Николай Панов - Клинок Стэллы

– Помнишь, там, в саду, ты увидел меня обнаженной и начал ласкать, ― слегка прерывистым от накатывающей страсти голосом проговорила Нелли.

– Да, – ответил Ян, – я помню, что сравнил тебя с прекрасным нежным цветком.

– А я тебе ответила – «Который ты хочешь сорвать?» ― проговорила Нелли.

– Да, – снова ответил Ян, – А затем ты меня вернула в реальность.

– Это каким образом? – слегка задыхаясь спросила Нелли.

– Влепила мне пощечину, – ответил Ян.

– Ты обижаешься на меня? – Нелли смотрела на Яна страстным взглядом.

– Что ты! Что ты! Ты добрая, ты красивая. Как ты можешь так думать? – молвил Ян и прочел стихотворение:

Прости меня, девица Нелли,

За то, что вдруг поцеловал.

За то, что тело твое нежно,

В своих объятиях крепко сжал.

Прости меня, млада девица,

Что чувств своих не обуздал.

Во мне бушует кровь младая,

Прости, что с ней не совладал.

Твоя краса – сама невинность,

Прошу, не хмурь своих бровей.

Щека краснеет от удара,

Что нанесен рукой твоей.

Еще не время ласки грешной,

Что ж поделать, коль не в срок

Моей души цветок раскрылся,

И на уста твои возлег.

По жизни так всегда бывает,

Что первый поцелуй любви

На сердце раны оставляет,

От стрел Амура, что вблизи.

Неосторожны поцелуи

Подругам нежным дарены.

Пощечины, как знак внимания,

В ответ от них нанесены.

Проходят годы, но как прежде,

Воспоминаем мы порой,

Как счастие удар тот крепкий,

Уже с седою головой.

Ян опустил голову. Нелли провела ладонью по ее пышной шевелюре.

– Точно, с седою головою. Вот уже и седина пошла. А какой чудесный стих. Очень красиво звучит. Кто его написал?

– Это мой, – ответил Ян, – он пришел как-то спонтанно. Сам собой.

– Нет, – Нелли глядела в глаза Яну, – это твои переживания. И надо думать, каким прекрасным искусством они стали. Человеческое сердце, сколько оно терпит. Какие чувства в нем рождаются. Но оно может быть и злым. Добро и зло идут рядом. Но твое сердце доброе. Оно видит красоту. И я знаю, что нравлюсь тебе. Ах, как бы то ни было!

– Да, ты права Нелли, – ответил Ян, – я вижу вновь тебя нежным цветком, жаждущим любви.

– Тогда обними меня, – Нелли прижалась к Яну, а когда он обнял ее, то добавила. – А теперь сорви этот еще не распустившийся цветок. Пусть он станет красивым.

Девственное чрево действительно напоминает нежный цветок по сравнению с сильным красивым женским телом. Но ведь таковым оно и должно стать. Два встретившихся человека наслаждались телами друг друга, принимая душ.

Ян, отводя в свою комнату Нелли, не мог отвести глаза от ее прекрасной, нежной фигуры в платье нежно бирюзового цвета. «Неужели вот из таких нежностей получаются со временем сильные и красивые женщины?» думал он, глядя на нее. «Тогда действительно, женщины сильнее мужчин, ибо какие нагрузки ложатся на такие, казалось бы, слабые, вернее, нежные плечи!». Нелли, войдя в комнату и взглянув на Яна, подняла свои руки к декольте. Ян сглотнул слюну и закрыл дверь. Несколько пуговиц на декольте были расстегнуты. Нелли серьезно смотрела на Яна, а он в упор смотрел на нее. Нелли впервые сама, по собственному желанию раздевалась перед мужчиной.

Она покрылась легким румянцем. Сердце сильно билось в ее груди. Что до Яна, то он вообще еле держался на ногах от вожделения. Повернувшись в полуоборот к нему, Нелли слегка нагнулась и, взяв подол платья, медленно стала поднимать его кверху, обнажая сначала ноги, а потом нижнее белье, которое открылось взору Яна. Беленькие трусики скрывали ее нежные ягодицы и нежнейшее лоно. А вот белый бюстгалтер, наоборот, только акцентировал ее нежные девичьи груди. И вот, платье висело на спинке стула. Сбросив с себя верхнюю одежду, Ян подошел к полуобнаженной Нелли.

– Пойдем в душ, ― произнес он тихим голосом, ― бабушка и дедушка спят. Вернее, они в забытьи.

Они вышли из комнаты, и только теперь Нелли увидела двух стариков. Вернее, осознала это. Она их видела, но мысли были о другом. А вот теперь ее взору предстала грустная картина.

– Им очень плохо? – спросила она Яна, даже забыв о том, что она в одном только нижнем белье.

– Тапереча нет, ― вдруг прохрипел старческий голос, ― Таперя все хорошо. Ты не одинок. Какая хорошая девочка с тобой.

Эта была Серафима. Не открывая, глаз она видела все. Нелли забылась и подойдя к старушке спросила:

– Бабушка, Вы как себя чувствуете? Что-нибудь принести?

– Спасибо тебе, девонька, спасибо, ― ответила Серафима, ― главное, что вы вместе. Более ничаво не нужно. Все хорошо.

– Да мы с Серафимой ишо день, два и тамо встретимся, ― проговорил дед Антон. ― А вы тока живите мирнее. А мы рады за вас. Подойди ко мне, дочка, я хоть взгляну на тебя.

Нелли как есть подошла к деду Антону. Многие бы могли возмутиться: «Хоть прикрылась бы, позорница! К старому человеку подходишь в таком виде! Как не стыдно современной молодежи!» То многие, но только не дед Антон, переживший столько много! Знающий цену жизни, что ОНА, ЖИЗНЬ, БЕСЦЕННА!!! Именно ЖИЗНЬ, а не существование! Своими, полупотухшими для всего земного глазами, он одарил Нелли, подошедшую к нему, таким полным любови взглядом, каким не могут одарить изысканные красавцы мира сего! Она даже немного всплакнула от умиления, глядя на этого умирающего старика.

– Наклонись ко мне, доченька, ― произнес дед Антон, ― поцалуй меня в щеку, да и я дам табе прощальное свое целование.

Нелли была так растрогана, что не могла держать слез. Они потекли по ее щекам. Она нагнулась и поцеловала деда в щетинистую щеку, а он приложил свои губы к ее щеке. Снова выпрямившись, Нелли вдруг поняла, что это было его благословение для нее и Яна.

– Ну, хорошо, ― молвил дед Антон, ― таперя ступайте любить друг друга. Любите крепко на всею жизнь.

После этих слов дед опять ушел в забытье. Нелли подошла к Яну. Оба взглянули на бабу Серафиму. Ее сознание тоже было далеко от бренного тела. Ян обнял Нелли:

– Пойдем в душ, ― произнес он ей, ― я очень хочу тебя.

Нелли буквально валилась с ног от накатившего вожделения. Сладострастный комок еще сильнее стал душить ее, когда она увидела Яна обнаженным.

– Ян! Помоги мне снять лифчик и трусики, ― еле проговорила она, ― поддержи меня, я падаю. Ноги не слушаются меня.

Ян быстро разрешил ее изнемогающее от вожделения тело от последнего белья.

– Надо помыться, Нелли, ― проговорил он, беря ее чуть ли не под мышки и унося под душ.

– Ян! Я не могу больше терпеть! Возьми меня прямо здесь! Прошу тебя!

Ян понимал, что девушке вот-вот может стать даже дурно и потому старался очень аккуратно и в тоже время быстро мыть ее.