Алексей Редькин - Спокойной ночи

– Спасибо, – она выхватила крупу и поставила в ряд, соседствующий с пачками риса.

Громко выдохнув, тётя Бритни слезла со стремянки, взяла её в руки и направилась к кладовке.

– Рассказывай, как поживаешь? Чего нового?

– Да что тут рассказывать… Учёба – дом. Дом – учёба. По вечерам выбираюсь подышать свежим воздухом.

Тётя заскочила со стремянкой в кладовку и через пару секунд вышла, вытряхивая ладони.

– Молодец. А я и выбраться отдохнуть не могу. С утра до ночи сижу здесь. И так каждый день.

Мы дошли до кассы. Тётя села на свой чёрный потрёпанный стул, с которого она не слезает много лет.

– Хилари, – тихо она назвала моё имя.

– Да?

– Вчера ко мне приходила какая-то девочка – на вид лет двенадцать. Я её впервые здесь увидела. Она зашла, прогулялась по магазину и втихаря, пока я не видела, убежала, прихватив пачку крекеров. Представляешь?

– Крекеры?

– Именно!

Бедные дети, конечно, могли красть всякие сладости. Тем более в этом районе её не знали. Частая проблема магазинов. Конечно, обычно воруют по мелочам. Но в любом случае неприятно, когда забирают твой хлеб.

– Может быть ей совсем нечего было есть?

– Эй! – возмутилась тётя. – Даже не думай её защищать. Голодная, не голодная, а взяла она без спросу! Могла бы и попросить – я бы не оставила дитя помирать от голода, – она ненадолго замялась. – И могла бы взять что-нибудь получше.

Мы замолкли. Гул кондиционера и беспрерывные комментарии ведущего кулинарной передачи витали в воздухе. Тётя угрюмо сидела, просверливая взглядом размытую точку на полу. Я пошёл собирать необходимые продукты. Взял свежий хлеб, консервы и лоток куриных яиц. С этим подошёл к тёте. Она посчитала цену, я расплатился. Её брови, как кожа, свисали грузом тоски и уныния. Печаль отражалась и в её серых радужках глаз.

Снова началось.

– Тётя Бритни, ну вы чего? Всё ведь хорошо.

Сквозь подступающие слёзы она натянула вымученную улыбку и покивала. Я обнял её, надеясь, что хотя бы в этот раз это поможет. Безуспешно. Вот-вот и слёзы польются снова.

Вскоре слёзы полились по её щекам. Я стоял в дверях и чувствовал немыслимый груз вины и сожаления. Больно смотреть на неё. И больно от того, что я не в силах ей помочь.

Я закрыл глаза, развернулся и вышел наружу. С тихим стуком дверь позади прикрылась. С каждым шагом, свет под ногами пропадал. Я погружался в самую пучину тьмы. Тени ловко крались рядом, когда свет беспомощно дрожал. Воздух леденеет. Тишина поглощает любые возможные звуки.

Без сил я вернулся домой, быстро убрал продукты в холодильник.

Чистя зубы, слипающимися глазами я смотрел на отражение в зеркале.

«Ничего, – говорю я себе, – завтра наступит новый день.»

Всё тело тянет вниз. Войдя в спальню, я снял одежду и без задних ног рухнул на кровать. Лицо слиплось с мягкой подушкой. Расслабляющее чувство пролилось ручейком по всему телу. От шеи до самых пяток. Казалось, я больше никогда не освобожусь от крепких объятий сна.

Находясь на границе между реальностью и сновидениями, я выловил мысли о Мэллори. Мне причудилось как она лежит где-то рядом со мной. Я почувствовал её тёплое дыхание. Появилось ощущение, что её кожа еле-еле соприкасается с моей. Мурашки прошлись по всему телу. Мне хотелось обнять её. Хотелось поскорее увидится с нею завтра.

Встал я за пол часа до звона будильника. Шум проезжающих за окном машин сливался с пением ранних птиц. Яркие солнечные лучи проникали в мою комнату, оставляя светлое пятно на полу.

Вот он – новый день.

Не успев вылезти из кровати, я растянулся что есть силы. По всему телу прошлась тёплая дрожь. Словно все детали моего тела встали на свои места и тут же заработали как механизм часов. Приятное чувство.

Встав и дойдя до ванной, я умылся. После, зашёл на кухню, включил газ и поставил на конфорку чайник. Пока вода закипала, смастерил на скорую руку пару сэндвичей. Всё подготовив. я принялся завтракать.

Стояла тишина. Только стрелки на настенных часах отщёлкивали время. Секунду за секундой. Регулярный темп и тишина, заставляли каждую секунду казаться по неестественному длинной. Конечно же, на самом деле время шло так как оно и должно идти.

Насытившись и убравшись, я собрался и поехал в университет.

Перед началом второй пары (по дисциплине «отраслевая экономика») я встретился с Томом. Паренёк худощавый, волосы чёрные короткие. И, как обычно, одетый в повседневную рубашку с брюками. Это он мне подогнал кассету с песнями Роллинг Стоунз.

Немного поболтав, я вскоре достал кассету и вернул её хозяину.

– Ты уже послушал? И как? Понравилось?

– Честно… Не в моём вкусе.

С серьёзным и задуманным взглядом, Том покивал.

– Я-я-ясно… Ну ничего. О, если покопаюсь, наверняка найду ещё кассеты. Я точно помню, что у меня были и другие. Правда они о-о-очень старые.

– Хех, буду рад послушать, если найдёшь!

– Ага, – он взглянул на наручные часы. Ремешок тканевый, немного потрёпан. Корпус циферблата скорее всего металлический. Стрелки говорили, что пара начнётся с минуты на минуту.

– Ладно, я побежал, – сказал Том, похлопав по плечу.

– Давай. Спасибо за кассету!

– Всегда пожалуйста!

За весь учебный день я ни разу не пересёкся с Мэллори. Надеялся встретиться с ней возле шкафчиков, но и там её не было. Закрытый металлический шкаф пустовал по соседству с моим.

Но где она может быть? Приходила ли она сегодня? Или что случилось? Ни на один вопрос я ответить не мог. Под сомнение встало наше свидание.

Ещё минут десять я стоял у шкафа, надеясь на чудо. Но прозвенел звонок на пары. Толпа рассосалась. Поняв, что ждать уже нет смысла, я отправился к выходу.

Очутившись на пороге, я сразу почувствовал влажный воздух. На земле виднелись мелкие капли. Солнце светило на удивления ярко. Небольшие тёмные тучки виднелись в дали запада. Из поблёскивающих зеленью деревьев доносилось тихое пение птиц.

По каким-то неведомым причинам я застыл, наблюдая всё это. Возможно, красота после дождливой погоды завораживала глаза. Или же я просто пытался отвлечься от грустных мыслей.

Шаг за шагом я спускался по крыльцу, напевая себе под нос мелодию из песни «And your bird can sing». Казалось, что сегодняшние планы обрушились как вдруг…

– Хилари! – донеслось за спиной.

Я обернулся. Мэллори бежала позади. Неслась по лестнице так, что могла с лёгкостью споткнуться. Что на последней ступени и случилось. Неряха чуть не встретилась лицом с асфальтом. К счастью, я поймал её.

– Осторожней надо быть, – с радостной улыбкой указал я.

Она замешано посмотрела мне в глаза, а потом обняла.

– Прости, что задержалась…

– Ничего, – я ободряюще похлопал ей по спине. – Вечер ещё в силе?