Анна Берсенева - Песчаная роза

Но когда Соня высказала свои сомнения Борису, он ответил:

– У тебя достаточно способностей, чтобы с этим справиться. Надо их только активировать. С этим ты справишься тоже.

Его безапелляционность была бы ей обидна, но у нее и вообще не было привычки обижаться, и тем более на него.

Борис всегда говорил, что она самодостаточна. Наверное, так и есть.

И, тоже как всегда, он оказался прав. Довольно быстро выяснилось, что авторы, способные написать, да уже и пишущие, и даже написавшие новые и лучшие учебники по физике или биологии, хорошо известны в сообществе, в котором Соню встретили с распростертыми объятиями, как только узнали, что она таковыми авторами не абстрактно интересуется. И редакторы, и корректоры, которые могут с этими учебниками толково работать, известны тоже.

И Соня взялась за работу. С тем большим воодушевлением, что на ее вопрос, зачем ему вдруг понадобилось издавать учебники, Борис ответил:

– Новостное медиа требует денег. Учебники – отличный способ их стабильно получать. И приличный способ, – добавил он.

Соня не была уверена, что Шаховской-медиа – новостная лента, интервью, репортажи, колонки мнений – критически зависит от тех денег, которые приносит издание учебников. Холдинг Бориса стал уже влиятелен, от рекламы не было отбоя, и доход она давала, видимо, немалый. Но тонкостей всех этих процессов Соня не знала, и Борису, конечно, было виднее.

Как бы там ни было, а ее жизнь в издательстве, и раньше захватывающе интересная, стала такой динамичной, что иной раз не верилось: неужели это она занята столь важной и ответственной работой? Когда в редакцию впервые привезли сигнальные экземпляры учебников, даже обложки которых свидетельствовали о новизне и незаурядности, ей не сразу удалось связать их с собою. Как действенно может быть ее усилие! Она не ожидала от себя такого.

Но мало ли чего она от себя не ожидала. Разве могла представить, что мужчина, от одного взгляда которого сходят с ума женщины невероятной красоты и закручиваются дела невероятной важности, под утро шепчет ей, еще погруженной в сон: «Хочу тебя…» А между тем именно это он шептал ей сегодня.

Борис не говорил, что у него намечается какой-нибудь деловой обед, поэтому Соня думала, что увидит его в столовой. Но он вышел на порог своего кабинета, когда она проходила мимо, и сказал:

– Зайди.

Его кабинет, в отличие от других комнат Издательского дома, не был прозрачным. Соня знала, что время от времени этот кабинет даже проверяют на наличие прослушивающих устройств. Что ж, Шаховской-медиа имело такое влияние, общественное и, наверное, политическое, что разговоры, не предназначенные для посторонних ушей, конечно, велись в кабинете его руководителя. Впрочем, она не особенно об этом задумывалась.

Стол здесь был тот самый, на котором Соня сидела в первый зимний день, когда Борис оборачивал ее ноги газетами. Она каждый раз вспоминала это, входя. Оказалось, что стол старинный, после реставрации он стал выглядеть как произведение искусства и шел Борису так же, как сшитый в Лондоне костюм.

Костюм они вместе заказывали в ателье на Сэвил-роу. Соня тогда почувствовала прямо-таки детский восторг, когда закройщик сказал, что ее выбор фасона и ткани безупречен.

Она и сейчас улыбнулась, вспомнив это.

– Послушай, – сказал Борис, закрывая дверь, – я беру отпуск и уезжаю. Завтра.

Соня ушам своим не поверила. Спонтанные решения не были ему присущи вообще, а в делах тем более. И только вчера он говорил, что на днях подписывает несколько важных партнерских соглашений, а сразу после этого должен будет поехать в Германию на конференцию европейских медиа, и она еще уточнила, куда именно в Германию, а когда узнала, что в Нюрнберг, пожалела, что не сможет поехать с ним и увидеть рождественский базар, самый красивый в Германии, как раз недавно читала о нем в книге, которую…

– Но как же в отпуск, Боря? – удивленно спросила она. – Почему вдруг?

– Поедешь со мной? – не ответив, спросил он.

– Ну… да, – растерянно проговорила Соня. – Правда, у меня завтра встреча в министерстве, и я…

– Отложи. – Он не стал дослушивать про встречу. – И возьми нам билеты.

– Куда? – с той же растерянностью спросила она.

– Куда хочешь. К морю. В Альпы.

– Так к морю или в Альпы?

Билетами всегда занималась его секретарша Пальмира Викторовна.

Как все это странно!

– Все равно. Куда хочешь, – повторил он.

Мрак его голоса поразил ее. Она подошла к Борису, заглянула ему в глаза. Но и в них ничего кроме мрака не увидела.

– Боря, что случилось? – спросила Соня.

Он не ответил. Это уже ни в какие рамки не укладывалось. Борис никогда не позволял себе ею пренебрегать. И к тому же он просто любил разговаривать с ней о своих замыслах и планах, даже если эти планы не имели к ней прямого отношения и никакой практической необходимости в их обсуждении не было.

– Ты обедать шла? – Он сел за стол. – Иди, пожалуйста. Мне надо кое-что сделать.

Соня хотела спросить, когда он освободится, когда они смогут толком поговорить. Но Борис смотрел только на экран своего компьютера, и понятно было, что расспрашивать его сейчас не стоит.

«В конце концов, мы увидимся вечером дома, – подумала Соня, выходя из кабинета. – И все обсудим».

Эта мысль успокоила ее. Но в столовую идти расхотелось. Она и так-то не великий едок была, еще в детстве бабушке удавалось ее накормить только под чтение вслух какой-нибудь книжки, и с возрастом не приобрела к еде интереса.

Вернувшись в свой кабинет, Соня снова включила компьютер и стала редактировать колонку, которую только что написала для Шаховской-медиа. Тексты для этой корпоративной колонки, маленькие эссе, поочередно писали все сотрудники: считалось, что это увеличивает пользовательскую лояльность.

Соне такие эссе давались легко. Борис говорил, что ей естественным образом присущ тот не стиль даже, но взгляд на мир, который для подобных текстов требуется, потому что она отмечает в жизни всяческие неуловимости. Людям они обычно кажутся несущественными, но когда они начинают видеть их Сониным взглядом, то меняют свое мнение.

Однако сегодняшняя колонка – о семейных историях – давалась ей трудно, потому что она не могла понять, что считает правильным, забыть ужасы прошлого, чтобы можно было жить дальше, или наоборот, не забывать их никогда, чтобы они не повторились.

Тема эта возникла вчера и совершенно неожиданно. К Соне в кабинет зашла Валентина Ивановна, корректор, и сообщила, что вторую ночь не спит. Дочь собралась замуж, стали знакомиться с родителями жениха, и за приятным обеденным разговором выяснилось, что прадед этого самого жениха получил когда-то ордер на квартиру прадеда невесты, которого расстреляли перед самой войной.