Стейси По - Дневник мистера Нельсона

Данная книга является художественным произведением, не пропагандирует наркотики и не призывает к употреблению алкоголя и курению сигарет. Книга содержит изобразительные описания, но такие описания являются художественным, образным, и творческим замыслом, не являются призывом к употреблению алкоголя, наркотиков и курению. Автор осуждает употребление наркотиков, алкоголя и сигарет.

© Стейси По, 2022

ISBN 978-5-0053-3908-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«03 сентября, 1995 г.

Четверг

17:00

Когда я приехал домой, было только три часа дня, но устал я так, что мог уснуть прямо на пороге.

Солнечные лучи, пробиваясь сквозь тонкие льняные занавески (не самое лучшее дизайнерское решение Розы), мягко падали на бежевый ковер с длинным, несколько примятым ворсом. Ковер мне тоже не нравится, но выкинуть его при переезде я не смог. Слишком привык к нему.

В коридоре летала пыль. Маленькие бледные точки неспешно проплывали мимо меня, и мне захотелось открыть окна. Выгнать их отсюда. Потому что, кто знает, сколько частиц бывших хозяев этого дома я сейчас вдохнул.

Я прошел вдоль длинного ряда коробок с разными надписями, сделанными черным маркером. «Мягкие игрушки Эндрю». «Розины бриллианты». «Разные мелочи. Разобрать последней». Проходя мимо Розиных «бриллиантов», я каждый раз улыбаюсь, потому что знаю, что в этом белом ящике лежат несколько браслетов из серебра, три пары не самых дорогих сережек и целая стопка журналов и книг по психологии. Украшения Роза не очень любит. Ну или просто мне так говорит.

В гостиной почти на полную громкость работал телевизор, и до меня доносился знакомый голос Опры Уинфри 1 1 О́пра Гэйл Уи́нфри – американская актриса, ведущая ток-шоу «Шоу Опры Уинфри». . Я заглянул в комнату, ожидая увидеть Розу, сидящую на нашем диване фисташкового цвета, тоже прихваченного с собой со старой квартиры. Мы купили его в мебельном магазине по акции, а потом подобрали коврик подходящего оттенка, так что в нашем бывшем жилище смотрелось все вполне гармонично.

Роза должна была сидеть на диване с чипсами и запивать их клубничным соком, отвратительно сладким и липким, и смотреть этот ящик, который мы тоже притащили с собой из Нью-Йорка. Она всегда это делает – сидит и смотрит телевизор, пока меня нет дома. Она старательно избегает новостные программы, потому что терпеть не может политику. Думаю, если спросить ее, кто сейчас возглавляет Америку, она ответит, что Буш.

Как только я прихожу домой, Роза изображает активную деятельность, а после – усталость. Говорит, что мне не понять, как тяжело заниматься домашними делами.

Но сейчас в гостиной никого не оказалось.

Я позвал жену по имени, и мне никто не ответил. Должно быть из-за телевизора она не услышала.

Такое случается иногда, правда? Когда обращаешься к кому-то, а тебя не слышат. Не отвечают не нарочно, а потому что поглощены каким-то занятием. Потому что заняты работой. Или читают. Или моются в ванной.

Я, однако, напрягся и прислушался. Мне вдруг подумалось, что что-то не так. Моя и без того не совсем здоровая голова закружилась, а в желудке пару раз толкнулся сэндвич. Я был уверен, что что-то случилось или только еще случится в скором времени.

Наверно, так и работает предчувствие.

Я вылетел из нашей светлой гостиной и рванул в сторону детской, подгоняемый каким-то почти осязаемым страхом. Черт, у меня даже пот на лбу выступил, и маленькие капельки, быстро остывавшие от моего бега, стали собираться у висков. Никогда не думал, что меня так испугает молчание жены. Я распахнул белую дверь с прилепленным к ней на скотч изображением робота, вырезанного из детского журнала, и с замиранием сердца уставился в самый центр комнаты.

Сын сидел на полу, целый и невредимый, и сосредоточенно расставлял игрушечных солдатиков вдоль железной дороги.

Сердце всё ещё колотилось как бешеное, и я, даже не пытаясь отдышаться, присел на колени перед Эндрю:

– Здравствуй, сынок. Как твои дела? Неплохо, а?

Его волосы, пепельные, намного светлее моих, слегка завивались. Вихры торчали по всей макушке. Я не смог удержаться и запустил в них пальцы, чтобы почувствовать, что он настоящий и действительно сидит сейчас передо мной. Хотелось прижать его к себе крепко-крепко, чтобы он всегда был рядом. Чтобы я носил его в себе, чувствовал его частое дыхание.

Но Энди только недовольно поднял на меня глаза, серо-голубые, с уголками, немного опущенными вниз. Розины глаза. И когда он так на меня смотрел, я всегда видел Розу.

– Ну хорошо, хорошо. Не буду, – я миролюбиво поднял руки, немного разводя их в стороны. – Где твоя мама, разбойник?

Энди ткнул пальцем в синих пятнах куда-то вправо. Там, за стенкой, находилась маленькая каморка, в которой бывшие хозяева хранили лопаты, швабры и прочий инвентарь. Мы с Розой решили переоборудовать её под что-нибудь более интересное, но что именно – еще не решили. Зато купили краску светло-синего цвета. Роза сказала, так комнатушка будет казаться больше.

Я не спорил, потому что это бесполезно.

– Она там, наверно, уже красит? – спросил я у сына.

Энди закивал.

– А тебя с собой не взяла?

Он помотал головой из стороны в сторону, опуская глаза и едва слышно вздыхая.

Энди умел хитрить, и сейчас я видел, что он не так уж и расстроен, как хочет показать.

– Тебе ещё нельзя, Энди. Ты можешь надышаться краской.

Оглядев его комнату, я понял, что он снова рисовал большую часть дня. Пятна гуаши были на пижамных штанишках сына, совсем немного на ковре и одно – на занавеске. Роза будет кричать, это точно. В красках перепачкались некоторые игрушки. Цветные картинки пестрым ворохом лежали на подоконнике. Досыхали.

Я спросил, можно ли мне взглянуть, и после кивка сына стал перебирать наброски квадратных домиков, маленьких клумб, ракет и кораблей, детских качелей и машинок. Чаще всего мой взгляд натыкался на собак, которых Энди рисовал до странности тщательно. Ни одна не была похожа на другую: тут были и спаниели со смешными ушами-блинчиками, нарисованными ярким желтым цветом, и доберманы с длинной вытянутой мордой, как у лошадей, и маленькие шпицы, которые получались у него похожими на пушистых баранов.

Энди рисовал хорошо. Во всяком случае, лучше своих ровесников. В Нью-Йорке он даже пару месяцев занимался с преподавателем. До того, как в нашу машину влетел Форд Бронко с обкуренным парнишкой за рулем.

Машина не подлежала восстановлению, но мы, на удивление, вышли из нее почти невредимыми. Это было Божье чудо. По-другому назвать я это событие не могу до сих пор.