Наталья Медведская - Листья мушмулы

Теперь в гости к Ложкиным Юлька стала собираться тщательнее, она больше не позволяла себе появляться у них с немытыми волосами и в мятой футболке. Александра она видела мельком, к сожалению, он больше не занимался на турнике, когда она бывала у них в гостях. Обычно он небрежно бросал:

– Привет, малявка. Много двоек таскаешь? – И, не слушая ответа, шёл либо в свою комнату, либо на улицу к друзьям.

Юльке оказалось достаточно и этих встреч, она и не помышляла о большем. Маринка же была недовольна. Как так? Развития романа не происходило. Ей хотелось движения, страстей. Сама Марина не знала, что такое влюблённость, пыталась представить, что это за чувство и не могла. Она любила родителей, совсем немножко брата, ещё меньше бабушку с дедушкой. На большее её хладнокровной спокойной душе чувств не хватало. Решив сдвинуть ситуацию с мёртвой точки, как-то вечером Марина заявилась в комнату к брату. Тот на минуту оторвался от компьютера.

– Чего надо? Только быстро говори, пока у меня игра не загрузилась.

Маринка уселась на диван, служивший Сашке для сна, посмотрела в потолок и поинтересовалась:

– Тебе нравится какая-нибудь девочка?

Брат поднял брови.

– А тебе какое дело?

Марина сделала загадочное лицо. Не хуже актёра выдержала паузу, сделав вид, что разглядывает модели самолётов на полках.

– Просто я знаю, кому ты очень-очень нравишься.

Сашка хмыкнул и, крутнувшись в кресле на колёсиках, ткнул в сестру карандашом.

– Колись, сама разговор завела.

– Только дай честное-пречестное слово, что никому не скажешь.

– Само собой. Нем, как зомби.

– В тебя Юля влюбилась.

Разочарование отразилось на подвижном лице брата.

– Фу! Она ещё мелкая.

– Летом нам по четырнадцать лет будет, – возмутилась Марина. – Разница всего в три года.

Сашка крутнулся назад, уставился на монитор.

– Эй! Я с кем разговариваю, – окликнула его сестра, от возмущения подпрыгнув на диване. С полки на неё спикировала модель Су-34.

Брат кинулся к самолётику, кресло отлетело в сторону.

– Не поломался, – выдохнул он с облегчением. – Тебе повезло, счас бы схлопотала по мусалам. Вали в свою комнату. И со своей доходягой Юлькой думайте о мальчиках поменьше, не доросли ещё.

– Ничего себе. А как же Симакова? Она наша ровесница. Ты дружил с ней, – пропищала Марина, на всякий случай, ретируясь к двери. За сломанную модель брат мог отвесить и затрещину.

– Если станешь вести себя, как Симакова, голову оторву. Ты моя сестра, ты другая… И вообще посмотри на себя и Симакову. Она же корова…

– А чего тогда ты с ней дружил? – удивилась Маринка.

– Не твоё дело. Я не дружил, а… – осёкся Сашка, сделавшись пунцовым. – Давай-давай, вали к себе, – он вытолкал сестру и захлопнул перед её носом дверь.

Расстроенная Маринка поплелась в свою комнату. Родства с Юлькой не получалось. Вредный брат считал подругу маленькой и даже не рассматривал её кандидатуру в невесты. У неё совершенно вылетело из головы, что она пообещала Юльке не раскрывать её секрет. Полная праведного гнева и возмущения, она набрала номер подруги.

– Привет, это я. Ты представляешь, Сашка считает нас мелкими и будто папаша посоветовал не обращать внимания на мальчишек. А сам полгода назад с Симаковой ходил.

Юлька похолодела от догадки, ладошки мгновенно вспотели.

– Ты всё брату рассказала?

По молчанию Маринки она поняла: точно рассказала. И теперь думает, как выкрутиться.

– Нет-нет. Я только намекнула…

– Я же просила, – взвыла Юлька, – зачем только призналась тебе? Ты не умеешь держать слово, а ещё поклялась.

– Не считается. Я пальцы скрестила и про себя добавила: помереть через тысячу лет, – глупо оправдывалась Маринка. – Прости-прости, хотела, как лучше.

Юлька бросила трубку.

Как теперь показаться на глаза Сашке? Он же над ней смеяться будет. Твёрдо решила к Ложкиным больше ни ногой. Никогда! Ни за что!

У матери же поинтересовалась:

– Мам, что ты делала, когда твоя подруга разбалтывала секрет?

Ирина Львовна отметила про себя: в комнате дочери убрано. Удалось-таки приучить к порядку. Книжки ровно стояли на полках, вещи висели в шкафу, отголоски детства – мягкие игрушки, медвежонок и розовый слон – сидели в углу крохотного диванчика. С некоторым недовольством она посмотрела на мятую кровать, опять дочь валялась на ней. Что за привычка! Есть же диван. Хотела сделать замечание, вовремя спохватилась – уже вечер, скоро ложиться спать.

– Секрет твой?

– Мой.

Ирина Львовна усмехнулась: ох, уж эти глупые девичьи секреты.

– Тогда болтушка в первую очередь ты. Если это секрет, то зачем рассказала? Хочешь сохранить в тайне – держи при себе.

Юлька, сидевшая на подоконнике – эту дурную привычку мать так и не смогла искоренить и давно смирилась – пробурчала:

– Я же подруге… Обещание с неё взяла.

Мать не удержалась и расправила покрывало на кровати. Детсадовская привычка без конца наводить порядок за малышнёй сыграла своё.

– Марина разболтала?

– Ну да. А почему ты решила, что это именно Марина, а не Инка? – спохватилась Юлька.

– Ты же у Ложкиных была. Значит, с Маринкой секретничала, – улыбнулась Ирина Львовна, глядя на растерянное лицо дочери. – Не удержалась и поведала ей. Она, как и ты, не вытерпела, понесла дальше. – Мать подошла к Юльке, взъерошила ей волосы. – Урок тебе на будущее – не болтать. А мне можно узнать секрет?

Юлька отстранилась, поправила волосы. Что за привычка – трогать голову? Ещё бы по щеке погладила. Она уже не маленькая и нечего с ней обращаться, как с воспитанниками в детском саду.

– Не могу сказать. А то получится: всему свету.

Мать обиделась.

– Конечно! Всем можно знать, а мне нет. Хотелось бы, чтобы ты мне доверяла. Я только добра желаю.

– Мам, ничего серьёзного. Поверь, – отмахнулась Юлька. Она сто раз слышала эту песню, мама – лучшая подруга. Чушь! Подруги – это подруги. Мама – это мама. Она не представляла, как шушукается с матерью о мальчиках и рассказывает о своих проделках. Глупости! И так почти ничего не скрывает. Должна же быть у неё личная жизнь.

– Ладно, не хочешь, не говори. Зубы почистила?

– Мам, мне не три годика, – возмутилась Юлька.

– Знаю, тринадцать.

– Почти четырнадцать.

– И куда торопишься? Ладно, спокойной ночи. – Ирина Львовна хотела поцеловать дочь, но та быстро отстранилась. С некоторых пор ласковая Юлька превратилась в колючего ёжика.

Маринка неделю вымаливала у непреклонной Юльки прощения. Зато размолвке радовалась Инна, она втайне ревновала Юльку к Ложкиной. Конечно, они живут поблизости, а с ней Алхазова общается только в классе и на школьных мероприятиях. Дом Инны Кнопочкиной находился на другом конце станицы – бегать по-соседски на чай не получалось. Ей хотелось быть единственной подругой Юльки, но та не понимала её и считала: друзей много не бывает. Инна целую неделю помогала ей не столкнуться в школе с Сашкой. Заранее предупреждала о приближении старшеклассника. Юлька в тайне жаждала увидеть объект своего восхищения и одновременно ужасно трусила. Но однажды неизбежное произошло, седьмой класс на уроке физкультуры бежал кросс. А надо сказать, дистанция проходила по близлежащим к школе улицам станицы. Легконогая Юлька, обогнав девочек и большинство мальчишек, вырвалась вперёд. На повороте к школе, нос к носу столкнулась с Сашкой и его одноклассником Игорем.