Антон Хапилов - Провинция Кранц

По мнению Адлера, возникающее чувство неполноценности у ребенка, можно разделить на три категории. Это дети, рожденные со слабыми или несовершенными органами; дети, к которым относились сурово и без любви, и, наконец, слишком избалованные дети. Как это знакомо, ведь мы все родом из детства. Поколение за поколением, люди идут по жизни, вырастая из детских штанишек и одевая, взрослые цивильные платья. Эти дети выросли на книгах Бенджамина Спока и Антона Макаренко, во времена Советской эпохи, запомнившейся тем, что создавались новые институты семьи и ребенка. И делалось это на обломках старого русского мира, закончившегося после Октябрьской революции 1917 года.

Прежде чем рассмотреть и проанализировать жизнь горожан Кранца, мне требуется обратиться к себе, своему детству, так будет немного честнее перед честным народом. Я помню себя маленьким фрагментарно, это похоже на нарезку кинематографических кадров. Что-то типа попурри, составленное из разрозненных воспоминаний, где главным действующим лицом выступает мир вокруг меня. Дома, в которых я бывал, дороги, по которым ходил. И все это видится через призму моего личного сознания. Мое «я» здесь незыблемо. Возможно, это происходило по причине малого возраста, ведь ребенок трактует все свои поступки как естественные, а главные переживания крутятся вокруг фигур матери и отца. Мои родители жили не очень мирно, вернее так, они проживали параллельно друг друга. Я был всегда хорошо одет, обут, накормлен и ходил в детский сад. Внешнее благополучие оставляло за скобками истинное отношение самых близких моих людей. Вероятно, они не любили друг друга, а жили по инерции, создав семью еще на заре своей молодости. В основе их чувств была внезапная влюбленность, импульс, сексуальная энергия, непобедимое желание, заложенное в основу всей жизни на планете Земля. Но все истинные начала нивелировал духовный кризис, который можно было бы описать как период эгоизма и отчуждения. Естественно, я сильно переживал происходящее, и в результате скрытых внутренних эмоций, стал бродить по ночам, мучимый легкой формой лунатизма, и писать в постель. Такая незадача преследовала меня довольно продолжительное время, вплоть до переезда на новое место жизни, в город Кранц. Внезапная смена обстановки полностью излечила меня от лунатизма и энуреза, что, с одной стороны, было удивительно, а с другой, констатировало наличия настоящего кризиса в отношениях моих родителей, зашедшего слишком далеко. Некоторые называют подобное движение точкой невозврата.

Как итог, мои любимые родители развелись, окончательно и бесповоротно. Можно ли было связать мою неуверенность, с переживаниями детства, когда, по идее Адлера, намечаются будущие комплексы неполноценности, или я был просто глупым мальчиком, оставшимся без живого примера отца, который мог быть моим наставником, но факт остается фактом, я застрял в провинции, найдя укромное место для своих скрытых страхов и желаний.

Что бы справиться с зарождающимся чувством неполноценности, Адлер предполагал к использованию стремление к превосходству, и абсолютному совершенству. Именно это стремление является главной движущей силой в будущей жизни человека. Каждый индивид реализует это стремление по-своему. И здесь преодоление может идти несколькими путями. В одном случае индивид достигает цели в борьбе за основные жизненные блага, то есть, становится нормальным членом человеческого социума. В другом случае, происходит сверх компенсация, иначе говоря, индивид прилагает избыточные усилия для преодоления детских проблем, желая, во что бы то не стало, изменить все к лучшему. Ради этого можно жертвовать всем, чаще реальной действительностью, создавая искусственные конструкции, в декорациях которых, человек ощущает себя сильным, смелым, красивым, цельным. Но и это еще не все. Следующей ступенькой в чреде достижений становится невроз, некое болезненное состояние, находясь в котором, человек не может освободиться от чувства неполноценности, и вырабатывает симптомы болезни, оправдывающие свои жизненные неудачи. Эти люди не прекращают свою борьбу за дивиденды жизни, ставя подобную задачу основной целью своего существования.

Невроза мне избежать удалось. В выдуманном мире я жил какое-то время, наслаждаясь бытовым алкоголизмом, и ведя тайный дневник неудачника. На тетрадных листах я жаловался сам себе, удивляясь своей несмелости, жизненной не агрессивности, общей апатии. Прав был старина Адлер, желание превосходства в борьбе за жизненное пространство, едва теплилось внутри меня. Свой личный комплекс я пестовал, как комнатное растение, живущее в глиняном горшке, на подоконнике, не зная, что делать с ним далее.

Превосходство можно пустить работать на благо, и так живет основная часть общества, позволяя социуму быть мобильным, подвижным, правильно реагировать на внешние раздражители, формировать среду обитания, воспитывать детей, выполнять законы и следовать нравственным нормам. Именно на этом и акцентировал свои размышления психолог Альфред Адлер, и его можно понять, ведь он выполнял свою работу, желая быть лучшим, преодолевая свой комплекс неполноценности детства, и объясняя поступки людей, окружающих его в жизни. Но, ход жизни не предполагает специальной остановки для подобных измышлений, и остается только что довериться своим чувствам и желаниям. А желание у человека есть самое простое, оно же главное, и заключается в проживании своей жизни от начала и до конца.

Идеальное общество всегда было несбыточной мечтой разного рода фантазеров, которых смело можно было назвать невротиками. Они грезили об обществе, где все должно было быть идеально, ровно, похоже, без потрясений и лишних эмоциональных скачков. Именно там мечтателю будет хорошо, исчезнут страхи и комплексы, никто не будет шпынять, насмехаться, затирать локтями, даст равные возможности, надежду на спасение и удачу. Чем идеальнее «Город Солнца», тем темнее одинокие мечты идеалиста-изгоя, желающего для себя личного счастья в виртуальном общественном пространстве.

Когда я учился в техникуме, у меня был друг по имени Артур. Он обладал несомненной харизмой, был статен, красив, играл на гитаре, пел песни, имел жену, и растил сына. Не весть, какая характеристика, но на тот момент, парню было всего восемнадцать лет. Уже тогда, Артур задавал себе особый вектор будущего развития, упорно постигая учебу в техникуме, и совмещая ее с физическим трудом во благо жены и сына. Студенческая жизнь, подкрепленная, неуемной энергией молодости и гипотетической свободой новой взрослой жизни, была полна скрытого романтизма, живого эротизма, и легкого сарказма, свойственного молодежи. На курсе у нас образовалась группа веселых нигилистов, куда входили красивые, «прикольные» девчонки, и ребята, обнаружившие друг в друге здоровый дух товарищества, и общность интересов. В студенческой среде, приветствовались алкогольные возлияния, посвященные богу виноделия Бахусу, вечерние походы на дискотеки, совместные празднования дней рождения, и даже свадьбы. Жизнь била ключом, и эти несколько лет совместной учебы, оказались временем удивительного счастья, свойственного очень молодым людям, вырвавшихся из лап долгой родительской опеки. Кроме всего прочего, мы с Артуром, реализовывали свой творческий запал на подмостках художественной самодеятельности курса, делали смешные интермедии, ролевые сценки, и даже, сочинили одну песню, посвятив ее красивой девушке, по имени Лариса, которая училась с нами в одной группе. Юмор наш грешил парадоксальностью, свойственной агитбригадам раннего социализма, с обязательной излишне громкой декламацией, ввода в действие пьесы нелепых персонажей, внезапное переключение внимание зрителей на визуальные спецэффекты, музыкальные заставки, нарочитую искусственность короткого сюжета с элементами буффонады. Подобное лицедейство было признаком полного любительства, но мы с Артуром, ощущали себя молодыми режиссерами, неприхотливыми и легкими на творческие решения, и личным примером утверждали истинную мотивацию, работая ради чистого искусства. Мой напарник по творческому порыву, Артур, и здесь показал себя ответственным работником Мельпомены, а иначе он и не мог. Вершиной нашего творческого союза было участие в выступлениях сводного хора техникума, под руководством Шейнблита А. Е., где я был ведущим программы, а Артур играл на гитаре в репризах. В таком качестве мы были на небольших гастролях, в городе Гродно, где имели теплый прием, номер в гостинице и хорошее питание в столовой города.