Сабина Аюжан - Падая вставать или лежачая балерина

Позже при проявлении пленки Сабина увидела, что она сняла тень, кость было плохо видно. Елена Михайловна кричала ей через закрытую на задвижку дверь:

– Ты что мне сняла, ты мне сняла ***, что я с ним буду делать, я же не вижу кость! – и так далее.

Елена Михайловна стучит, кричит, а Сабина молчит. Наконец женщина взмолилась, обещала не ругать, только чтобы она дверь открыла, а то вдруг со страху еще чего выкинет. Сабина вышла и как на духу призналась, что не смогла все парню сказать напрямую, думала, что рентген пробьет «мясо». Услышав лепет Сабины, начальница начала смеяться и потом еще долго при случае рассказывала эту историю своим стажерам.

Того горемыку молодца она просила еще раз привезти в кабинет, ему тоже досталось от Елены Михайловны, она его спросила:

– Ты что, не мог сообразить, почему тебя девчонка то на спину положит, то просит повернуться и снова повторяет все сначала, ты же взрослый мужик?

Пока врач повторно не сделала снимок и не увезли парня, Сабина не выходила из своей лаборатории и потом почти двадцать дней, пока парень лежал в их отделении, Сабина туда на заглядывала, чтобы не встретить случайно своего больного.

Обучение в вечернем институте шло из рук вон плохо, потому что по ночному городу далеко до дома добираться было опасно, специальность также не была выбрана по душе, просто больше некуда было поступать.

Брат Сабины Атабек и все друзья-студенты вернулись с сельхозработ в начале октября, приступили к занятиям. Он отыскал недорогую квартиру в районе их любимого парка Горького, правда, квартирой это было назвать трудно: одна просторная комната с маленькой неотапливаемой прихожей, полы земляные, потолки крыты жердями, между ними узкие щели, которые было трудно пробелить – обычная кисть не вмещалась, пульверизаторов не было, белили маленькими кисточками, пол приходилось в две недели раз мазать глиной, чтобы пыль не поднималась, зато было приемлемо по цене. В комнате поместилось четыре кровати, их взяли из числа списанных из общежития университета. Гостей с ночевкой всегда было достаточно, часто поселялся кто-нибудь, нуждавшийся во временном жилье, из числа друзей брата.

Комнату отапливали печкой, которую растапливали дровами и углем, когда на это оставались деньги. Дрова набирали из спиленных старых веток или деревьев в парке, заодно помогали расчищать территорию парка от сухих веток и бурелома. Пищу готовили на печи, в готовке еды все принимали участие, кто только находился у них дома. Все были молодыми, бытовые трудности их не обременяли, то было веселое беззаботное время. Денег хватало лишь на самое необходимое. На все у них была зарплата Сабины с пятнадцатипроцентной надбавкой за вредность и стипендия брата, которая была немного больше студенческой, так как он учился по направлению колхоза, который и оплачивал ему стипендию. Друзья приходили не с пустыми руками, несли продукты, помогали топить печку и готовить еду.

У брата был закадычный друг, рассказывая Сабине о нем, Атабек все уши ей прожужжал. Это был его однокурсник, отслуживший в армии, серьезный, умный, справедливый, лидер на курсе, так он его характеризовал. Однажды, еще в октябре, когда студенты вернулись на учебу, на улице Сабина с братом встретились с группой парней, брат знакомил девушку с ними, называл имена, но та была не очень внимательна, думая о чем-то своем. Когда студенты отошли, брат ее спросил: «Как тебе мой друг Шакен?» Сабина спросила, который из них Шакен, брат удивился и, кажется, немного обиделся за друга. Пришлось ее еще раз знакомить с другом. В первую встречу она приняла его за корейца – невысокий, с узкими глазами, смуглый от летнего загара.

Студенческая жизнь полна событиями. В актовом зале проходили официальные мероприятия, вечер целинников, праздничные сборы, концерты, вечера отдыха, в общежитии отмечали дни рождения, на все события брат брал с собой Сабину, она стала частью студенческого коллектива его курса. За Сабиной пытались ухаживать многие из однокурсников брата, однако все натыкались на ее шуточные отговорки – она симпатизировала Сержану. По воле судьбы они оба родились в одном доме, в доме отца Сабины, в разные годы, но с небольшой разницей, возможно, поэтому их как магнитом тянуло друг к другу.

Сержан был приемным сыном Адилбая, который считался братом Асемай – мамы Сабины, потому что она выросла в семье у его отца, богача Сарсенбая. Родным отцом Сержана был земляк и друг Ильяса, отца Сабины, его звали Жумахан. История рождения Сержана началась в предвоенные годы. Жумахан приехал на партийную работу в райцентр Талдыкурганской области в поселок Капал, в то время там работал судьей Ильяс. У казахов земляки как родственники, всегда помогали и поддерживали друг друга. Ильяс предложил холостяку Жумахану поселиться в свободном домике у него во дворе. В семье родителей Сабины проживала молодая девушка Ажар, тоже из землячек, она работала в школе после окончания педагогического училища. Жумахан и Ажар приглянулись друг другу, поженились, поселились в маленьком домике, но хозяйство вели вместе с родителями Сабины, только спать уходили к себе, а так жили как одна семья.

В начале войны Жумахана призвали в армию, затем он ушел офицером на фронт. В его отсутствие у него родился сын. Чтобы увидеть его, Жумахану удалось вырваться в командировку в тыл, неимоверными усилиями ему удалось на сутки приехать в Капал. Сыну Сержану было всего восемь месяцев. Жумахан сажал сына на свою шинель, чтобы малыш пописал на нее, и отец, как талисман, нюхал бы его запах на фронте, но Сержан не исполнил желание отца – не накапал. Дошел старший лейтенант Жумахан Досымбеков прочти до Берлина, «16 апреля 1945 года при форсировании реки Одер был тяжело ранен, уже на берегу скончался. Похоронен на советском воинском кладбище в н. п. Маншнов (Административный район Мэркиш-Одерланд)», так гласит справка из Военного архива. Всего там похоронено 1199 воинов, и только 75 известны поименно.

Став взрослым, его сын поставил на этом кладбище мраморную плиту с именем отца. После гибели мужа мать Сержана уехала в родной поселок к отцу, забрала сына с собой, хотя отец Сабины уговаривал ее оставить малыша ему, обещал, что он вырастит его как родного – у него в конце войны родилась дочка Сабина, ему было нетрудно что одну растить, что двоих. А она молодая, выйдет замуж, тем более что, уезжая после командировки, Жумахан просил Ильяса вырастить его сына, если сам он не вернется с фронта живым, а молодая жена может выходить замуж. Ажар не стала оставлять сына у Ильяса, уехала в родной поселок к родителям, через некоторое время вышла повторно замуж, сына отдала бездетному на то время Адилбаю, который приходился ей дядей. Адилбай усыновил Сержана, вырастил как собственного сына, дал возможность окончить школу и отправил учиться в столицу.