Светлана Рощина - Ночная кукушка

Да, старая песня на новый лад. Но, признаться, я уже привыкла к отсутствию подарков, равно как и к отсутствию внимания со стороны родителей, и спорила с матерью исключительно по инерции, пытаясь ей логически доказать её неправоту. Но это было бесполезно.

Мама, обидевшись, демонстративно забрала у меня трикотажное платье обратно, чтобы потом отвезти в деревню, куда всеми родственниками регулярно свозился всякий хлам. А я решила пойти иным путём.

Поняв, что разговаривать с матерью не имело никакого смысла, я решила поговорить с сестрой. Тогда ещё она могла вести себя адекватно по отношению ко мне, поэтому я решила прибегнуть к доводам разума.

Заметив, что большая часть привезённых сувениров не представляет для сестры никакого интереса, я попыталась выпросить у неё деревянную шкатулку, которая мне очень понравилась.

Шкатулка была совершенно простая, безо всяких узоров и резьбы, но меня привлёк её размер. В неё было очень удобно складывать письма, а я страсть как любила их писать! Я переписывалась со своими двоюродными сёстрами, переписывалась с девочкой из Германии, чей адрес мне прислали из Комитета международных отношений по делам молодёжи. Потом я состояла в переписке с девочкой из Польши. Кроме того, я переписывалась со всеми подругами, когда они уезжали на юг, и тщательно хранила эту переписку. И всё это добро лежало у меня в старой помятой коробке из-под конфет. И я подумала, что аккуратная шкатулка была бы самым подходящим местом для хранения моей корреспонденции.

И, на удивление, Лина согласилась с моим предложением. Мне даже не пришлось её уговаривать. Она сразу же отдала мне шкатулку, куда и я поместила свою переписку с подругами.

Но я знала, что если мама об этом узнает, то мне ого-го как достанется. Тогда я решила сработать на опережение. В Москве я купила другую шкатулку. Она была гораздо красивее той, которую отдала мне Лина. Но размер новой шкатулки был чуть меньше, и письма туда не помещались. Но поскольку Лина ни с кем не переписывалась, то для неё это не имело значения. И поначалу всё было хорошо. Но моя радость длилась недолго. Вскоре мама заметила подмену. И так как я возвращалась с работы лишь поздно вечером, то она поинтересовалась у Лины, почему в её вещах отсутствует подаренная шкатулка. И Лина честно ответила маме, что мы поменялись. И, на мой взгляд, ничего предосудительно в этом не было. Но не для матери.

Когда я вернулась с работы домой, то обнаружила свою переписку разбросанной и сразу заподозрила неладное.

– Как ты могла отобрать у сестры мой подарок? – набросилась на меня мать.

– Мы поменялись! Я купила ей другую шкатулку, – спокойно ответила я.

– Вот и оставила бы её себе! – продолжала возмущаться мать.

– Но она была меньшего размера, чем нужно! В неё не помещались письма, которые я собиралась там хранить! А для Лины было неважно, какого размера шкатулка!

– Но это же был мой подарок! Как ты посмела отобрать его у Линулинки за моей спиной?

– Но я не отбирала! Мы поменялись! – продолжала оправдываться я.

– Больше не смей прикасаться к вещам сестры! То, что я покупаю для Линулинки, должно оставаться у Линулинки! И убери свои письма, пока я их не выкинула! – пригрозила мать.

Я жутко расстроилась и начала собирать разбросанные письма, чтобы уложить их в полиэтиленовый пакет, так как коробку из-под конфет я успела выкинуть.

Были и другие случаи, когда родители дарили мне несуразные и бесполезные подарки, которые потом ещё и отбирали обратно, в то время как Линулинку осыпали чуть ли не золотым дождём. Так, к примеру, в тринадцать лет у неё уже была шуба из натурального меха кролика. А я вплоть до замужества ходила в дешёвеньком полушубке из искусственного меха. Но всё это было потом, и не причиняло уже столько обиды и боли, как в далёком детстве, когда мать при каждом удобном случае старалась выставить меня неблагодарной дочерью, которая просто не заслуживает ничего хорошего.

В нашем небольшом городке было несколько стадионов, которые зимой превращались в катки. Именно поэтому все жители нашего города повально занимались фигурным катанием, за исключением тех мужчин, которые играли в хоккей.

В светлое время суток в выходные дни мы с друзьями шли к ближайшему стадиону, чтобы посмотреть на самый настоящий хоккей, в который с поразительной энергией и яростью играли взрослые мужчины, экипированные как настоящие спортсмены. А вечером, когда ночная темнота опускалась на землю, вокруг стадионов загорались огни, и начинала играть музыка. И все желающие, а их было ой как много, шли на ближайший каток, чтобы в прекрасном и удивительном танце скользить по льду.

Это было безумно красивое зрелище!

То было время чёрно-белых телевизоров, коричневой школьной формы и чёрно-белых фартуков. Яркие краски практически не присутствовали в нашей жизни. И потому искрящееся волшебство льда, подсвеченное в темноте софитами, и юные фигуристы, танцующие под музыку, всегда создавали радостное настроение, приближающее новогодний праздник.

И конечно же, в нашем городе была секция фигурного катания, но многие учились сами, и от этого их мастерство не становилось хуже.

И я тоже не могла не поддаться очарованию этого красивейшего вида зимнего спорта. Тем более что все мои друзья и подруги с малых лет катались на коньках. Я очень долго просила родителей купить мне коньки, но всегда получала один ответ:

– У нас нет денег.

Тогда я стала просить об этом Деда Мороза. Я делала это из года в год, но никогда не находила под ёлкой не то, что коньков, но и никаких других подарков.

Но однажды свершилось чудо! К этому времени у меня уже появилась сестра, и родители, естественно, никак не могли обойти её новогодним подарком, поэтому они, в кои-то веки, решили сделать подарок и мне. Это были двухполозные коньки, которые необходимо было верёвками привязывать к валенкам.

Увидев это безобразие, я расстроилась, так как у всех моих подруг были красивые белые ботиночки с фигурными лезвиями, на которых они великолепно скользили по льду. Выполнять же пируэты в валенках, к которым верёвками привязаны двойные лезвия, казалось не только не эстетичным, но и весьма сложным занятием.

Мне было всего семь лет, но я мужественно надела на себя валенки, привязала к ним двухполозные коньки и медленно выползла на улицу.

Верите, на льду я не могла сделать ни шагу! Я сразу же падала. Промучившись весь вечер и отбив бока, я вернулась домой не солоно хлебавши и больше уже ни разу не ходила на каток и даже не просила купить новые коньки, потому что знала, каков будет ответ родителей. Но когда сестра стала подрастать, родители сразу же купили ей красивейшие коньки. Такие, какие я видела на своих подругах: белые ботиночки и фигурные лезвия. Затем родители записали Лину в секцию фигурного катания, которая, к слову, была платной, и это позволило ей присоединиться к тем ослепительным красавицам, которые каждый вечер под музыку танцевали на льду, восхищая собой зрителей на трибунах.