Екатерина Бочарова - А могло быть иначе…

– Тетя Маша, да мне все равно пусть говорят, раз заняться больше нечем. – возразила я.

Тетя Маша, отерев лицо тыльной стороной ладони, села на кухонный табурет.

– Аська, не пойму в кого ты у меня такая. – продолжила она, но уже спокойной интонацией. – Я за тебя переживаю, Надька вон давно уже дома, пожалуй, десятый сон видет. А ты скажи, где шлялась.

Тетя Маша смотрела на меня, как на преступницу, но зная ее характер, я была уверенна, нужно немного времени, и она успокоится, словно кипящий самовар. Выпустит пар, мы сможем спокойно поговорить. В данной ситуации необходимо выждать момент. Я молча стояла и смотрела в кухонное окно, нервно теребя белую, украшенную мелкими цветочками занавеску.

– Ась скажи мне честно, ты была с ним.

– Да – робко ответила я.

– Было у вас.

– Ну, тетя Маша как вы могли такое подумать, как вам это в голову пришло.

– Ну, так боюсь я за тебя, знаешь, как боюсь. Господь вон мать твою не уберег, так я за тебя дурочку переживаю. Ты такая доверчивая и к жизни безответственно относишься. Вот скажи мне, зачем тебе Игорь сдался, слабый он человек, никчемный, может хоть армия его воспитает.

– Ну, мама – называла я так тетю Машу.

Тетушка воспитывала меня с детства. С тех пор, как умерла моя настоящая мама. О маме в памяти остались размытые воспоминания. Мне было пять, когда ее не стало. Тетя Маша, ее родная сестра, незамедлительно забрала меня в свою семью. Воспитывая как родную. Не когда я несчитала себя чужой в их семье. Наоборот, внимание, любви и заботы доставалось больше других. Характер у тетушки похож вулкан. Она быстро воспламенялась, а когда испускала свою злобу, становилась доброй и отзывчивой. Я выждала момент, когда она успокоится, и сказала.

– Ну откуда вам известно, какой мой Игорь. Он самый лучший, я люблю его.

– Ладно, незачем эти бессмысленные разговоры разговаривать, иди, ложись спать, завтра поговорим.

Я подошла к тетушке, крепко обняла ее, положив голову на плече. В ответ она нежно погладила меня по волосам своей немного огрубевшей от домашней работы рукой.

– Иди спать лиса, сестра давно уже в кровати, а то весь дом перебудим.

– Хорошо – покорно ответила я, и медленно пошла в свою спальню.

Зайдя в свою небольшую, но уютную комнату, завешанную плакатами с именитыми артистами, почувствовала себя легко и непринужденно, словно с плеч упал ненужный груз тревоги. Комната – мой маленький мирок, в котором удавалась спрятаться от проблем и забот. Здесь имелось все необходимое: панцирная кровать с мягкой перинной и теплым одеялом, три перьевых подушки. Каждый раз, заправляя кровать, выставляла их, как пирамиду, завешивая белой кружевной накидкой. Небольшой письменный стол возле окна, железный светильник, напоминающий подъемный кран, и деревянный светло-коричневый шкаф. Пока я училась в школе, мы часто за этим столом делали уроки вместе с Надей, младшей дочерью тети Маши, которая является для меня сестрой. Учились мы в одном классе, хоть Надя на полгода и старше меня. После смерти мамы тетя забрала меня из отчего дома. С Надей мы вместе ходили в детский сад в одну группу, а после в один класс в школе. Надька всегда была тихой, спокойной, покладистой девочкой, гордостью нашей семьи. И даже сегодня, в день нашего выпускного, она пришла домой рано, доставив мне тем самым неприятности. Не мудрено, что тетя Маша переживала, думая о том, где меня носит. Ведь сестренка всегда отличалась своей правильностью, можно сказать, комплексом хорошей девочки, а я, напротив, впутывалась в разные истории. Тетю Машу часто вызывали в школу. Учителя жаловались на мое поведение, но, несмотря на это, училась я очень хорошо. Сложные задания давались легко, но дерзость и отстаивание своей позиции приводило преподавателей в ужас. Они безустанно жаловались на меня, но безрезультатно. Теперь школьные годы остались позади, впереди ждала новая взрослая жизнь. Включив в комнате светильник, наконец-то сняла с себя промокшее платье, аккуратно повесив его на спинку стула. Какое неописуемое блаженство было надеть на свое тело сухую ночную рубашку, сшитую своими руками по выкройке из журнала, как, в прочем и свое выпускное платье, и многие другие вещи своего гардероба. Достав из-под матраса сборник стихов, бережно вынула промеж страниц фотографию мамы. На снимке ей всего тридцать лет. Она как живая улыбалась с черно-белого снимка. Нежный, родной, добрый взгляд согревал душу и сердце. Мамино лицо излучало любовь и свет, женственность, утонченность. Красивые тонкие брови, выразительный подбородок, аккуратный носик, ровные губки и открытый выразительный взгляд. Светлые густые волосы послушно лежали на плечах. На этом фото она выглядела словно греческая богиня – загадочно, женственно и грациозно. Я всегда хотела походить на маму, хотя фактически ее не помнила. Мамы не стало, когда я была еще совсем маленькой. Поэтому память хранила лишь небольшие воспоминания того времени, когда я жила с настоящими родителями. В силу своего юного возраста я тогда не могла оценить масштаб случившейся трагедии. Смерть мамы, затем длительные запои отца. Все происходило как во сне. Помню, как приехала тетя Маша и за ручку вывела меня из отчего дома. Все происходило словно не со мной. И уже позже, в возрасте тринадцати – четырнадцати лет, в момент переходного возраста, отчетливо понимала, как мне не хватает настоящих родителей. У тети Маши было двое своих детей: Надя, моя погодка, с которой мы учились водной школе и одном классе, и сын Дима, старше нас с сестрой на четыре года.

После смерти мамы отец крепко и беспробудно пил. Тетя Маша, родная сестра мамы, решила незамедлительно забрать меня в свою семью. И теперь лишь черно-белые фото напоминали мне о прошлой жизни, где у меня были настоящие родители. У тети Маши было много фото, где они с мамой в детстве, со своими родителями, моими бабушкой и дедушкой. Так получилось, что бабушку, дедушку в живую я не видела. Держа в руках фото, я легла на кровать, с головой укрывшись одеялом. Прижимая фото к груди, мне казалось, что мама рядом. Мысленно я разговаривала с ней.

– Мамочка, мамочка, как мне тебя сейчас не хватает. Как я хочу быть рядом с тобой. Тетка Мария хорошая, даже очень, да она вспыльчивая, но это не со зла. Я очень сильно люблю ее. Я понимаю, как она переживает, может даже и больше, чем за своих детей. Сегодня я окончила школу, а завтра первый день моей взрослой жизни. Мама, я так счастлива от того, что встретила рассвет с Игорем, хотя тетя заставляет меня с ним растятся. Но я не представляю жизни без него. Я так сильно люблю. Порой кажется, что дышать без него не могу. Но мама лишь безмолвно смотрела на меня с черно-белого снимка. Прижав фото к груди, я тяжело вздохнула и произнесла негромко вслух.