Марина Ганзенко - Питер-2070

Я взял клочок бумаги и ручку, переписал номер телефона с визитки и засунул в джинсы. А потом уткнулся в свой рабочий ноутбук: слушать подробности ночи любви Андрея в мои планы совсем не входило.

Вскоре мысли о проекте «Флешка» покинули мой и без того захламлённый мозг.

Это был очередной тягучий вечер с моей скучной подружкой. Я заваривал себе чай, как вдруг Лена налетела на меня с криками. Она нашла бумажку с телефоном в кармане (а шариться по моим вещам и копаться в моём телефоне было для неё обычным делом. Возможно, потому что она не чувствовала себя любимой). Слёзы, истерика, такси посреди ночи – как я всё это ненавижу. Лена «свалила», сделав, как обычно, неправильные выводы. Да и не мудрено: девчонка набрала номер, а автоответчик включил запись женского голоса, обещающего подарить наслаждение.

Наслаждение… Интересное слово, не находите, – телефон выпал из рук Сергея. Парень схватился за голову и несколько минут боролся с нахлынувшей болью, а потом поднял айфон и продолжил.

– Наслаждение – интересное слово. Мне было так скучно жить своей размеренной жизнью. Я набрал загадочный номер несколько раз, просто так, от нечего делать. И вдруг заговорила сотрудница той самой лаборатории.

– Чем могу вам помочь? – спросила она. Голос её был немного раздражённым. Кажется, ей не нравились ночные дежурства.

– Мне хочется получить на сутки другое тело, – отозвался я, удивлённый своим собственным ответом.

Девушка продиктовала адрес и сказала, что я могу приезжать немедленно. До полуночи оставалось всего пятнадцать минут. Я спешно собрался и помчался по улицам ночного Петербурга, не знающего что такое сон.

Не знали о сладостном отдыхе и в лаборатории близ станции Василеостровской. Я бы мог назвать вам адрес и телефон, но в этом уже нет смысла, ведь «кроличья нора» теперь в новом месте. Переехала аппаратура, бочки с биополимером, симпатичная девушка Катя с ресепшн ездит теперь на работу в новое место.

Я вошёл в подвальное помещение. Жизнь вокруг била ключом. Снаружи, в тихом тёмном дворе, было сложно даже предположить, что за этими стенами воздух залит светом и наполнен гомоном людей. Сотрудники, посетители, медсёстры с каталками – всё смешалось вокруг. Я плохо помню, как подписал все бумаги, оплатил кругленький счёт и оказался на снятии слепка.

– Моё восприятие изменится? – спросил я у техника.

– Вы будете чувствовать всё то же, что и всегда, – заверил меня он.

– А моё тело? – уточнил я.

В этом вопросе не было необходимости. На ресепшн мне уже объяснили, что эти сутки оно будет находиться на хранении в лаборатории. Кроме того, я бегло просмотрел договор, в котором было чётко написано: «Компания „Флешка“ берёт на себя полную ответственность за сохранность тела клиента. Договор аннулирует лишь смерть клиента».

– Ваше тело будет у нас. Всё будет хорошо, – отозвался техник.

Только в момент, когда слепок был уже сделан, задумался, зачем я пришёл в лабораторию. С Андреем всё было ясно. Он ненавидел свою жену и обожал её одновременно, пытаясь ей всячески угодить. Но мне-то какой в этом толк? Можно заняться экстремальным спортом, прыгнуть с парашютом… Нет, для этого нет необходимости отдавать сотни тысяч на временное «желейное» тело. Может, наркотики? Я бы никогда не решился проделать такое раньше, но почему бы не попробовать, если у тебя есть запасная оболочка, которую не жалко?

Полчаса спустя на операционном столе страх сковал мою плоть. Зачем я это всё делал? Мне было это не нужно. Теперь знаю ответ, я просто с жиру бесился, был жадным, имел всё и при этом чувствовал потребность в чём-то большем.

Яркий свет стал мутнеть – анестезия потихоньку отключала мозг. Конечности были накрепко пристёгнуты к столу ремнями. Мне безумно захотелось вырваться, дёргаться, кричать, но не было сил. Я отключился.

И вот я уже в новом теле, а медсестричка светит мне в глаза каким-то прибором, похожим на фонарь.

Как во сне иду по коридору. Ноги словно не мои, непослушные, ватные. А ведь говорили, что тактильные ощущения не изменятся. Я чувствую тело, но всё же как-то иначе. На стене висит большое зеркало. Смотрюсь в него: внешне это я, на мне моя одежда, в руках мои кошелёк и айфон. Страх усиливался. Я сослался на вечную боязнь всего нового и отмахнулся от тревоги, как от надоедливой мухи.

Вот жму руку какому-то доктору, одному из тех, кто делал операцию. Вот уже в ночном клубе. Виски без меры, кальян, куча каких-то таблеток, шлюха у меня на коленях.

Проснулся в обшарпанном мотеле на окраине города, осмотрелся. Безвкусный натюрморт «украшал» противные жёлтые стены. Обои отклеивались и бахромились на стыках. В комнатке пахло сыростью. Кажется, ночью я пришёл сюда с той проституткой. Даже в наркотическом угаре, специально ехал через весь город, чтобы не встретить никого из знакомых. Удивительная рассудительность для такого болвана!

Теперь я был совсем один. В желейной оболочке пульсировала ненавязчивая боль. Сел на кровать. На полу валялся пустой, не считая какой-то мелочи, на которую не позарилась проститутка, кошелёк. Хорошо, что мобильник не тронула – умная девочка.

Настроение достигло нулевой отметки. Тогда мне казалось, что хуже стать не может.

Я покинул эту вонючую забегаловку, дошёл до ближайшей станции метро и нырнул в вагончик.

Какая-то кроха лет шести, рассматривая меня, сказала своей маме, что я странный. А мать велела ей не пялиться.

Я отвернулся и уставился в стекло поезда – о, ужас, кожа под правым глазом немного сползла вниз. На свете нет слов, чтобы описать тот дикий всеобъемлющий страх, что я ощутил. Моя желейная рука дрожала, прикасаясь к лицу. Я думал лишь об одном: скорее забрать своё настоящее тело. Поездка в метро казалась бесконечно долгой. Секунды тянулись слишком медленно.

Но вот, наконец-то я на пороге лаборатории «Флешка». Ещё немного и мои страдания закончатся.

Жму на кнопку звонка – ответа нет. Тарабаню в дверь – тишина. Набираю номер телефона лаборатории – но этот номер больше не обслуживается. Я кричу что-то нечленораздельное, сползая в отчаянии по стене. Что я наделал? Что я наделал?

Кто-то восклицает: «Человеку плохо!» – и вызывает скорую. Вот я в больнице повторяю, как заведённый: «Моё тело, моё тело, отдайте мне моё тело!»

Но в ответ слышу лишь: «Ложный вызов. Это не человек, а робот из биомассы с повреждённой программой. Позовите айтишника, чтобы его отключил».

Я говорю, что я сам айтишник, но в ответ только смех. Почему они не верят? Я Сергей Петров, сотрудник влиятельной компании. Стоит лишь показать документы, и всё будет хорошо. Но где же мои документы? Где права, паспорт? Куда я их подевал?

Тогда стало ясно, что нужно бежать и поскорее попасть к себе на работу. Там мне точно помогут.