Николай Панов - Суррогат

Много чего еще рассказал пожилой доктор Рудольфу, и тот понял, что находится на пороге не просто невиданного открытия, а в преддвериях новой эры! Мурашки волнами бегали по телу, когда доктор рассказывал ему о принципах построения движений каждой из школ и как они отличаются друг от друга. Но более всего поразила таблица принципов боевых искусств, с помощью которой можно было создать любой алгоритм движений соответствующей школы и определить их совместимость.

– Вот такие, брат ты мой, дела! – Остерн откинулся в кресле.

Он понимал, что открыл Рудольфу огромную тайну, но без него, Рудольфа, он уже ничего не мог бы сделать. У Рудольфа были связи, а главное, у него был его чудовищный характер. С его помощью можно было начинать делать хоть какие-то эксперименты.

– Остерн, вы говорили о принципах построения движений, с помощью которых можно добиться возникновения синергетического эффекта, но главное, вы показали их отличия, и теперь каждый может просто тренироваться даже в домашних условиях. Открыли очень важный момент их совместимости. А мне кажется, что за этим открывается то, о чем и подумать страшно.

Глубокую ночь озаряла очень яркая луна, как-то необычно яркая, как предвестница чьего-то рождения. Вся комната, в коей мирным сном спала Лия, была залита этим светом. Семена, спавшего в другой комнате, вдруг как будто что-то разбудило, странное предчувствие чего-то неведомого. Какая-то легкая тревога, какое-то томление, будто он должен встретить сейчас существо из глубин Вселенной. «Еще бы», – подумал он.

– Какая луна яркая! Поневоле задумаешься. А красота! Ночь, а светло! – с этими словами он встал с постели, обернулся простыней и пошел посмотреть, как там спит Лия. Лия безмятежно спала, укрывшись одеялом. «Ну, хорошо спит, луна не разбудила», – только подумал Семен и уж хотел идти к себе, чтобы лечь и постараться уснуть, как Лия сладко потянулась в постели и уселась на нее.

– Вот те пожалуйста, и она встала. Ну и луна! Такой еще не бывало, – тихо сказал Семен. – И тебе не спится, Лиечка, – произнес он слегка заспанным голосом и, подойдя к ней, сел на пол.

Он невольно залюбовался ее красотою. Все в лунном свете, и, окутанная этим светом, Лия казалась неземным существом. Странно, но послышалась даже вроде как музыка. Музыка Вселенной, и каждая клеточка Лии была пронизана этой мелодией. Семен сидел перед ней с широко раскрытыми глазами, почти не моргая. Странно и удивительно выглядела эта «инопланетянка» действительно неземной красоты! Ее обнаженное тело как бы само излучало этот свет, который нес в себе и распространял в округе эту музыку.

– Какая ты красивая… – прошептал Семен. – Ты точно с иной планеты.

Лия сидела прямо, спустив ноги на пол, при этом ее большие глаза, казавшиеся лазурными, поражали своей бездонной глубиной. Как будто бы космос, огромный космос сжался до размера этих глаз, войдя в них. Лазурные, с иссиня-черным оттенком, смотрели они вперед, четко и строго, как у египетских сфинксов. Черные волосы Лии, в которых блестел свет, ровно и величественно спадали с ее прекрасных, белых в свете луны, плеч. Лия сидела, не шевелясь, не моргая. По телу Семена забегали мурашки. Была заметна едва ощутимая легкая улыбка, так же застывшая на лице Лии.

– Лия, детка, что с тобой? – едва шевеля губами, спросил Семен. Девушка не отвечала, а продолжала сидеть, залитая лунным светом. Семену сделалось не по себе. Он хотел взять ее за руку, но какая-то сила как стена остановила его. Вдруг действительно как будто Вселенная раскрыла свои объятия, ее недра устремились в девушку. Космическая музыка охватила комнату. Лия, обнаженная полностью, поднялась во весь рост! Казалось, что потолка, да и комнаты, уже нет! Что эта изящная красавица-исполин поднялась высоко-высоко в звездное небо, что ее волосы слились воедино с этим черным куполом и запутали собой звезды! Лия глубоко вздохнула, развернув плечи и до хруста прогнув вперед позвоночник. Воздух с необыкновенной силой вошел в ее легкие, заставив расшириться грудную клетку. Колоссальная ЖЕНЩИНА-ВСЕЛЕННАЯ предстала перед простым водителем. Ее удивительно красивые груди, и без того с большими, острыми, торчащими вперед сосками, выпятились и устремились вверх! Семен, пораженный всем, полулежа у нее в ногах, теперь смотрел на нее, задрав голову и не зная, что дальше будет. Наконец, когда Великий Экстаз прошел, и Лия вновь обрела Землю, она взглянула все еще лунным взглядом на Семена, находящегося у ее ног, и одарила его легкой неземной улыбкой. Семен находился в полушоке от всего увиденного и услышанного. Но, когда Лия вдруг заговорила, впервые в жизни, тут он сам потерял дар речи.

– Вселенная слышит, Вселенная говорит, и я слышу Ее, – сказала Лия, Семен протер глаза.

– Здравствуй, Сема! Теперь я знаю все. Включилась мегапрограмма. Удивительное состояние преобразования. Я не знаю, кто я, но знаю, на что способна. Я начинаю путь! – проговорила Лия.

– Лия, – тихо позвал ее Семен, – о чем ты?

– О своем предназначении, Сема, – тихо ответила она.

Рудольф мог теперь думать только об открытии, которое сделал Остерн. И надо же, что какое-то движение выводит на совершенно другой уровень осознания, на другую логику. Да, именно на другую логику, или, проще говоря, логику второго порядка. Вопрос – как исследовать? Что делать? К кому обращаться? Да, тут было не все так просто. Идею могли просто своровать умные люди. А она между тем открывала неимоверные просторы для научных открытий. Он понимал, что находится на пороге открытия теории движения.

– Послушайте, Остерн, вам не приходила идея о том, что мы создаем теорию движения для робота? – спросил как-то Рудольф. – Ведь то, что мы вычислили, есть не что иное как алгоритм! Стоит задать его боевой машине, и она будет вполне самостоятельно принимать решения благодаря этому алгоритму! Получим искусственный интеллект, самообучающуюся систему! Да вы хоть отдаете себе отчет в том, что это такое?!

Остерн посмотрел на Рудольфа.

– Теперь ваше время Рудольф! Вам предстоит много сделать. А насчет робота я думал. Нужны данные, расчеты, цифры, наконец! А этого пока нет, – Остерн печально опустил взор на пол. – Поймите, Рудольф, все озабочены только своей карьерой и отчетами. Дай человеку работу, которую легко защитить, он с радостью возьмется, потому что есть предыдущий опыт. И аспиранту спокойнее, и научному руководителю, рецензентам с оппонентами да и членам ученого совета. Прописана уже вся процедура, все известно. А здесь где этот предыдущий опыт? – Остерн сел, взявшись за голову.

– Ничего, Остерн! Мы пробьем эту идею! Обещаю! – последнее «обещаю» Рудольф процедил сквозь зубы.