Александр Бессонов - Чарли 2.0

Интерны, гремя стульями, поторопились освободить помещение.

– Витя, ты вконец охерел?

– Выбирайте выражения, Сергей Михайлович. В чём дело?

– Почему ты отменил операцию Смирнова?

– Не отменил. Она будет. Там путаница произошла. Сейчас надо прооперировать уважаемого человека, а потом Смирнова, никуда он не денется. Нас отблагодарят. Приезжайте с Леной на выходных, шашлыки пожарим, отметим это дело.

– Витя, мне вот что интересно. Когда тебя родили, ты же был хорошим человеком. Тебя мама любила. В детсад ходил, потом в школу, поступил в мединститут. Когда это случилось?

– Что случилось?

– Когда ты таким уродом успел стать?

В тот же день Сергей Михайлович стоял за столом и менял диски телу, к обладателю которого испытывал стойкую неприязнь. Операция прошла отлично.

Выкурив сигарету, он набрал знакомый номер:

– Привет.

– Привет, дорогая пропажа. Четыре дня ни слуху ни духу, всё дуешься?

– Да нет. Слушай, сколько стоит твой тур в Италию?

– Наш, ты хотел сказать? Ну, если хорошенько по побережью прокатиться, около миллиона, наверное.

– Можешь одолжить мне на время эти деньги, а я отвезу тебя в другое интересное место?

– В какое?

– Скажи, ты любишь мёд?

P. S. Эта история произошла, когда мне делали первую операцию по удалению моей межпозвонковой грыжи. Я был одним из соседей по палате весёлого мужичка из деревни. Чем закончилась эта история, я не знаю.

Вся слава и любовь поклонниц в рок-группе достаются солисту. А если он ещё и умер, совсем счастливчик. Илья был басистом в коллективе, члены которого пятнадцать лет назад колесили по стране, уничтожая все попадавшиеся на пути крепкие алкогольные напитки. Про наркотики и вспоминать не стоит. А потом кто-то вышел из окна, и всё закончилось. С тех пор Илья работал в школе звукарём – включал фонограммки на детских праздниках. Поначалу в душе была пустота размером со Вселенную, но скоро в жизни Ильи появилась румяная Настя, которая водке предпочитала квас, и предложила вместе достроить дом в деревне. На летних каникулах делать было нечего, и от скуки он согласился. Удивительно, но пустота в душе уменьшилась. Решил было затосковать снова, но Настя родила ребёнка. Пустота затаилась. Родила второго – и о пустоте он больше не вспоминал: некогда.

В воскресенье утром прозвенел будильник. Наверное, опять кто-то из детей забыл выключить. Илья понял, что больше не уснёт, и пошёл на кухню. Пол в коридоре под его ногами неожиданно заскрипел редким двухзвучием. Это была обычная квинта, но в голове у Ильи что-то щёлкнуло. Он быстро пошёл в кладовку, расчехлил свой старый «Ибонез», подключил к компу… Магия!

Следующие две недели Илья не снимал наушники ни днём, ни ночью. Чем дольше он слушал написанную им мелодию, тем больше она ему нравилась и каждый раз казалась разной. Иногда он смеялся и не мог остановиться, вспоминая забавные случаи с гастролей. Иногда сердце рвалось на части, а из глаз лились слёзы.

Наслушавшись вдоволь, Илья отправил трек бывшему директору группы, который вроде завязал с героином, а может, пересел на кокаин. Сейчас он занимался рэп-коллективами и всем рассказывал, что бизнес стал гораздо проще и приятнее. Рок-группы на гастроли возить неудобно: одних музыкантов сколько, ещё аппаратура, инструменты. А тут один человек в майке и кепке плюс флешка. Если совсем лень, можно флешку оставить дома и крутить треканы прямо с телефона. Всё равно никто ничего не заметит.

Зазвонил телефон:

– Илья, а ведь ты, сука, гений!

– Привет, Гена. Мы не общались с похорон.

– Забудь про похороны. Ты мне трекан прислал. Чья работа?

– Моя. Половицы в коридоре так поют.

– Умоляю, отдай! Будем делать песню. У меня парнишка талантливый есть на примете – Кобейн нового поколения, весь из себя революционный, в отрицаловке. Заплачу любые деньги.

– Гена, это мелодия о нём. И о нас. Ты не понял?

– Да понял я всё. Отдавай, не тяни резину.

– Бери.

Прошло несколько месяцев. Был хороший солнечный день. Илья с семьёй окучивали картошку, медленно, но верно двигаясь к краю поля. Оставалось две-три сотки, как зазвонил телефон:

– Привет, звезда!

– Привет, Гена. Не преувеличивай, я не настолько хорош в окучивании картошки.

– Твой трек на первом месте во всех хит-парадах страны! Российский айтюнс лопается – максимум скачиваний за всю историю. Слушал?

– Нет. Пришли мне mp3.

– До вашей картофельной деревни прогресс не добрался? Ладно, пришлю.

Вернувшись домой, Илья открыл ноутбук, надел наушники и скачал трек под названием «Моя сука». Под волшебную музыку половиц какой-то гнусавый молодой человек рассказывал о своих беспорядочных отношениях с девушками, матерясь через слово. Потоком лились призывы сосать, бухать, блевать и нарушать правила дорожного движения.

Илья выключил трек, не дослушав. Пошёл на кухню. Налил водки в гранёный стакан, подумал, отставил в сторону и выпил литр квасу. Затем включил «Breed» группы Nirvana, схватил любимую гитару за гриф и принялся колотить ею по стенам. Like a rock star.

P. S. Этот рассказ я посвящаю Юрию Николаевичу Клинских (Хой). Первая песня, которую в школе я выучился играть на гитаре, была «Лирика» группы «Сектор Газа».

– Долго нам ещё идти?

– Читайте в договоре, там всё написано.

– Вы думаете, я с собой его таскаю? Будто никто до меня не спрашивал. Кстати, я какая у вас по счёту?

– Пункт договора номер 3.16. Попутчик не обязан отвечать на ваши вопросы.

– Да что ты заладил: читайте, смотрите, молчите. Ведёшь себя как дебил. Мы сегодня прошли вместе километров тридцать, ты – последний человек, с которым я могу поговорить перед «прыжком» этим…

Они шли вдоль берега озера. Двое, со стороны они казались прекрасной парой: сорокалетний волевой мужчина со шрамом на правой щеке и маленькая белокурая женщина с грустными глазами. Он вёл её умирать.

У него был странный, но весьма прибыльный бизнес: к нему обращались люди, решившие, что настало время отправиться в последний путь. Как правило, они были богаты и по разным причинам хотели покинуть мир быстро и красиво. Он шёл с ними в двухнедельный поход, а возвращался один. Он своё дело знал: пропавшего клиента не могли найти ни полиция, ни поисковики. Разработанные им правила соблюдались неукоснительно. Стопроцентная предоплата. Молчание. Договор, по толщине сопоставимый с «Войной и миром».

Причины, по которым клиенты обращались за его услугами, Михаила не интересовали. Решение каждый принимал сам, он – лишь попутчик и сопровождающий. Поддерживать беседы тоже не хотелось: обычно говорили клиенты, его дело – выслушать.

На этот раз всё складывалось иначе. Во-первых, женщина была молодой, в то время как средний возраст клиента – далеко за шестьдесят. Во-вторых, она была слишком жизнерадостной для последнего похода. В-третьих, богатой наследницей трёх заводов ферросплавов. Наконец, красивой. И с каждым днём расцветала всё ярче.