправо, ни влево.

– Ладно, – опешила Чулла. – Поеду с вами.

– Вот и правильно, – сыщица сказала с облегчением, провожая Чуллу до полицейской машины с чувством исполненного долга. – Расскажешь всё в подробностях о себе: где такая породистая лошадь родилась, куда прячет краденное из посылок? А иначе, сама знаешь, не получишь овса, то есть питания.

– Согласна пойти на перевоспитательный срок, – у Чуллы созрел план, как избежать наказания и всеобщего презрения.

– Ну и денёк выдался! Сплошные законопослушные граждане. Нам, сыщикам, нет никакой работы, – иронично добавила сыщица, обращаясь к своим помощникам, сидя в кабинете, когда Чуллу с товаром доставили в полицию.

– Простите меня, простите, пожалуйста, – умоляла лицемерная Чулла с долей ехидства и меркантильного благоговения перед сотрудниками уголовного розыска, но затаившаяся, чтобы никто не понял её дальнейших преступных действий.

– Здесь мы не сдаём в наём прощение. Виновата, значит, будешь отвечать по всем правилам по закону.

– Больше не буду воровать конфеты, вафли и печенья из посылочек.

– Нет, – полицейские ответили твёрдо. – Мы тебе не верим. Ты же пока не лошадь бельгийская на скачках, кого можно было бы простить, если не пришла к финишу первой.

– В другой жизни обязательно буду красивой лошадкой, чтобы выступать в цирке для детишек и их родителей.

– Вот в другой жизни мы тебя простим, когда выскочишь на арену вся в плюмаже. Встанешь на дыбы, а зрители тебе будут аплодировать. Поняла? – у полицейских всегда были веские аргументы для задержанных при свидетелях, подозреваемых в преступлениях, граждан.

– Ну какие вы непонятливые? Я же не в другой жизни, а в настоящей, – выворачивалась Чулла, стараясь избежать правосудия, пока полицейские заполняли акт задержания арестованной, виновной в регулярных кражах содержимого посылок на почте и сбыте, добытых вещей, на рынке.

– Не стоит препираться и врать нам. Убедились в твоей нечестности, когда застали тебя на рынке с чужими вещами.

– И что? Разве я не могу там появиться?

– Появиться можешь, а воровать нельзя ни при каких условиях. Понесёшь теперь заслуженное наказание вместе со своей подельницей Кувалдой. Та тоже намерена устроиться поудобнее в камере заключения лет на двадцать за убийство егерей.

– Так меня к ней опять приставят?

– Никого ни к кому приставлять не будут. Каждый ответит за свои плохие дела, – лицо полицейского было бесстрастным.

– Поймите, она виновата, а я – нет.

– Не стоит перекладывать свою вину на другого. Этим ты увеличишь себе срок. Вот тебе лист бумаги и ручка. Пиши признательные показания, суд рассмотрит, чтобы вынести правильное решение. Да и тебе легче будет на душе, когда признаешься в содеянном.

Сидя за столом напротив дежурного полицейского, Чулла с неохотой придвинула к себе лист бумаги, взяла ручку и начала строчить мелким почерком слово за словом свои мысли относительно законодательной системы, вынесения приговора лошадям, мечтавшим выступать в заграничном цирке «Шапито», переезжать из страны в страну, получать достаточно овса и кланяться зрителям, вставая на одно колено, то, о чём она говорила сотруднице госдепартамента, что сильно бередило ей душу.

В конце живописного признания с новой строчки она, вздохнув и громко кашлянув в маленький кулачок, подписалась:

«Прошу учесть моё признание от имени лошади Чуллы».

Других слов из себя она не могла выдавить.

У полицейского, внимательно прочитавшего сделанное шизофреническое признание, глаза округлились до невероятных размеров. Хотя он привык к разного рода откровениям, но на этот раз ему предстояло стать обычным профессиональным коневодом, чтобы правильно оценить создавшуюся необычную ситуацию: не навредить стойлу с такими же проблемами. Пожав сотруднице сыскной службы – Тане Ивановой – на прощанье руку, он, обращаясь к задержанной, сурово сказал:

– Хорошо подумай, а когда решишь рассказать о своих «подвигах», тогда добро пожаловать к нам. Пока посидишь в камере предварительного заключения для острастки.

– Вам надо научиться ухаживать за такими лошадьми, как я, – хамоватая воровка честно сказала.

Сластолюбивую Чуллу отвели в КПЗ, чтобы она не скучала об ипподромах, седле, мягком потнике, частных конюшнях, конезаводах, стойле со свежим овсом, а как можно быстрее пришла в себя после своей невероятной криминальной лжи, раскаялась в проделанных махинациях, чистосердечно признавшись следователю.

Через три дня, когда у туповатой Чуллы окончательно пропала надёжная, как ей казалось, защита от дармовой похлёбки, она всё-таки решила сделать признание через адвокатскую коллегию, сообщив об этом дежурному полицейскому.

Рискнув пообщаться со следователем, она сама напросилась на свидание с адвокатом, чтобы тот в письменной форме подробно рассказал о её бедах.

– Пожалуйста, напишите, как трудно живётся лошадям, – слёзно просила она молодого юриста в лице Тани Ивановой.

– Напишу, что ты просишь, но сначала подпиши эту страницу внизу, чтобы я знала заранее, что ты согласна с тем, что я напишу, – посоветовала сыщица, передавая Чулле чистый лист бумаги и ручку. Чулла расписалась, как ее просили, где на обратной стороне был уже готов акт задержания арестованной на месте преступления.

– Только прочитай мне потом свои замечания, – прокомментировала хитрая, фартовая фифа, а иначе воровка и грабительница.

Наблюдения сыщицы были уже готовы к подаче руководству полиции и начальнику тюрьмы, куда без промедления Чулла была доставлена со всеми почестями. Там уже находилась Кувалда в отдельной камере, лицезрея своих соседок, причастных к другим незаконным действиям, дожидаясь отправки в места не столь отдалённые на долгие, томительные годы.

Теперь детям не было риска лишиться подарков к Новому году, чему они вместе с родителями очень обрадовались, начали строить планы, когда отправиться в магазины за ирисками, мармеладками и шоколадками к Новогоднему празднику, чтобы повесить эти лакомства на ёлку или положить в пакетиках под новогоднюю красавицу.